В изданной Троцким брошюре «Октябрьская революция» он хвастается несокрушимым могуществом большевистской власти. «Мы так сильны, — говорит он, — что если мы заявим завтра в декрете требование, чтобы все мужское население Петрограда явилось в такой-то день и час на Марсово поле, чтобы каждый получил 25 ударов розог, то 75% тотчас бы явились и стали бы в хвост и только 25% более предусмотрительных подумали запастись медицинским свидетельством, освобождающим их от телесного наказания…»

Никакое воображение не способно представить себе картину этих истязаний. Людей раздевали догола, связывали кисти рук веревкой и подвешивали к перекладинам с таким расчетом, чтобы ноги едва касались земли, а потом медленно и постепенно расстреливали из пулеметов, ружей или револьверов. Пулеметчик раздроблял сначала ноги для того, чтобы они не могли поддерживать туловища, затем наводил прицел на руки и в таком виде оставлял висеть свою жертву, истекающую кровью… Насладившись мучением страдальцев, он принимался снова расстреливать их в разных местах до тех пор, пока живой человек не превращался в кровавую массу и только после этого добивал ее выстрелом в лоб. Тут же сидели и любовались казнями приглашенные «гости», которые пили вино, курили и играли на пианино или балалайках…

Т руп, найденный во дворе херсонской ЧК. Голова отрублена, правая нога перебита, тело сожжено.

Часто практиковалось сдирание кожи с живых людей, для чего их бросали в кипяток, делали надрезы на шее и вокруг кисти рук, щипцами стаскивали кожу, а затем выбрасывали на мороз… Этот способ практиковался в харьковской чрезвычайке, во главе которой стояли «товарищ Эдуард» и каторжник Саенко. По изгнании большевиков из Харькова Добровольческая армия обнаружила в подвалах чрезвычайки много «перчаток». Так называлась содранная с рук вместе с ногтями кожа. Раскопки ям, куда бросали тела убитых, обнаружили следы какой-то чудовищной операции над половыми органами, сущность которой не могли определить даже лучшие харьковские хирурги… На трупах бывших офицеров, кроме того, были вырезаны ножом или выжжены огнем погоны на плечах, на лбу — советская звезда, а на груди — орденские знаки; были отрезаны носы, губы и уши… На женских трупах — отрезанные груди и сосцы и пр. и пр. Много людей было затоплено в подвалах чрезвычаек, куда загоняли несчастных и затем открывали водопроводные краны.

В Петербурге во главе чрезвычайки стоял латыш Петерс, переведенный затем в Москву. По вступлении своем в должность «начальника внутренней обороны», он немедленно же расстрелял свыше 1000 человек, а трупы приказал бросить в Неву, куда сбрасывались и тела расстрелянных им в Петропавловской крепости офицеров. К концу 1917 года в Петербурге оставалось еще несколько десятков тысяч офицеров, уцелевших от войны, и большая половина их была расстреляна Петерсом, а затем Урицким. Даже по советским данным, явно ложным, Урицким было расстреляно свыше 5000 офицеров.

Изуродованные трупы жертв херсонской ЧК.

Переведенный в Москву, Петерс, в числе прочих помощников имевший латышку Краузе, залил кровью буквально весь город. Нет возможности передать все, что известно об этой женщине-звере и ее садизме. Рассказывали, что она наводила ужас одним своим видом, что приводила в трепет своим неестественным возбуждением… Она издевалась над своими жертвами, измышляла самые жестокие виды мучений преимущественно в области половой сферы и прекращала их только после полного изнеможения и наступления половой реакции. Объектами ее мучений были главным образом юноши, и никакое перо не в состоянии передать, что эта сатанистка производила со своими жертвами, какие операции проделывала над ними… Достаточно сказать, что такие операции длились часами и она прекращала их только после того, как корчившиеся в страданиях молодые люди превращались в окровавленные трупы с застывшими от ужаса глазами…

Ее достойным сотрудником был не менее извращенный садист Орлов, специальностью которого было расстреливать мальчиков, которых он вытаскивал из домов или ловил на улицах…

«…Чрезвычайки занимали обыкновенно самые лучшие дома города и помещались в наиболее роскошных квартирах. Здесь заседали бесчисленные «следователи». После обычных вопросов о личности, занятии и местожительстве начинался допрос о политических убеждениях, о принадлежности к партии, об отношении к советской власти, к проводимой ею программе и прочее, затем под угрозой расстрела требовались адреса близких, родных и знакомых жертвы и предлагался целый ряд других вопросов, совершенно бессмысленных, рассчитанных на то, что допрашиваемый собьется, запутается в своих показаниях и тем создаст почву для предъявления конкретных обвинений.

С тароста деревни в Херсонской губернии Е.В. Марченко, замученный в ЧК.

Таких вопросов предлагалось сотни, ответы тщательно записывались, после чего допрашиваемый передавался другому следователю. Этот последний начинал допрос сначала и предлагал буквально те же вопросы, только в другом порядке, после чего передавал жертву третьему следователю, затем четвертому и т.д. до тех пор, пока доведенный до полного изнеможения обвиняемый соглашался на какие угодно ответы, приписывал себе несуществующие преступления и отдавал себя в полное распоряжение палачей. Шлифовались и вырабатывались методы, дошедшие в смягченном виде и до наших дней. Впереди были еще более страшные испытания, еще более зверские истязания.

В Киеве чрезвычайка находилась во власти латыша Лациса. Его помощниками были Авдохин, «товарищ Вера», Роза Шварц и другие девицы. Здесь было полсотни чрезвычаек. Каждая из них имела свой собственный штат служащих, точнее палачей, но между ними наибольшей жестокостью отличались упомянутые выше девицы. В одном из подвалов чрезвычайки было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.е. на эстраде, производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики «браво», «бис» и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только штучной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и «товарищ Вера» выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди.

Трупы замученных у одной из станций Херсонской губернии. Изуродованы головы и конечности жертв.

В Одессе свирепствовали знаменитые палачи Дейч и Вихман с целым штатом прислужников, среди которых были китайцы и один негр, специальностью которого было вытягивать жилы у людей, глядя им в лицо и улыбаясь своими белыми зубами. Здесь же прославилась и Вера Гребенщикова, ставшая известной под именем «Дора». Она лично застрелила 700 человек. Среди орудий пыток были не только гири, молоты и ломы, которыми разбивались головы, но и пинцеты, с помощью которых вытягивались жилы, и так называемые «каменные мешки», с небольшим отверстием сверху, куда людей втискивали, ломая кости, и где в скорченном виде они обрекались специально на бессонницу. Нарочно приставленная стража должна была следить за несчастным, не давая ему заснуть. Его кормили гнилыми сельдями и мучили жаждой. Здесь главными были Дора и 17-летняя проститутка Саша, расстрелявшая свыше 200 человек. Обе были садистками и по цинизму превосходили даже латышку Краузе.

Труп полковника Франина, замученного в херсонской ЧК в доме Тюльпанова на Богородской улице, где находилась херсонская чрезвычайка.

В Пскове все пленные офицеры были отданы китайцам, которые распилили их пилами на куски. В Благовещенске у всех жертв чрезвычайки были вонзенные под ногти пальцев на руках и ногах грамофонные иголки. В Симферополе чекист Ашикин заставлял свои жертвы, как мужчин, так и женщин, проходить мимо него совершенно голыми, оглядывал их со всех сторон и затем ударом сабли отрубал уши, носы и руки… Истекая кровью, несчастные просили его пристрелить их, чтобы прекратились муки, но Ашикин хладнокровно подходил к каждому отдельно, выкалывал им глаза, а затем приказывал отрубить им головы.

В Севастополе людей связывали группами, наносили им ударами сабель и револьверами тяжкие раны и полуживыми бросали в море. В Севастопольском порту были места, куда водолазы долгое время отказывались спускаться: двое из них, после того как побывали на дне моря, сошли с ума. Когда третий решился нырнуть в воду, то выйдя, заявил, что видел целую толпу утопленников, привязанных ногами к большим камням. Течением воды их руки приводились в движение, волосы были растрепаны. Среди этих трупов священник в рясе с широкими рукавами, подымая руки, как будто произносил ужасную речь…

В Пятигорске чрезвычайка убила всех своих заложников, вырезав почти весь город. Заложники уведены были за город, на кладбище, с руками, связанными за спиной проволокой. Их заставили стать на колени в двух шагах от вырытой ямы и начали рубить им руки, ноги, спины, выкалывать штыками глаза, вырывать зубы, распарывать животы и прочее.

Трупы заложников, найденные в херсонской ЧК в подвале доме Тюльпанова.

В Крыму чекисты, не ограничиваясь расстрелом пленных сестер милосердия, предварительно насиловали их, и сестры запасались ядом, чтобы избежать бесчестия. По официальным сведениям, а мы знаем, насколько советские «официальные» сведения точны, в 1920-21 годах, после эвакуации генерала Врангеля, в Феодосии было расстреляно 7500 человек, в Симферополе — 12 000, в Севастополе — 9000 и в Ялте — 5000. Эти цифры нужно, конечно, удвоить, ибо одних офицеров, оставшихся в Крыму, было расстреляно, как писали газеты, свыше 12 000 человек, и эту задачу выполнил Бела Кун, заявивший, что Крым на три года отстал от революционного движения и его нужно одним ударом поставить в уровень со всей Россией.

Капитан Федоров со следами пыток на руках. На левой руке след от пулевого ранения, полученного во время пыток. В последнюю минуту сумел бежать из-под расстрела. Внизу фотографии орудия пыток, изображенные Федоровым.

Найденная в подвале харьковской ЧК кожа, содранная с рук жертв при помощи металличеcкого гребня и специальных щипцов.

После занятия прибалтийских городов в январе 1919 года эстонскими войсками были вскрыты могилы убитых, и тут же было установлено по виду истерзанных трупов, с какой жестокостью большевики расправлялись со своими жертвами. У многих убитых черепа были разможжены так, что головы висели, как обрубки дерева на стволе. Большинство жертв до их расстрела имели штыковые раны, вывернутые внутренности, переломанные кости. Один из убежавших рассказывал, что его повели с пятьюдесятью шестью арестованными и поставили над могилой. Сперва начали расстреливать женщин. Одна из них старалась убежать и упала раненая, тогда убийцы потянули ее за ноги в яму, пятеро из них спрыгнули на нее и затоптали ногами до смерти.

В Сибири чекистами, кроме уже описанных пыток, применялись еще следующие: в цветочный горшок сажали крысу и привязывали его или к животу, или к заднему проходу, а через небольшое круглое отверстие на дне горшка пропускали раскаленный прут, которым прижигали крысу. Спасаясь от мучений и не имея другого выхода, крыса впивалась зубами в живот и прогрызала отверстие, через которое вылезала в желудок, разрывая кишки, а затем вылезала, прогрызая себе выход в спине или в боку…

Вся страна была превращена в громадный концентрационный лагерь. Нельзя удержаться от того, чтобы не привести некоторые отрывки из статьи Дивеева, напечатанной в 1922 году за границей. Автор живописно изображает нравы, воцарившиеся в то время. «С полгода тому назад привелось мне встретиться с одним лицом, просидевшим весь 1918 год в московской Бутырской тюрьме. Одной из самых тяжелых обязанностей заключенных было закапывание расстрелянных и выкапывание глубоких канав для погребения жертв следующего расстрела. Работа эта производилась изо дня в день.

Кожа, содранная с конечностей жертв в доме Рабиновича на ул. Ломоносова в Херсоне, где пытала херсонская чрезвычайка.

Заключенных вывозили на грузовике под надзором вооруженной стражи к Ходынскому полю, иногда на Ваганьковское кладбище, надзиратель отмерял широкую, в рост человека, канаву, длина которой определяла число намеченных жертв. Выкапывали могилы на 20-30 человек, готовили канавы и на много десятков больше. Подневольным работникам не приходилось видеть расстрелянных, ибо таковые бывали ко времени их прибытия уже «заприсыпаны землею» руками палачей. Арестантам оставалось только заполнять рвы землей и делать насыпь вдоль рва, поглотившего очередные жертвы Чека…»

Нарастание жестокости достигло таких громадных размеров и вместе с тем сделалось столь обыденным явлением, что все это можно объяснить только психической заразой, которая сверху донизу охватила все слои населения. Перед нашими глазами по лицу Восточной Европы проходит волна напряженной жестокости и зверского садизма, которые по числу жертв далеко оставляют за собой и средневековье, и французскую революцию. Россия положительно вернулась к временам средних веков, воскрешая из пепла до мельчайших подробностей все их особенности, как бы нарочито для того, чтобы дать историкам средних веков, живя в XX столетии, одновременно переживать и исследовать самодурство и мрак средних веков.»

Если мои сведения кажутся неправдоподобными, а это может случиться — до того они невероятны, и с точки зрения нормальных людей недопустимы, то я прошу проверить их, ознакомившись хотя бы только с иностранной прессой, начиная с 1918 года, и просмотреть газеты «Victore», «Times», «Le Travail», «Journal de Geneve», «Journal des Debats» и другие…

«Варфоломеевские ночи» в Евпатории в январе 1918 года

14 (27) января 1918 года на транспортном судне «Трувор», гидрокрейсере «Румыния», буксирах «Геркулес» и «Данай» на рейд Евпатории из Севастополя прибыл отряд революционных матросов и красногвардейцев числом до полутора тысяч. Город в течение примерно сорока минут обстреливался из орудий гидрокрейсера, затем на берег был высажен десант в примерно тысячу бойцов.

В городе начались аресты «контрреволюционеров» - офицеров, представителей имущих классов, дворян, всех тех, на кого указывали местные люмпены, часто с единственной целью свести счёты за прошлые личные обиды. В поисках оружия матросы вламывались в дома, и выносили оттуда все ценное. Сопротивлявшихся убивали на месте. Арестованных отводили на причал в здание Русского общества пароходства и торговли, откуда после краткого опроса свозили на транспорт «Трувор». Несмотря на протесты части севастопольского руководства (Ю. П. Гавен, Н. А. Пожаров), по требованию Ж. А. Миллера, а также евпаторийских революционных активистов Н. М. Дёмышева, Кебабьянца (в других источниках Х. Г. Кебабчианца) членов семьи Немич, террор в Евпатории принял крайние и совершенно дикие формы.

Палач - Н.М. Демышев. Председатель исполкома Евпатории, один из организаторов красной «Варфоломеевской ночи».
Изобличен в преступлениях. Повешен Белогвардейцами после освобождения Евпатории.

Палач - Кебабчианц, по кличке «кровавый». Заместитель председателя Евпаторийско го исполкома, участник «Варфоломеевской ночи». Изобличен в преступлениях. Повешен Белогвардейцами после освобождения Евпатории

Первыми погибли все захваченные члены офицерской дружины, числом в 46 человек. Они, со связанными руками, были выстроены вдоль борта транспорта «Трувор» и один из матросов, проходя мимо строя офицеров, ногой сбрасывал их в зимнее Чёрное море. Эта расправа была видна с берега, на котором собрались семьи казнимых, которые наблюдали эту сцену - «всё плакало, кричало, молилось, но матросы только смеялись» .

Была сформирована «судебная комиссия», в которую вошли члены семьи Немич (сёстры Антонина, Варвара, Юлия, муж Юлии и сожитель Антонины). Комиссия заседала на борту транспорта «Трувор», рассматривая дела арестованных и решая их судьбы. На «Трувор» со всей Евпатории свозили арестованных. Председательствовавший на заседаниях комиссии командир «Румынии», матрос Федосеенко, любил повторять: «Все с чина подпоручика до полковника - будут уничтожены» . Всего за три дня 15-17 января 1918 года (старого стиля) было арестовано около восьмисот человек, из них казнено и утоплено до трёхсот. Казни с ужасающей жестокостью производили на борту транспорта «Трувор» и гидрокрейсера «Румыния». Вот как со слов очевидца казни на «Труворе» описал историк С. П. Мельгунов:

перед казнью, по распоряжению судебной комиссии, к открытому люку подходили матросы и по фамилии вызывали на палубу жертву. Вызванного под конвоем проводили через всю палубу мимо целого ряда вооружённых красногвардейцев и вели на так называемое «лобное место» (место казни). Тут жертву окружали со всех сторон вооружённые матросы, снимали с жертвы верхнее платье, связывали верёвками руки и ноги и в одном нижнем белье укладывали на палубу, а затем отрезали уши, нос, губы, а иногда и руки и в таком виде жертву бросали в воду. После этого палубу смывали водой и таким образом удаляли следы крови. Казни продолжались целую ночь, и на каждую казнь уходило 15-20 минут. Во время казни с палубы в трюм доносились неистовые крики и для того, чтобы их заглушить транспорт «Трувор» пускал в ход машины и как бы уходил от берегов Евпатории в море.

По показаниям выживших свидетелей, данных следствию, проводимому Крымским правительством М. А. Сулькевича летом 1918 года, особо изощрённым садизмом отличался так и не установленный и не найденный «севастопольский рыбак Павка» , который кинжалом отрезал у жертв перечисленные выше части тела.

Одновременно с арестами и массовыми экзекуциями в городе проходил банальный грабёж имущего населения, прикрытый лозунгами «для нужд революции», «национализации», «военной необходимости». Сохранились документы, свидетельствующие о том, что и в бессудных расправах над «буржуазией», и в посягательствах на имущество зажиточных горожан, активно участвовали одни и те же лица.

После того, как Евпаторию покинули севастопольцы, эстафету террора продолжили местные активисты. Местом расстрелов стала городская свалка или просто ночные улицы прямо возле домов, где проживали жертвы. В ночь на 24 января (6 февраля) 1918 года из евпаторийской тюрьмы были вывезены на автомобилях и расстреляны девять арестантов, среди которых были граф Н. В. Клейнмихель, гимназист Евгений Капшевич, офицеры Борис и Алексей Самко, Александр Бржозовский.

Женщина-палач - Варвара Гребенникова (Немич). В январе 1920 года приговаривала к смерти офицеров и «буржуазию» на борту парохода «Румыния». Схвачена освобожденными жителями Евпатории, передана Белогвардейцам, изобличена в преступлениях, повешена по приговору военного суда.

Эти события так потрясли современников своей необъяснимою жестокостью, что даже в XXI веке отголоски их наблюдаются в российском тюремном фольклоре - исследователь этого жанра Екатерина Ефимова переписала слова стихотворения из альбома одного из воспитанников Можайской воспитательно-трудовой колонии, в котором были такие строки:

Судно сталыпин, транспорт-трувор
Крымский январь и расстрелы
Делит лично судья приговор
Воров на убитых, а блядей на белых
…
Страшно и холодно в этом году
Стоим на - труворе -
Словно в крови, в поминальной заре
Чёрное море

Красный террор в России. 1918-1923

Книга крупнейшего историка революции и Гражданской войны С. П. Мельгунова «Красный террор в России. 1918-1923» является документальным свидетельством злодеяний большевиков, совершенных под лозунгом борьбы с классовыми врагами в первые годы после октябрьского переворота.Она основана на свидетельских показаниях, собранных историком из разных источников, но в первую очередь из печатных органов самой ВЧК («Еженедельник ВЧК», журнал «Красный террор»), еще до его высылки из СССР. Печатается по 2-му, дополненному изданию (Берлин, изд-во «Ватага», 1924). В книгу включены ранее не публиковавшиеся в России очерки о руководителях ВЧК «Чекистский Олимп» и другие материалы С. П. Мельгунова по этой тематике из эмигрантской прессы. Книга снабжена фотодокументами из материалов Особой комиссии по расследованию злодеяний большевиков в 1918-1919 гг. и др. источников.

…зверства чекистов красного террора:

30 августа 1919 года деникинцы под Броварами разбили красных. Многие жители, несмотря на то, что в городе рвались снаряды, бросились к дверям ЧК искать родных и близких. Жуткое зрелище представилось их глазам. Как писала свидетельница Екатерина Гауг: «Сильный трупный запах ударил в лицо. Все стены были забрызганы кровью… Пол на несколько вершков был залит кровью. На полу, точно на прилавках мясной лавки, лежали человеческие мозги. Посреди гаража было углубление, куда раньше обычно спускался шофер во время починки автомобиля. Перед отверстием стоял огромный сруб дерева, весь окровавленный. На нем лежала шашка, тоже вся в крови. Здесь рубились головы или применялись какие-то кровавые пытки… Отверстие же, точно водою было заполнено кровью. На стене огромная петля и лежал кусок железа — как оказалось, это было орудие пытки каленым железом».

«При нас так же откопали труп девушки лет 17-ти. Совершенно нагая, лежала эта девушка, почти ребёнок, перед нами. Голова её изувечена до неузнаваемости, всё тело было в ранах и кровоподтеках. А руки! Эти руки носили следы дикого зверства. С них до локтя была снята кожа и белела пристегнутая каким-то изувером бумажка. На ней было написано: «Буржуазная перчатка»… Изувеченные трупы родные пытались опознать хотя бы по зубам — но золотые зубы и мосты были вырваны чекистами… на лбу жертв мужчин были вырезаны офицерские значки, на груди портупея, на плечах погоны».

Красный террор в России. 1918-1923 гг. Пытки и истязания, которые применяли большевики против русского народа, неисчислимы. Таких дегенератов и выродков не могли родить нормальные женщины. Люди ли вообще эти шизоидные отбросы и монстроподобные изуверы?

Далее Вы можете ознакомиться с некоторыми фотографиями преступников и жертв их чудовищных преступлений. Некоторые негодяи были пойманы, изобличены и понесли заслуженное наказание. Но как мы понимаем, далеко не все… Еще долго эти подлецы, узурпировавшие власть, издевались и глумились над покоренным народом. Свое возмездие большинство из них получило уже попав в жернова советских внутрипартийных разборок 1937-1938 гг., но, как мы понимаем, наказание они понесли отнюдь не за те преступления, которые реально совершили…

Трупы заложников, расстрелянных в харьковской тюрьме.

Харьков. Трупы заложников, умерших под пытками большевиков.

Харьков. Трупы замученных женщин-заложниц. Вторая слева - С. Иванова, владелица мелочного магазина. Третья слева - А.И. Карольская, жена полковника. Четвертая - Л. Хлопкова, помещица. У всех заживо взрезаны и вылущены груди, половые органы обожжены и в них найдены уголья.

Харьков. Тело заложника поручика Боброва, которому палачи отрезали язык,
отрубили кисти рук и сняли кожу вдоль левой ноги.

Харьков, двор чрезвычайки. Труп заложника И. Пономаренко, бывшего телеграфиста. Правая рука обрублена.
Поперек груди несколько глубоких надрезов. На заднем плане еще два трупа.

Труп заложника Ильи Сидоренко, владельца модного магазина в городе Сумы.
У убитого переломаны руки, сломаны ребра, взрезаны половые органы. Замучен в Харькове.

Станция Снегиревка, под Харьковом. Труп замученной женщины. На теле не было найдено одежды.
Голова и плечи были отрублены (при вскрытии могилы найдены так и не были).

Харьков. Трупы убитых, сваленные в телегу.

Харьков. Трупы замученных в ЧК.

Двор харьковской губчека (Садовая улица, 5) с трупами казненных.

Концлагерь в Харькове. Замученный до смерти.

Харьков. Фотография головы архимандрита Родиона, Спассовский монастырь, оскальпированный большевиками.

Раскопки одной из братских могил у здания харьковской ЧК.

Харьков. Раскопки братской могилы с жертвами красного террора.

Хуторяне И. Афанасюк и С. Прокопович, заживо оскальпированные.
У ближнего, И. Афанасюка, на теле следы ожогов раскаленной шашки.

Тела трех рабочих-заложников с бастовавшего завода.
У среднего, А. Иваненко, выжжены глаза, отрезаны губы и нос. У других - отрублены кисти рук.

Труп офицера, замученного чекистами.

Тела четырех крестьян-заложников (Бондаренко, Плохих, Левенец и Сидорчук). Лица покойников страшно изрезаны.
Особым изуверским способом изуродованы половые органы. Производящие экспертизу врачи высказали мнение,
что такой прием должен быть известен только китайским палачам и по степени болезненности
превышает всё доступное человеческому воображению.

Слева труп заложника С. Михайлова, приказчика гастрономического магазина, видимо, зарубленного шашкой.
Посередине тело засеченного насмерть шомполами, с перебитой нижней частью спины, учителя Петренко.
Справа труп Агапова, с вывороченными ранее описанной пыткой половыми органами.

Труп 17–18-летнего юноши, с вырубленным боком и изувеченным лицом.

Яков Чус, тяжело раненный казак, оставленный отступающей Белой гвардией.
Подошедшими красными облит бензином и заживо сожжен.

Сибирь. Енисейская губерния. Трупы замученных жертв большевистского террора.
В советской энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (М., 1983, с. 264)
эта фотография лживо дана как образец «жертв колчаковщины» в Сибири в 1919 году.

Доктор Беляев. Зверски убит в Верхнеудинске. На фотографии видны отрубленная кисть руки и изуродованное лицо.

Тот, кто собирается глумиться над памятью миллионов невинных жертв преступного переворота, завывая про 100-летний юбилей захвата власти палачами, должен знать, что он встает с ними в один ряд в деле измены и предательства своей Родины и разделяет с ними моральную ответственность за все жертвы, все преступления и гнусности, которые они совершили в России.

Составители статьи Сергей Шевченко, Иван Семенов
Информационная служба МПР

Фотографии преступлений Красного террора с сайта «Бессмертный барак»

Дора Любарская (Дора Любарская , Дора Евлинская , Вера Гребенникова , Дора Ремовер ) - палач ЧК.

На берег Черного моря, отходили армии белых генералов.

Именно там происходили яростные схватки даже за небольшие города и села. Именно там мирные обыватели превратились в «подозрительные элементы». Именно там их пытали и убивали в местных ЧК. Кадровые военные в палачи шли неохотно. Зато «профессиональные революционеры» не видели ничего дурного в том, чтобы мучить и казнить «контру».

Были среди душегубов не только мужчины, но и представительницы прекрасной половины человечества. И трудно сказать, кто из них пролил больше крови...

Имена некоторых женщин-карательниц сомнению не подлежат. Их биографии отлично известны и задокументированы. В Архангельске прославилась зверствами жена начальника «чрезвычайки» Кедрова - Ребекка Майзель-Пластинина. В Екатеринославле - Конкордия Громова, в Крыму - товарищ Землячка, настоящее имя которой Розалия Самуиловна Залкинд. А в Одессе действовала товарищ Дора.

Биография

До ЧК была проституткой, страдала нимфоманией. По национальности она была не то русская, не то еврейка, не то венгерка. Одна из тёмных и загадочных личностей в Одесской ЧК. Утверждают, что неутомимая Дора казнила от 400 до 800 заключённых:

По свидетельствам местных жителей, товарищ Дора была настоящим зверем. Она буквально терзала свои жертвы: вырывала волосы, отрубала конечности, отрезала уши, выворачивала скулы и т.д. В течение двух с половиной месяцев ее службы в чрезвычайке ею одною было расстреляно 700 с лишком человек, т.е. почти треть расстрелянных в ЧК всеми остальными палачам. Ее образ настолько страшен, что некоторые исследователи, которым очень не нравится признавать сам факт чекистских зверств, считают, что товарища Доры вообще никогда не существовало.

Товарища Дору из пыточной тьмы одесских подвалов вытащил на божий свет историк красного террора Петр Мельгунов. Он первым описал ее «подвиги». Сослался он при этом на материалы следственной комиссии. Следствие после очередной сдачи Одессы красными вели деникинские офицеры. В материалах этой комиссии значится некая «Вера Гребенюкова по кличке Дора, исполнитель».

Проявляла революционную жестокость к врагам:

По рассказам местных жителей, товарищ Дора была настоящим зверем. Она собственноручно пытала арестантов. Причем пытки у нее были изощренными - она отрезала по кусочку уши, губы, вырывала ногти, выдергивала по волоску всю шевелюру, откусывала слесарным инструментом фаланги пальцев или выкусывала кусочки мяса, тыкала иглами в глаза. У верующих на груди собственной папироской выжигала кресты. Особое пристрастие эта юная женщина (ей было не больше двадцати лет) питала к белым офицерам. Ей нравилось их расстреливать из собственного маузера. На счету этого маузера, по разным подсчетам, до 800 трупов.

Дора Рубальская попала в плен к добровольцам и была расстреляна по приговору суда 6 января 1920 года.

Дора Любарская была актрисой и сотрудницей одесской ЧК.

Мужчина-маньяк - это банально. То ли дело серийный убийца, который при более детальном изучении оказывается женщиной! Да еще и симпатичной!

1. Карла Хомолка

В 17 лет златовласая американка чешского происхождения встретила Пола Бернандо. Несмотря на то, что у паренька просматривались садистские наклонности, она не бежала от него, закинув голову, а вышла замуж. Классическая сексуальная жизнь молодоженам быстро наскучила, и они решили расширить горизонты. Мужчина придумывал захватывающие сценарии для оргий, а на Карлу легла ответственность поиска новых компаньонов. Первой несчастной стала 15-летняя сестра Карлы.

Старшая сестра напоила младшую загадочным раствором, который выкрала в ветеринарной клинике, где работала, после чего жертва потеряла сознание. Пол насиловал девушку, а ее сестра снимала процесс на камеру. Неожиданно у жертвы началась рвота, она захлебнулась и погибла. Смерть списали на несчастный случай. Вскоре в сеть садистов угодила еще одна жертва. Целые сутки Карла и Пол изощренно насиловали девушку и снимали все на пленку. Когда несчастная испустила последний вздох, ее расчленили циркулярной пилой, залили цементом и утопили в озере.

Очередную участницу оргии нашли возле церкви. Доверчивая Кристен Френч не подозревала, что эта симпатичная пара замышляет что-то противозаконное, а то и античеловеческое, и, поддавшись на уговоры, уехала с ними. Ее привязали к сундуку и насиловали трое суток.

Хомолку и Бернандо арестовали в 1993 году. Судебный процесс потряс не только всю Америку, но и родителей Карлы, которые никак не ожидали произвести на свет дьяволицу. Наконец, в 1995 Пола приговорили к пожизненному заключению. А вот Карле дали только 12 лет. Она пошла на сотрудничество со следствием и даже убедила присяжных, что была такой же жертвой мужа, как и погибшие девушки. И хотя после суда обнаружились записи, явственно демонстрирующие, что Карла Хомолка не жертва, а энтузиаст, приговор не изменили.

Сейчас садистка живет под именем Линн Борделе и счастлива с новым мужем и тремя детьми.

2. Майра Хиндли

Майра Хиндли встретила Йена Брейди в 18 лет. Это была любовь с первого взгляда. «Он так восхитительно жесток, что я сразу почувствовала к нему влечение», - откровенничала девушка в своем потертом дневнике. Очень быстро они стали любовниками и Йену больше не нужно было читать «Майн камф» и Маркиза де Сада в одиночестве. Сначала они планировали ограбить банк. Но потом смекнули, что красть и убивать детей куда занятнее.

Невольными участниками их развлечений в течение двух лет стали пятеро детей: извращенцы мучили их и насиловали. Весь процесс снимали на камеру, будучи уверенными, что у них получаются потрясающие короткометражки, которые достойны «Оскара» - оба были фанатами фильмов, особенно тех, которые сняты на основе реальных событий. (Кроме того, в будущем следователи обнаружат несколько аудиокассет с записями детских криков).

В 1965 году парочку арестовали. Журналисты назвали дело «Убийства на болотах»: Майра и Йен избавлялись на них от трупов. За несколько недель до вынесения приговора в Великобритании отменили смертную казнь, поэтому суд приговорил любовников к пожизненному заключению.

За решеткой Брейди грезил о красивой жизни. За один шикарный день в дорогом ресторане и с бутылкой любимого ликера он обещал показывать места захоронения не найденных жертв. Однако ему не верили. Через какое-то время осужденные стали требовать умертвить их. Объявили голодовку и перестали идти на контакт. Тюремные надзиратели делали все возможное, чтобы они мучились до последнего и не погибли от истощения.

Майра умерла от бронхопневмонии. Ей было 60 лет. Ее напарник обитает за решеткой до сих пор.

3. Ильза Кох

Когда Ильзу назначили надзирательницей одного из концлагерей, бывшая библиотекарша почувствовала в себе потенциал. Она быстро постигла искусство садизма и для нее не было большего удовольствия, чем издеваться над заключенными. Немка всегда ходила с кнутом. Она лично выбирала тех, кого отправляла в газовую камеру и с улыбкой Моны Лизы наблюдала за мучениями обреченных. «Бухенвальдской суке» (таким прозвищем Ильзу наградила общественность и история) приписывают более 50 тысяч жертв.

В 1941 году Кох получила повышение. Ее назначили старшим надзирателем среди охранников-женщин в концлагере Бухенвальд. Ильза завела себе овчарку, которую редко кормила, чтобы та не разочаровывала хозяйку, во время травли животного на узников. На этом же этапе своей карьеры Ильза оценила всю прелесть предметов из кожи. Она стала приказывать убивать заключенных с татуировками, а кожу «снимать». Так у нее появилась кожаная сумочка.

После войны немке удалось какое-то время скрываться от правосудия. Однако летом 1945 ее нашли и арестовали. Пока шло следствие, Ильза успела спутаться с неизвестным артистом. Но прокурор решил, что беременность подсудимой не повод ее оправдывать. Его мнение не разделил суд, который посчитал женщину жертвой режима и… отпустил.

В 1951 году справедливость все-таки добралась до Ильзы Кох. Немцы Западной Германии осудили ее на пожизненное заключение. В 1967 году непотопляемой фашистке удалось повеситься, чем она крайне удивила надзирателей, которые глаз с нее не спускали.

4. Эйлин Уорнос

Отца Эйлин не помнила. Он умер в тюрьме, где находился за изнасилование мальчика. Мать, не справившись с обузой, оставила Эйлин с братом своим родителям. Якобы на один день. День растянулся на всю жизнь - больше ее не видели.

Бабушка и дедушка Эйлин оформили опекунство над внучкой. Благодарность последовала через пару лет, когда Эйлин заявила в полицию, что ее изнасиловал родной дед (работающие с девочкой психиатры сильно сомневались, что это правда). К 14 годам Эйлин так завралась, что ее выгнали из дома. Чтобы как-то выжить, она стала предлагать свои услуги дальнобойщикам. В 20 лет она ненадолго вышла замуж за 70-летнего бизнесмена, но вскоре тот подал на развод. «Она меня насилует» - пожаловался старик на процессе.

Эйлин снова вернулась на трассу. Мужчин она стала ненавидеть еще больше. Но после того, как Эйлин случайно убила своего клиента, водителя, решившего избить придорожную проститутку, она вдруг вновь обрела смысл жизни. Всего на счету Эйлин семь убитых мужчин. Как правило, она убивала жертву двумя пулями. Своим хобби Эйлин поделилась со своей сексуальной партнершей Тайрой Мур, но та лишь попросила держать свои грязные секреты при себе.

В 1996 Эйлин приговорили к смертной казни, а в 2002 ввели смертельную инъекцию. В США смертникам полагается царская трапеза - перед исполнением приговора они могут заказать все, что пожелают их измотанные кашами желудки. Эйлин попросила лишь чашку крепкого кофе. Ее последними словами стали: «Я вернусь».

И она действительно возвращается: то в фильме, то в сериале, то в книге. А Шарлиз Терон получила за исполнение роли Эйлин целого настоящего «Оскара».

Дора Евлинская , моложе 20 лет, женщина-палач,
казнившая в одесской ЧК собственными руками 400 офицеров.

Женщина-палач - Варвара Гребенникова (Немич) .
В январе 1920 года приговаривала к смерти офицеров
и «буржуазию» на борту парохода «Румыния».
Казнена белыми.

Женщина-палач. Участница «Варфоломеевской ночи»
в Евпатории и расстрелов на «Румынии».
Казнена белыми.

Другие фотоснимки красных изуверок времен русско-советской (для коммунистов - "Гражданской") войны:http://swolkov.ru/doc/kt/f13-1.htm ; http://swolkov.ru/doc/kt/f13-3.htm ;

/г. Киев, летом 1919 года/ "Один из военных, занимавший высокий пост, предложил мне пойти с ними осмотреть чрезвычайку. Она помещалась в особняке на Липках, по Садовой улице. Жестокостью здесь прославилась некая еврейка Роза, несмотря на свои двадцать лет бывшая начальницей чрезвычайки. (...)

В стены комнаты были всюду вбиты крюки, и на этих крюках, как в мясных лавках, висели человеческие трупы, трупы офицеров, изуродованные подчас с бредовой изобретательностью: на плечах были вырезаны «погоны», на груди - кресты, у некоторых вовсе содрана кожа, - на крюке висела одна кровяная туша. Тут же на столиках стояла стеклянная банка и в ней, в спирту, отрезанная голова какого-то мужчины лет тридцати, необыкновенной красоты…

С нами были французы, англичане и американцы. Мы испытали ужас. Все было описано и сфотографировано."

2. К. Алинин. «Чека». Личные воспоминания об Одесской чрезвычайке. С портретами жертв ЧК. - Одесса, 1919.

"В расстрелах, как я уже говорил, принимали участие и «любители» - сотрудники ЧК. Среди них Абаш упоминал какую-то девицу, сотрудницу чрезвычайки, лет 17. Она отличалась страшной жестокостью и издевательством над своими жертвами." [Абаш - латыш-матрос, сотрудник ЧК.]

/г. Рига, январь-март 1919 года/ "В это время в камеру вместо ожидаемых сторожей, вошли четыре женщины-латышки с ружьями. «Сколько вас здесь», - спросила первая вошедшая, еще совсем молодая девушка в огромной черной шляпе со страусовыми перьями, модном, коротком бархатном костюме и ажурных чулках. Было что-то неприятное в ее довольно красивом лице. Получив ответ, она с усмешкой заметила: «Ну, пора очистить квартиру для новых жильцов. А что же этот?» - указала она ружьем на лежавшего под шинелью Рольфа. Дэзи ответила, что это очень больной. «Ну, тем лучше, нам работы меньше». Она прошла дальше."(...) "Слухи о массовых расстрелах подтверждаются рассказами очевидцев. Из солдат большинство отказалось стрелять. Эту «священную обязанность» приняли на себя женщины-латышки. Я думаю, это единственный пример в истории мира."

4. «Интересный пример приводит в своих воспоминаниях писательница Тэффи; в 1918 г. в г. Унече, где располагался пограничный контрольно-пропускной пункт, на весь город наводила ужас комиссарша, ходившая с двумя револьверами и шашкой и лично "фильтровавшая" выезжающих беженцев, решая, кого пропустить, а кого расстрелять. Причем слыла честной и идейной, взяток не брала, а вещи убитых брезгливо уступала подчиненным. Но приговоры приводила в исполнение сама. И Тэффи вдруг узнала в ней деревенскую бабу-судомойку, некогда тихую и забитую, но выделявшуюся одной странностью - она всегда вызывалась помогать повару резать цыплят. "Никто не просил - своей охотой шла, никогда не пропускала".» http://www.gramotey.com/?open_file=1269008064

5. «В Евпатории схватили более 300 чел. и подвергли мучительным казням, происходившим на кораблях "Трувор" и "Румыния" под руководством и при непосредственном участии комиссарши Антонины Нимич. Жертву выволакивали из трюма на палубу, раздевали, отрезали нос, уши, половые органы, рубили руки и ноги, и лишь после этого кидали в море. (...) Евгению Бош, свирепствовавшую в Пензе, еще в ходе войны вынуждены были отозвать, врачи признали ее половой психопаткой. Явные сдвиги на той же почве наблюдались и у других руководящих работниц - Конкордии Громовой, Розалии Залкинд (Землячки) - одной из руководительниц геноцида на Дону. (...)Была комиссарша Нестеренко, которая заставляла солдат насиловать женщин и девочек в своем присутствии. (...)В Москве орудовали свои монстры - (...) следовательница-латышка Брауде, которая любила лично обыскивать арестованных, раздевала как женщин, так и мужчин, и лазила при этом в самые интимные места. И расстреливать тоже любила сама. (...)В Рыбинске зверствовала чекистка "товарищ Зина". (...)Явно ненормальной была и жена Кедрова, бывший фельдшер Ревекка Пластинина (Майзель). В Вологде она проводила допросы у себя в жилом вагоне, и оттуда доносились крики истязуемых, которых потом расстреливали тут же возле вагона, причем в этом городе она собственноручно казнила более 100 чел. (...)/в Холмогорах/ Зверствовала и его супруга Ревекка Пластинина - она лично расстреляла 87 офицеров и 33 гражданских, потопила баржу с 500 беженцами и солдатами, учинила расправу в Соловецком монастыре, после которой в сети рыбаков попадались трупы утопленных монахов. И даже когда была прислана комиссия из Москвы под руководством палача Эйдука и увезла некоторых арестованных для допросов в ВЧК, она добилась, чтобы их вернули, и уничтожила. (...)/в Одессе/ Была и молодая женщина Вера Гребеннюкова по прозвищу "товарищ Дора", она зверствовала при допросах, вырывала волосы, резала уши, пальцы, конечности. И по слухам, за два с половиной месяца одна расстреляла 700 чел. (...)и уродливая латышка по кличке "Мопс", ходившая в коротких штанах с двумя наганами за поясом - ее "личный рекорд" составлял 52 чел. за одну ночь. (...) В Екатеринбурге...латышка Штальберг, в Баку..."товарищ Люба". (...)А в Киеве была арестована венгерка Ремовер- за... самовольные казни. Она отбирала просто подозреваемых, вызванных в ЧК свидетелей, пришедших с ходатайствами родственников арестованных, которые имели несчастье ее возбудить, отводила их подвал, раздевала и убивала. Ее признали душевнобольной, но обнаружилось это, когда она уже успела прикончить 80 чел. - а раньше в общем потоке приговоренных даже не замечали. (...) » http://www.gramotey.com/?open_file=1269008064

6. В своих «Записках» сын литературного приятеля Горького Н. Г. Михайловского - поминает о разговоре с молодой чекисткою: «...эта девятнадцатилетняя еврейка, которая всё устроила, с откровенностью объяснила, почему все чрезвычайки находятся в руках евреев. «Эти русские - мягкотелые славяне и постоянно говорят о прекращении террора и чрезвычаек», - говорила она мне: «Если только их допустить в чрезвычайки на видные посты, то всё рухнет, начнётся мягкотелость, славянское разгильдяйство и от террора ничего не останется. Мы, евреи, не дадим пощады и знаем: как только прекратится террор, от коммунизма и коммунистов никакого следа не останется. Вот почему мы допускаем русских на какие угодно места, только не в чрезвычайку... » При всём моральном отвращении... я не мог с ней не согласиться, что не только русские девушки, но и русские мужчины - военные не смогли бы сравниться с нею в её кровавом ремесле. Еврейская, вернее, общесемитская ассировавилонская жестокость была стержнем советского террора...» http://stihiya.org/likbez_67.html

7. "Переведенный в Москву, Петерс, в числе прочих помощников имевший латышку Краузе, залил кровью буквально весь город. Нет возможности передать все, что известно об этой женщине-звере и ее садизме. Рассказывали, что она наводила ужас одним своим видом, что приводила в трепет своим неестественным возбуждением... Она издевалась над своими жертвами, измышляла самые жестокие виды мучений преимущественно в области половой сферы и прекращала их только после полного изнеможения и наступления половой реакции. Объектами ее мучений были главным образом юноши, и никакое перо не в состоянии передать, что эта сатанистка производила со своими жертвами, какие операции проделывала над ними... Достаточно сказать, что такие операции длились часами и она прекращала их только после того, как корчившиеся в страданиях молодые люди превращались в окровавленные трупы с застывшими от ужаса глазами..." http://www.uznai-pravdu.ru/viewtopic.php?p=698

8. "В Киеве чрезвычайка находилась во власти латыша Лациса. Его помощниками были Авдохин, "товарищ Вера", Роза Шварц и другие девицы. Здесь было полсотни чрезвычаек. Каждая из них имела свой собственный штат служащих, точнее палачей, но между ними наибольшей жестокостью отличались упомянутые выше девицы. В одном из подвалов чрезвычайки было устроено подобие театра, где были расставлены кресла для любителей кровавых зрелищ, а на подмостках, т.е. на эстраде, производились казни. После каждого удачного выстрела раздавались крики "браво", "бис" и палачам подносились бокалы шампанского. Роза Шварц лично убила несколько сот людей, предварительно втиснутых в ящик, на верхней площадке которого было проделано отверстие для головы. Но стрельба в цель являлась для этих девиц только штучной забавой и не возбуждала уже их притупившихся нервов. Они требовали более острых ощущений, и с этой целью Роза и "товарищ Вера" выкалывали иглами глаза, или выжигали их папиросами, или забивали под ногти тонкие гвозди." http://www.biglib.com.ua/read.php?pg_which=72&dir=0015&a...

9. /1918 год/ "Если говорить о январских событиях в Евпатории, то главными организаторами и творцами террора в этом приморском городе были родные сестры - Антонина, Варвара и Юлия Немич. Это подтверждено многочисленными свидетельствами, в том числе, и советскими. В марте 1919 г. Немичи и другие организаторы убийств на евпаторийском рейде были расстреляны белыми. После окончательного установления советской власти в Крыму, в 1921 г., останки сестер и других казненных большевиков с почестями захоронили в братской могиле в центре города, над которой в 1926 г. соорудили первый памятник – пятиметровый обелиск, увенчанный алой пятиконечной звездой. Несколько десятилетий спустя, в 1982 г., памятник заменили другим. У его подножия и сейчас можно увидеть живые цветы. (Во всяком случае, так было осенью минувшего, 2011 года) . Также в честь Немичей в Евпатории названа одна из городских улиц." http://rys-arhipelag.ucoz.ru/publ/dmitrij_sokolov_tovarishh_nina/29-1-0-3710

Теперь ставлю вопрос насчет якобы "равнозначности" и "обоюдности" террора в годы русско-советской войны: Сколько дам исполняли палаческие обязанности в войсках Белого Движения?

Пожалуйста, товарисчи "советские патриоты", приведите имена и фамилии этих "белогвардейских" женщин-палачей, как я привел для "красных" баб-чекисток.

Кто из вас мне расскажет, как именно издевались "кровавые антикоммунистки" из числа белогвардейских дам над пленными большевиками и обычными красноармейцами? - если сможет, конечно...

Уж где-где, а в России, казалось бы, женщины-палачи никогда не должны были появиться. Набожная патриархальная страна с тихой провинцией, огромным количеством крестьянских семей и незыблемыми церковными традициями. Главное, что проповедовали священники - не убий. И, действительно, убийц было очень мало. Все на них смотрели с ужасом и отвращением. Лишить другого человека жизни считалось страшным грехом. Убийство было сродни Рубикону, перейдя через который, человек трансформировался совсем в иную, жуткую сущность.

Однако именно в России, начиная с XIX века, женщины стали проявлять себя в неприглядной и жуткой красе. Примером тому может служить народница Вера Засулич (1849-1919). Именно она 5 февраля 1878 года хладнокровно расстреляла из револьвера петербургского градоначальника генерала от кавалерии Федора Федоровича Трепова. Женщина всадила 2 пули ему в живот, но не убила, а лишь тяжело ранила. 12 апреля 1878 года Засулич была оправдана судом присяжных и тут же скрылась за границей.

В дальнейшем она пересмотрела свои взгляды, стала ярым врагом Ленина и его партии. Но к этому времени появились совсем другие женщины, которых, по большому счёту, и женщинами-то назвать сложно. Именно они и стали творить жуткие преступления после победы Октябрьской революции.

Построение светлого будущего требовало человеческих жертв. И слабый пол наравне с сильным яро начал уничтожать контрреволюционеров, мешавших установлению этого самого светлого будущего. Но отстреливать на улицах разных "недобитков", было неэффективным занятием. Поэтому прекрасные создания пошли работать в ВЧК.

Прекрасно зарекомендовала себя на этой ответственной работе в 1918 году Варвара Яковлева (1885-1941). Она исполняла обязанности вначале заместителя, а затем и председателя Петроградского ЧК. Бывшая дочь московского купца проявляла поразительную жестокость к врагам революции. Рука у неё не дрожала, когда она стреляла в голову очередному врагу светлого будущего.

Большой вклад в дело уничтожения классовых врагов внесла и ещё одна купеческая дочь - (1876-1947). Осенью 1920 года партия большевиков назначила её секретарём Крымского обкома РКП(б). Несгибаемая революционерка со стажем тут же вошла в состав Крымского ревкома. В компании с венгром Бела Куном и Георгием Пятаковым приняла активное участие в массовом уничтожении пленных белогвардейцев.

Землячка заявила, что тратить патроны на пленённых врагов неразумно. Поэтому пленным привязали к ногам камни, погрузили на баржи и утопили в море. Таким образом было уничтожено более 50 тыс. человек. Когда вода была чистой, то на дне были видны нескончаемые ряды стоящих трупов. К слову надо заметить, что урна с прахом несгибаемой революционерки захоронена в Кремлёвской стене.

Ярко проявила талант палача (1879-1925). Отец у неё был немецкий переселенец, а мать - чистокровная дворянка из Бессарабии. С 1907 года Евгения принимала активное участие в революционной деятельности. Одно время состояла в гражданском браке с Георгием Пятаковым. В 1918 году Бош была направлена в Пензу, где встала во главе губкома ВКП(б). Главной её деятельностью стало изъятие хлеба у крестьян.

Действовала дама жёстко и беспощадно. На митинге в селе Кучки вытащила револьвер и застрелила крестьянина, который отказывался сдавать хлеб. Это вызвало взрыв возмущения и ответное насилие. Были организованы массовые репрессии против местного населения. Погибли сотни людей. В то же время сами продотрядовцы не отличались добросовестностью. Часть изъятого хлеба они меняли на водку. Но Евгения не делала никаких попыток, чтобы пресечь это безобразие.

В Одессе зверствовала венгерка Ремовер . Самолично она расстреляла около 100 арестованных. Понравившихся мужчин она насиловала перед расстрелом. Впоследствии её признали душевнобольной. Но кроме Ремовер в Одессе также проявила себя Вера Гребенщикова по прозвищу Дора . Работая в ЧК, она расстреляла около 700 человек. Её помощницей была проститутка Александра, только-только достигшая 18 лет. Она расстреляла около 200 человек.

В Киеве во времена красного террора широкую известность получили работники ЧК Роза Шварц и её подруга Вера . Они застрелили несколько сотен человек. Это были настоящие женщины-палачи, так как получали удовольствие не только от убийств, но и от истязаний своих жертв. Дамам нужны были острые ощущения, поэтому они выжигали своим жертвам глаза папиросами, забивали под ногти гвозди, отпиливали пальцы. И лишь после этого убивали обречённых.

Широкой известностью у жителей Вологды и Архангельска пользовалась (1886-1946). Её партийным псевдонимом значилась фамилия Пластинина . Мужем этой женщины был начальник особого отдела ЧК Михаил Кедров. Парочка оказалась ещё та. Оба нервные и озлобленные на весь свет, они вымещали свою злость на арестованных людях.

Ревекка Акибовна Майзель с сыном и мужем Михаилом Кедровым

В Вологде они жили в вагоне рядом с железнодорожной станцией. В этом же вагоне происходили и допросы, а расстреливали людей за путями, буквально в 50 метрах от места вынесения приговора. Майзель-Пластинина собственноручно расстреляла не менее 100 человек. В Архангельске она исполнила смертный приговор в отношении 80 офицеров и 40 гражданских лиц, обвинённых в контрреволюционной деятельности. По её приказу была затоплена баржа, на борту которой находилось 500 военнопленных. Весь этот кошмар продолжался с января 1918 года по июнь 1920 года.

Хорошо также известна Вера Браудер . Она "наследила" в Казани, Челябинске, Омске, Томске, Новосибирске. В этих городах она занимала пост зам. председателя ЧК, а в Новосибирске была председателем ЧК. На этих ответственных должностях дама беспощадно боролась с силами контрреволюции. Её стилем работы были массовые расстрелы. В Новосибирске у неё даже возник конфликт с членом Сибирского ревкома Фрумкиным. Он потребовал освободить её от должности, так как считал, что она расстреляла незаменимых специалистов.

В Москве одно время зверствовала латышка Краузе . За оригинальный внешний вид её прозвали "Мопсом". В Баку массовые расстрелы осуществляла товарищ Люба , а в Рыбинске точно такой же деятельностью занималась товарищ Зина . В Севастополе топила офицеров в Чёрном море Надежда Островская . И это лишь малый перечень имён и зверств. Женщины-палачи представляли собой гораздо более многочисленную когорту.

Эти жестокие создания активизировались сразу после победы Октября. Пик их бесчинств пришёлся на годы Гражданской войны. Дальнейшая судьба у них сложилась по-разному. Кто-то умер до 1937 года, а кто-то был расстрелян во времена ежовщины . Некоторым повезло. Они пережили войну и умерли в почтенном возрасте. Но никому из этих кровожадных дам не предъявили обвинение в массовом истреблении людей. Это неудивительно, так как сам по себе режим был преступным. Поэтому он не мог судить сам себя. Остаётся уповать на Божий суд, который всем воздаёт по справедливости.

Cтатью написал Максим Шипунов