Дальневосточная группировка советских войск в период Великой Отечественной войны состояла из Сухопутных войск, Военно-Воздушных Сил, Военно-Морского Флота и Войск ПВО территории страны. Организационно они входили в состав Дальневосточного и Забайкальского фронтов. Тихоокеанского флота, Краснознаменной Амурской военной флотилии. Дальневосточной и Забайкальской зон ПВО территории страны. Охрану сухопутных и морских рубежей несли пограничные войска.

Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая реальную опасность агрессии со стороны империалистической Японии, в течение почти всей войны была вынуждена держать на Дальнем Востоке от 32 до 59 расчетных дивизий сухопутных войск, от 10 до 29 авиационных дивизий и до 6 дивизий и 4 бригад Войск ПВО территории страны общей численностью свыше 1 млн. солдат и офицеров, 8 — 16 тыс. орудий и минометов, свыше 2 тыс. танков и САУ, от 3 до 4 тыс. боевых самолетов и более 100 боевых кораблей основных классов. В общей сложности это составляло в разные периоды войны от 15 до 30 процентов боевых сил и средств всех Советских Вооруженных Сил.

В наиболее тяжелые периоды борьбы советского народа с вермахтом, а именно: во время битвы под Москвой, летнего наступления немецко-фашистских войск на Кавказе и Волге в 1942 г., Сталинградской и Курской битв — японские милитаристы сковали на Дальнем Востоке крупную стратегическую группировку советских войск, чем оказали активную и существенную помощь своему партнеру — фашистской Германии. В то же время цифры подтверждают, что Коммунистическая партия и Советское правительство даже в этих трудных условиях принимали решительные меры по совершенствованию обороны Дальнего Востока. Благодаря этому за время войны боевой и численный состав дальневосточной группировки не только не сокращался, а, наоборот, систематически увеличивался. Этому способствовало планомерное, проводимое с учетом военно-политической обстановки и опыта военных действий на советско-германском фронте организационное развитие всех видов и родов войск советской группировки на Дальнем Востоке.

В годы войны дальневосточная группировка не только выполняла свою основную задачу — прикрывала рубежи СССР, но и внесла достойный вклад в разгром фашистской Германии, являясь существенным источником пополнения стратегических резервов Ставки Верховного Главнокомандования. Например, только из Московского военного округа в состав Дальневосточного и Забайкальского фронтов в 1942 г. прибыло 125 тыс. призывников, а в 1943 г. — 175 тыс... Новые соединения и части Ставка затем направляла на советско-германский фронт.

Стратегическая перегруппировка войск с Дальнего Востока к западным границам Советского Союза была осуществлена еще накануне Великой Отечественной войны. Так, во второй половине апреля 1941 г. в связи с резким обострением военно-политической обстановки в Европе и прямой подготовкой фашистской Германии к нападению на СССР Советское правительство приняло решение в срочном порядке значительно усилить за счет войск внутренних военных округов, а также Дальнего Востока и Забайкалья западную группировку войск Советских Вооруженных Сил. К 22 июня 1941 г. с Дальневосточного фронта и Забайкальского военного округа туда прибыли полевое управление 16-й общевойсковой армии, 2 стрелковых и механизированный корпуса (2 стрелковые, 2 танковые, моторизованная дивизии и 2 отдельных полка), а также 2 воздушно-десантные бригады — всего свыше 57 тыс. человек, более 670 орудий и минометов, 1070 легких танков и другие силы и средства. Эти войска участвовали в оборонительных операциях на Западном и Юго-Западном стратегических направлениях в первый месяц Великой Отечественной войны.

Большие потери в людях и военной технике заставили, не дожидаясь окончательного развертывания новых формирований, снять с южных и дальневосточных границ некоторые кадровые соединения и части. Уже 29 июня началась перегруппировка с Дальнего Востока на советско-германский фронт полностью укомплектованных дивизий.

В летне-осенней кампании 1941 г. из состава Дальневосточного и Забайкальского фронтов Ставка использовала на советско-германском фронте 12 стрелковых, 5 танковых и моторизованную дивизии — в общей сложности свыше 122 тыс. человек, более 2 тыс. орудий и минометов, 2209 легких танков, свыше 12 тыс. автомашин, 1500 тракторов и тягачей.

Японское верховное командование внимательно следило за ходом боевых действий на советско-германском фронте и группировкой советских войск на Дальнем Востоке, стремясь определить наиболее выгодный момент для нападения на СССР. Об этом говорит документ, разосланный войскам в первых числах декабря 1941 г., когда немецкие фашисты стояли у стен Москвы: «Для завершения проводимой непрерывной подготовки к операциям против Советского Союза не только Квантунская армия, но и каждая армия и соединения первой линии должны прилагать все усилия к тому, чтобы, наблюдая за постепенно происходящими изменениями военного положения Советского Союза и Монголии, иметь возможность в любой момент установить истинное положение. Это особенно относится к настоящим условиям, когда все более и более возникает необходимость быстро установить признаки переломного момента в обстановке».

Учитывая угрозу нападения, Ставка использовала на советско-германском фронте дальневосточные силы и средства лишь в самых минимальных количествах. С 5 декабря 1941 г. по 30 апреля 1942 г. туда были переброшены из состава Забайкальского фронта только две стрелковые дивизии, а из Дальневосточного — кавалерийский полк.

Летом и осенью 1942 г., когда вермахт ожесточенно рвался к Волге и на Кавказ, японское командование вновь приготовилось нанести удар по советской дальневосточной границе. Именно в тот период военные действия его вооруженных сил не отличались активностью ни на Тихом океане, ни в Китае. Между тем наступление немецко-фашистских войск требовало новых резервов. С 1 мая по 19 ноября Ставка перебросила с Дальнего Востока в состав Сталинградского и Юго-Западного фронтов 10 стрелковых дивизий, на Брянский фронт — 4 стрелковые бригады общей численностью около 150 тыс. человек, свыше 1600 орудий и минометов, большое количество другого вооружения и боевой техники.

Зимой 1942/43 г. с Дальнего Востока в резерв Ставки были переведены только 1 стрелковая и 3 кавалерийские дивизии, 6 гаубичных артиллерийских бригад и 3 минометных полка общей численностью около 35 тыс. человек, 557 орудий и минометов, 32 легких танка и другое вооружение. В 1943 г. с Дальнего Востока на советско-германский фронт были переброшены только 8 гаубичных артиллерийских бригад, сформированных в марте — мае, общей численностью около 9 тыс. человек, более 230 полевых орудий крупных калибров.

Последняя перегруппировка советских войск с Дальнего Востока была осуществлена в период летне-осенней кампании 1944 г. Это были воздушно-десантная бригада и четыре гаубичных артиллерийских полка большой мощности.

За годы войны в резерв Ставки из состава сухопутных войск этой группировки было передислоцировано 39 дивизий, 21 бригада и 10 полков. Их общая численность составила около 402 тыс. человек, свыше 5 тыс. орудий и минометов, более 3300 танков.

Немаловажная роль в разгроме фашистской Германии принадлежит морякам Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской флотилии. В 1941 г. из их состава было сформировано 12 морских стрелковых бригад. Более 140 тыс. моряков-тихоокеанцев сражались в сухопутных войсках на советско-германском фронте. В 1941 — 1944 гг. действующие Северный и Черноморский флоты пополнялись боевыми кораблями, а также хорошо подготовленными моряками и летчиками Тихоокеанского флота.

Таким образом, советское Верховное Главнокомандование, постоянно заботясь об укреплении рубежей на Дальнем Востоке, практически в течение первых трех лет войны использовало дальневосточную группировку в качестве одного из источников пополнения действовавших против фашистской Германии войск, создавая новые части и соединения.

Проведенная в годы войны переброска боевых сил и средств, вооружения и боевой техники с одного театра военных действий на другой наглядно свидетельствует о большом вкладе дальневосточных войск в достижение победы над фашистской Германией. Основная часть этих сил и средств была направлена Ставкой на советско-германский фронт в самые тяжелые и ответственные моменты войны против Германии.

Во второй половине 1943 г., когда на советско-германском фронте произошел коренной перелом в пользу Советского Союза, а из фашистского блока выпала Италия, всему миру стало попятно, что рано или поздно вслед за ней падут Германия и Япония. Успехи советского народа и его Вооруженных Сил изменили ход всей второй мировой войны, позволили США и Великобритании активизировать действия на Тихом океане.

С этого времени Ставка ВГК почти не привлекала боевых сил и средств дальневосточной группировки на Советско-германский фронт и стала проводить мероприятия по ее развитию. В августе 1943 г. в составе Дальневосточного фронта была сформирована Приморская группа войск (1-я и 25-я общевойсковые армии, все соединения и части, расположенные в Приморье, а также оперативно подчиненная ей 9-я воздушная армия).

Постепенно наращивался боевой и численный состав дальневосточной группировки, войска насыщались автоматическим и обычным стрелковым оружием. Артиллерийский, танковый и авиационный парки пополнялись орудиями и машинами новых типов, улучшилось их материально-техническое обеспечение.

В 1944 г. были развернуты 11 стрелковых дивизий, управление механизированного корпуса, механизированная бригада, несколько артиллерийских полков на механической тяге и укрепленный район полевого типа. В феврале 1945 г. в Генеральном штабе, центральных и главных управлениях Наркомата обороны шла интенсивная работа по подготовке планов развертывания Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке, а также сосредоточению там необходимого количества материально-технических средств.

Подсчеты показали, что военно-политические цели в короткий срок могут быть достигнуты лишь при наличии на Дальневосточном театре военных действий трех мощных наступательных группировок и значительного превосходства над противником в живой силе и технике. Для этого следовало резко усилить боевой и численный состав дальневосточных соединений.

Стратегическое развертывание войск на Дальнем Востоке отличалось от подготовки наступательных операций в Европе тем, что оно осуществлялось заблаговременно и имело две стадии (начальную и окончательную), на каждой из которых решались различные задачи.

Начальная стадия, завершенная в основном еще осенью 1941 г., проводилась в целях надежного обеспечения государственной границы от возможной японской агрессии. На территории двух бывших приграничных военных округов, развернутых во фронты, были сосредоточены по только войска прикрытия, но также силы и средства, способные нанести немедленный ответный удар. В течение всей войны с фашистской Германией Ставка ВГК систематически совершенствовала оборонную мощь дальневосточной группировки, почти удвоив численность ее личного состава.

Окончательная стадия стратегического развертывания, в которой участвовали как войска, дислоцировавшиеся на данном театре, так и сосредоточенные в результате перегруппировки, проводилась во время непосредственной подготовки наступательной кампании против Японии. Ее целью было создание нового стратегического фронта вооруженной борьбы на новом театре военных действий. Решались такие важные проблемы, как обеспечение скрытности перегруппировки и сосредоточения войск на соответствующих стратегических направлениях, прикрытие развертывания их, управление войсками, их всестороннее материально-техническое обеспечение.

В конце февраля—марте 1945 г. Генеральный штаб утвердил планы по развертыванию войск на Дальнем Востоке и их материально-техническому обеспечению. 14 марта Государственный Комитет Обороны принял решение усилить противовоздушную оборону Дальнего Востока и Забайкалья. Директивой от 19 марта Ставка выделила из состава Дальневосточного фронта и подчинила себе Приморскую группу войск, создав третье стратегическое направление развертывания войск. 26 марта Дальневосточному фронту и Приморской группе войск Ставка ВГК поставила новые задачи по прикрытию развертывания войск.

Учитывая важную роль бронетанковых войск в предстоявшей кампании, Ставка ВГК в марте 1945 г. приступила к обновлению материальной части танковых соединений Дальнего Востока, на вооружении которых в течение всей войны находились лишь устаревшие легкие тапки Т-26 и БТ. Во всех танковых бригадах первые батальоны вооружались танками Т-34. На то же вооружение были переведены первые танковые полки 61-й и 111-й танковых дивизий. Всего на Дальний Восток планировалось направить 670 танков Т-34. Тогда же был утвержден перечень мероприятий по медицинскому обеспечению дальневосточной кампании. Предстояло перебросить 348 различных медицинских частей и учреждений, создать резерв кадров, запасы материалов и средств для медицинского обслуживания.

Ввиду того, что основную часть войск и грузов планировалось перевезти железнодорожным транспортом, Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин отдал указание Наркомату путей сообщения подготовить восточные и дальневосточные железные дороги к массовым перевозкам. В феврале 1945 г. была проведена проверка мобилизационной готовности ряда магистралей Дальнего Востока к обеспечению широкого потока воинских перевозок и намечены меры по увеличению их пропускной способности.

В начале 1945 г. эксплуатационно-техническое состояние восточных железных дорог не отвечало полностью требованиям обстановки. На Транссибирской магистрали было немало сгнивших шпал, более 11 тыс. штук изношенных или лопнувших рельсов, что существенно ограничивало пропускную способность многих участков. Земляное полотно на некоторых линиях нуждалось в укреплении, особенно на участке, проходящем по берегу Байкала, где еще до войны были начаты, но не закончены работы по устройству подпорных стенок и ремонту аварийных туннелей. Между тем в трудные дни войны на западные дороги были отправлены все запасы рельсов, шпал, стрелочных переводов, значительная часть локомотивного парка.

Не хватало также квалифицированных рабочих, которые были мобилизованы в военно-эксплуатационные отделения и спецформирования НКПС для обслуживания западных дорог. Несмотря на принятые меры по возвращению специалистов, к началу военных действий против милитаристской Японии на железнодорожных магистралях Дальнего Востока их недоставало около 20 тыс.

Весной 1945 г. была увеличена пропускная способность Томской, Омской железных дорог и некоторых линий Дальнего Востока. 13 апреля Государственный Комитет Обороны принял постановление «О мероприятиях по улучшению работы железных дорог Дальнего Востока (Красноярской, Восточно-Сибирской, Забайкальской, Амурской, Дальневосточной и Приморской)». В целях улучшения руководства деятельностью этих магистралей был создан Особый округ железных дорог Дальнего Востока во главе с заместителем наркома путей сообщения В. А. Гарныком. Уполномоченным Центрального управления военных сообщений БОСО при округе стал генерал А. В. Добряков.

По некоторым участкам необходимо было увеличить пропускную способность с 12 до 38 пар поездов. Наркомату путей сообщения вменялось довести количество паровозов на железных дорогах Дальнего Востока: к 1 мая 1945 г. — до 2708, к 1 июля — до 2947, а к 1 сентября — до 3107. Для пополнения паровозного парка этих дорог с других магистралей и из резерва перегонялось 800 локомотивов. Из 240 паровозов резерва ГКО и 360 паровозов запаса НКПС требовалось сформировать 20 паровозных колонн.

Постановление ГКО предусматривало создать значительные запасы угля путем разбронирования резервов, а также пополнить железные дороги Сибири и Дальнего Востока квалифицированными кадрами. В течение второго квартала 1945 г. намечалось увеличить численность квалифицированных работников на 30 тыс. человек, в том числе машинистов на 2373, помощников машинистов на 2916, паровозных слесарей на 3155, кондукторов на 2074, путевых рабочих на 8816 человек.

С апреля в Особый округ железных дорог Дальнего Востока стали поступать подразделения трех эксплуатационно-железнодорожных полков и трех эксплуатационных отделений из Польши и Румынии; возвращались все спецподразделения с юго-западных магистралей. Всего в этих частях насчитывалось свыше 14 тыс. человек. В распоряжение НКПС прибыло 8 тыс. военнообязанных, признанных по состоянию здоровья ограниченно годными к строевой службе. Две железнодорожные бригады и несколько спецформирований направлялись на восстановительные работы. Эти работы потребовали от железнодорожников огромного напряжения сил.

Основные воинские перевозки, как централизованные, так и межфронтовые, осуществлялись по железным дорогам в мае — июле, но наиболее интенсивными они были в июне. К 9 августа их общий объем составил 222 331 вагон (в пересчете на двухосные), в том числе 127 126 вагонов прибыло на Дальний Восток из центральных районов страны. Из этого числа поступило для Забайкальского фронта — 74 345 вагонов. 1-го Дальневосточного — 31 100, 2-го Дальневосточного — 17 916, причем 81 538 вагонов было использовано для доставки воинских частей и соединений (оперативные перевозки).

По родам войск перевозки распределялись следующим образом: 29,8 процента — на стрелковые войска, 30,5 — артиллерийские и бронетанковые, 39,7 процента — на авиационные, инженерные и прочие соединения и части. О напряженности работы железной дороги говорят следующие факты: в среднем в июне — июле ежесуточно прибывало от 13 до 22 железнодорожных эшелонов.

Значительные внутри- и межфронтовые перевозки были выполнены по внутренним железнодорожным, водным и шоссейно-грунтовым коммуникациям. Переброска войск по ним осуществлялась комбинированно: транспортом и пешими переходами. В мае — августе прошло по железнодорожным путям 95 205 вагонов, перевезено водным транспортом около 700 тыс. тонн грузов, по шоссейно-грунтовым дорогам — 513 тыс. тонн и переброшено по воздуху — 4222 тонны.

Главной задачей железнодорожных частей Забайкальского фронта была подготовка основной коммуникации фронта — однопутной линии Карымская — Борзя — Баян-Тумэнь (Чойбалсан). Для этого только на наиболее слабом участке Борзя — Баян-Тумэнь в июне 1945 г. силами войск Забайкальского фронта, органов БОСО и железнодорожников было построено 13 разъездов. Это позволило увеличить пропускную способность участка с 7 до 18 пар поездов в сутки.

В распоряжение 1-го Дальневосточного фронта из Чехословакии прибыла 3-я железнодорожная бригада, развернувшая работы на Приморской железной дороге по развитию станций, системы водоснабжения и укреплению верхнего строения пути. Во 2-м Дальневосточном фронте 25-я железнодорожная бригада к началу боевых действий увеличила пропускную способность Амурской и Дальневосточной железных дорог с 25 до 30 пар поездов в сутки. Поскольку прибывших сил оказалось недостаточно, были сформированы еще около 80 различных восстановительных поездов и летучек, обслуживаемых бригадами железнодорожников Амурской, Приморской и Дальневосточной дорог.

В общей сложности в весенне-летние месяцы 1945 г. на путях сообщения Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока находилось до миллиона советских солдат и офицеров, десятки тысяч артиллерийских орудий, танков, автомашин и многие тысячи тонн боеприпасов, горючего, продовольствия, обмундирования и других грузов.

На всем протяжении от Иркутска до Владивостока Транссибирская магистраль была передана в ведение оперативной группы Управления Тыла Советской Армии при Главнокомандующем советскими войсками на Дальнем Востоке. Фронты же использовали ответвления от главной магистрали, выходящие к границам Маньчжурии и Кореи. Общая протяженность их составляла 2700 км. Забайкальский фронт имел для базирования 12 железнодорожных участков, 2-й Дальневосточный — 9 и 1-й Дальневосточный — 8. Помимо этого использовалось более 800 км узкоколейных железных дорог, сооруженных перед войной на территории МНР.

В качестве фронтовых распорядительных станций были выделены станция Борзя с отделением на станции Баян-Тумэнь (для Забайкальского фронта), станция Свободный с отделением в Хабаровске (для 2-го Дальневосточного фронта), станции Губерово и Ворошилов (Уссурийск) с отделением на станции Манзовка (для 1-го Дальневосточного фронта).

Наибольшая нагрузка планировалась на линию в Забайкальском фронте. Между тем пропускная способность железнодорожных участков Карымская — Борзя, Борзя — Баян-Тумэнь не могла обеспечить требуемых темпом движения. В связи с этим командование фронта приняло решение со станции Карымская отправить моторизованные части и механизированную артиллерию своим ходом. Для этого в Иркутск и Карымскую прибыли специальные группы офицеров, которые на месте распределяли части для следования своим ходом и по железной дороге.

В Приморье войска доставлялись по железной дороге Хабаровск — Владивосток, проходящей на отдельных участках в 3 — 6 км от государственной границы. Поэтому командование 1-го Дальневосточного фронта придавало особое значение скрытности перевозок. Здесь чаще, чем на других фронтах, в целях дезинформации противника проводились ложные перевозки войск и оборудовались ложные районы сосредоточения.

Огромный объем перевозок невозможно било выполнить только по железным дорогам: пришлось строить и ремонтировать шоссейно-грунтовые. В результате к 9 августа протяженность только военно-автомобильных дорог на Дальнем Востоке превысила 4,2 тыс. км, из них на Забайкальском фронте она достигла 2279 км, на 1-м Дальневосточном — 1509 км, на 2-м Дальневосточном — 485 км.Это в значительной степени увеличило возможности маневра живой силой и боевой техникой в начале боевых действий.

В предвоенный период авиация на Дальнем Востоке не имела широкого развития. В годы войны протяженность воздушных линий возросла с 12 тыс. км в 1941 г. до 18 тыс. км в 1945 г., то есть в 1,5 раза; с 1 июля 1941 г. по 31 мая 1945 г. было перевезено свыше 66 тыс. пассажиров, 7 тыс. тонн грузов и около 2 тыс. тонн почты. В период боевых действий экипажи Дальневосточного управления гражданской авиации совершили 439 самолето-вылетов и перевезли более 360 тонн оборонных грузов, а также значительное количество пассажиров.

В ходе подготовки к войне с Японией большая доля перевозок пришлась на Дальневосточное пароходство. Задачи флоту были определены постановлением ГКО от 30 апреля 1945 г. Наркомату морского флота необходимо было обеспечить в мае по Дальневосточному водному бассейну перевозку 123 тыс. тонн грузов, в том числе каменного угля — 40,6 тыс. тонн, рыбы — 10,3 тыс. тонн, соли — 10,7 тыс. тонн с острова Сахалин, импортных грузов из Петропавловска-Камчатского во Владивосток — 18 тыс. тонн и разных грузов «Дальстроя» — 17 тыс. тонн.

Осуществление мероприятий по обеспечению сосредоточения и развертывания войск на Дальнем Востоке позволило советскому командованию приступить к непосредственной перегруппировке войск. Хотя Государственный Комитет Обороны принял решение о широкой переброске соединений только 3 июня 1945 г., фактически она началась еще до окончания завершающей кампании в Европе. В апреле на Дальний Восток прибыло резервное фронтовое управление бывшего Карельского фронта, на которое возлагалось командование Приморской группой войск. До 9 мая из резерва Ставки были отправлены два укрепленных района полевого типа. С 9 по 31 мая туда прибыли полевое управление 5-й армии, три управления стрелковых корпусов с четырьмя стрелковыми дивизиями.

В качестве источника стратегического развертывания на Дальнем Востоке Ставка использовала войска четырех фронтов, завершивших боевые действия на советско-германском фронте. Основную массу перегруппированных войск составили войска 3-го Белорусского фронта: управление 5-й и 39-й общевойсковых армий, 6 управлений стрелковых корпусов, 18 стрелковых и 2 зенитно-артиллерийские дивизии, 8 артиллерийских и 2 бригады реактивной артиллерии, или 60 процентов всего количества соединений сухопутных войск, прибывших на Дальний Восток. Из состава 2-го Украинского фронта были отправлены фронтовое и 2 армейских управления, 6 управлений стрелковых, танкового и механизированных корпусов, 10 стрелковых и зенитно-артиллерийских дивизий, 15 бригад основных родов войск; из состава Ленинградского фронта прибыли управления артиллерийского корпуса прорыва и механизированного корпуса, 6 дивизий и 17 бригад различных родов сухопутных войск.

Остальные соединения поступили из 1-го Белорусского фронта (три бригады реактивной артиллерии), Московского военного округа (две танковые бригады) и непосредственно из резерва Ставки ВГК (резервное фронтовое управление, три бригады и два укрепленных района). Большое количество тыловых частей и учреждений прибыло на Дальний Восток из других военных округов.

На Дальний Восток посылались такие соединения и объединения, которые могли успешно решать наступательные задачи в конкретных условиях театра военных действий. Определение целесообразности использования того или иного соединения зависело от опыта и боевых качеств, накопленных в сражениях на советско-германском фронте. Так, соединения и части 5-й и 39-й армий, участвовавшие в прорыве укрепленных оборонительных полос в Восточной Пруссии, предназначались для прорыва на главных направлениях приграничных укрепленных районов. Первая — в полосе наступления 1-го Дальневосточного фронта, а вторая — на Забайкальском фронте. Соединения 6-й гвардейской танковой и 53-й общевойсковой армий, имевшие большой опыт действий в горно-степной местности, были включены в состав Забайкальского фронта для наступления на широких пустынных просторах и горно-лесистых массивах Маньчжурии.

Перегруппировка столь значительных сил и средств в сжатые сроки и на огромные расстояния потребовала тщательной ее организации как со стороны высших инстанций, так и непосредственно на местах развертывания войск.

Поскольку японцы держали на границе с Советским Союзом большие силы, Ставка ВГК заблаговременно приняла меры, чтобы надежно прикрыть пути сообщения, районы сосредоточения и развертывания войск от возможных ударов.

Для обеспечения скрытности массовых железнодорожных перевозок ограничивался допуск лиц к их планированию, контролю и учету как в Генеральном штабе, так и в Центральном управлении военных сообщений Советской Армии; запрещалось ведение переписки и переговоров, связанных с передислокацией войск, станции выгрузки и обслуживания эшелонов нумеровались; передача сводок о движении эшелонов строго контролировалась офицерами ВОСО. Боевая техника на железнодорожных платформах камуфлировалась. Войска выгружались, как правило, ночью, после чего немедленно выводились в район сосредоточения.

Развертывание ударных группировок прошло настолько скрытно, что в начале Маньчжурской операции была достигнута полная внезапность. Командование Квантунской армии знало о начавшихся весной передвижениях советских войск, но оно не ожидало, что Советский Союз завершит эту крупнейшую перегруппировку Вооруженных Сил так скоро.

Стратегическая перегруппировка войск достигла наивысшего предела в июле, когда на Дальний Восток прибыло из сухопутных войск 51,1 процента личного состава, 52,2 процента артиллерийского и 58 процентов бронетанкового вооружения.

За три месяца количество расчетных дивизий возросло с 59,5 до 87,5, то есть в 1,5 раза, а численность личного состава всей группировки войск — с 1 185 тыс. до 1 747 тыс. человек.

Всего в период стратегического развертывания было перегруппировано 2 фронтовых и 4 армейских управления, 15 управлений стрелковых, артиллерийского, танкового и механизированных корпусов, 36 стрелковых, артиллерийских и зенитно-артиллерийских дивизий, 53 бригады основных родов сухопутных войск и 2 укрепленных района, что составило в общей сложности 30 расчетных дивизий. Кроме того, прибыли управления 6-го бомбардировочного авиационного корпуса и 5 авиационных дивизий. В состав ПВО Дальнего Востока поступили 3 корпуса ПВО территории страны. Средняя укомплектованность частей и соединений личным составом была около 80 процентов. Войска, влившиеся в дальневосточную группировку, имели на вооружении более 600 реактивно-минометных установок, а также 900 тяжелых, средних танков и САУ.

О важности и целесообразности проведенной перегруппировки для достижения победы в войне на Дальнем Востоке в 1945 г. говорит известный исторический пример. Одной из причин поражения царской России в русско-японской войне 1904 — 1905 гг. явилась неспособность русского командования перебросить в сжатые сроки на Дальний Восток необходимые людские резервы, вооружение, боеприпасы и другие виды материальных средств.

Рост боевых сил и средств на Дальнем Востоке, а также удаленность этого театра военных действий потребовали совершенствования стратегических органов военного руководства дальневосточной группировкой войск.

Для координации действий войск и флота Ставка ВГК еще в мае 1945 г. приняла решение о создании Главного командования на Дальнем Востоке, Военного совета и штаба при нем. В конце июня на Дальний Восток отбыла группа генералов и офицеров во главе с Маршалом Советского Союза А. М. Василевским. Эта группа развернула работу в Чите. Решением от 30 июля Ставка оформила создание специального органа высшего управления — Главного командования советских войск на Дальнем Востоке, а директивой от 2 августа — штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке, фактически действовавших с начала июля. Главнокомандующим был назначен Маршал Советского Союза А. М. Василевский, членом Военного совета — генерал И. В. Шикин, начальником штаба — генерал С. П. Иванов. Координация действий Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии с войсками была возложена на главнокомандующего Военно-Морскими Силами Адмирала Флота Н. Г. Кузнецова. Действиями авиации руководил командующий Военно-Воздушными Силами Главный маршал авиации А. А. Новиков.

При Главнокомандующем советскими войсками на Дальнем Востоке была создана оперативная группа тыла во главе с заместителем начальника тыла Советской Армии генералом В. И. Виноградовым. В нее входили группа офицеров штаба тыла, представители Центрального управления военных сообщений, Главного автомобильного управления, Главного дорожного управления, управлений снабжения горючим, продовольственного и вещевого снабжения, Главного военно-санитарного управления и Главного трофейного управления.

5 августа 1945 г. Ставка ВГК переименовала Приморскую группу войск в 1-й Дальневосточный фронт, а Дальневосточный фронт — во 2-й Дальневосточный. Одновременно были переименованы и существовавшие в составе оперативного управления Генерального штаба приморское и дальневосточное направления.

К 9 августа 1945 г. на Дальнем Востоке были развернуты Забайкальский, 1-й и 2-й Дальневосточные фронты, с войсками которых должны были взаимодействовать 9, 10 и 12-я воздушные армии, а также силы Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии. Противовоздушную оборону осуществляли Приморская, Приамурская и Забайкальская армии ПВО территории страны. Пограничные войска Приморского, Хабаровского и Забайкальского пограничных округов впервые за свою историю должны были выполнять несвойственные им задачи: участвуя во фронтовых операциях, ликвидировать пограничные кордоны и посты противника, уничтожать его укрепленные опорные пункты, а впоследствии принимать активное участие в преследовании вражеских войск и охранять коммуникации, штабы, важные объекты и тыловые районы.

Забайкальский фронт, командующим которого был Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, членом Военного совета генерал А. Н. Тевченков, начальником штаба генерал М. В. Захаров, состоял из 17, 36, 39 и 53-й общевойсковых (командующие генералы Л. И. Данилов, А. А. Лучинский, И. И. Людников, И. М. Манагаров), 6-й гвардейской танковой (командующий генерал А. Г. Кравченко), 12-й воздушной (командующий генерал С. А. Худяков) армий и конно-механизированной группы советско-монгольских войск (командующий генерал И. А. Плиев, его заместитель по монгольским войскам генерал Ж. Лхагвасурэн). Противовоздушное прикрытие войск фронта вели армейская и дивизионная зенитная артиллерия, а также Забайкальская армия ПВО территории страны (командующий генерал П. Ф. Рожков).

К началу боевых действий войска Забайкальского фронта насчитывали 13 управлений стрелковых, артиллерийского, танкового и механизированных корпусов, 39 дивизий и 45 бригад (стрелковых, воздушно-десантных, кавалерийских, артиллерийских, минометных, реактивной артиллерии, танковых, механизированных, зенитной и самоходной артиллерии), 2 укрепленных района и 54 отдельных полка основных родов сухопутных войск, 2 управления бомбардировочных авиационных корпусов, 6 бомбардировочных дивизий, 2 штурмовых, 3 истребительных, 2 транспортных и 7 отдельных авиационных полков.

Конно-механизированные соединения и части монгольской Народно-революционной армии насчитывали 4 кавалерийские и авиационную дивизии, мотобронебригаду, танковый, артиллерийский полки и полк связи общей численностью около 16 тыс. человек, 128 орудий и минометов и 32 легких танка.

В Забайкальской армии ПВО территории страны имелось 3 дивизии ПВО, 2 отдельных зенитно-артиллерийских полка ПВО железнодорожных эшелонов и истребительная авиационная дивизия. Всего в забайкальской группировке войск состояло 648 тыс. человек, или 37,1 процента численности советских войск на Дальнем Востоке. На ее вооружении было 9668 орудий и минометов, 2359 танков и САУ, 369 реактивно-минометных установок и 1324 боевых самолета. Общая протяженность Забайкальского фронта по государственной границе равнялась 2300 км.

1-й Дальневосточный фронт, командующим которого был Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, членом Военного совета генерал Т. Ф. Штыков, начальником штаба генерал А. Н. Крутиков, включал 1-ю Краснознаменную, 5, 25 и 35-ю общевойсковые армии (командующие генералы А. П. Белобородов, Н. И. Крылов, И. М. Чистяков, Н. Д. Захватаев), Чугуевскую оперативную группу (командующий генерал В. А. Зайцев), 10-й механизированный корпус (командир генерал И. Д. Васильев) и 9-ю воздушную армию (командующий генерал И. М. Соколов). На территории фронта дислоцировались войска Приморской армии ПВО территории страны (командующий генерал А. В. Герасимов).

К 9 августа командование фронта имело управления 10 стрелковых и механизированного корпусов, 34 дивизии, 47 бригад и 34 отдельных полка основных родов сухопутных войск, 14 укрепленных районов, управление бомбардировочного авиационного корпуса, 3 бомбардировочные, 3 истребительные, 2 штурмовые авиационные дивизии и 6 отдельных авиационных полков. Приморская армия ПВО территории страны включала управление корпуса ПВО, 2 дивизии ПВО, зенитно-артиллерийскую дивизию, зенитно-артиллерийскую бригаду. 2 зенитно-артиллерийских полка и истребительную авиационную дивизию. Всего в приморской группировке находилось около 589 тыс. человек (33,7 процента), 11 430 орудий и минометов, 274 реактивно-минометные установки, 1974 тапка и САУ и 1137 боевых самолетов. Протяженность 1-го Дальневосточного фронта равнялась 700 км.

2-й Дальневосточный фронт, командующим которого был генерал М. А. Пуркаев, членом Военного совета генерал Д. С. Леонов, начальником штаба генерал Ф. И. Шевченко, включал 2-ю Краснознаменную, 15-ю и 16-ю общевойсковые (командующие генералы М. Ф. Терехин, С. К. Мамонов, Л. Г. Черемисов) и 10-ю воздушную армии (командующий генерал П. Ф. Жигарев), 5-й отдельный стрелковый корпус (командир генерал И. З. Пашков). В пределах фронта размещалась также Приамурская армия ПВО территории страны (командующий генерал Я. К. Поляков). В составе фронта имелись управления 2 стрелковых корпусов, 12 стрелковых и зенитно-артиллерийская дивизии, 4 стрелковые, 9 танковых и 2 истребительно-противотанковые бригады, 5 укрепленных районов, 34 отдельных полка основных родов сухопутных войск, управление смешанного авиационного корпуса, бомбардировочная, 2 штурмовые, 3 истребительные и 2 смешанные авиационные дивизии, 9 отдельных авиационных полков. Приамурская армия ПВО территории страны состояла из управлений 2 корпусов ПВО, 2 дивизий ПВО, 2 зенитно-артиллерийских бригад, 2 отдельных зенитно-артиллерийских полков и истребительной авиационной дивизии. В составе этой группировки было 333 тыс. человек (19,1 процента), 5988 орудий и минометов, 72 реактивно-минометные установки, 917 танков и САУ и 1260 боевых самолетов. Протяженность 2-го Дальневосточного фронта достигала 2130 км.

В составе Тихоокеанского флота, командующим которым был адмирал И. С. Юмашев, членом Военного совета генерал С. Е. Захаров, начальником штаба вице-адмирал А. С. Фролов, имелось 2 крейсера, лидер, 12 эскадренных миноносцев, 19 сторожевых кораблей, 78 подводных лодок, 52 тральщика, 49 охотников за подводными лодками, 204 торпедных катера. Авиация флота насчитывала 1618 самолетов, из них 1382 боевых. Численность личного состава около 165 тыс. человек, флот располагал 2550 орудиями и минометами, а также другим вооружением. Тихоокеанский флот базировался на Владивосток, а также Советскую Гавань и Петропавловск.

Краснознаменная Амурская военная флотилия, командующим которой был контр-адмирал Н. В. Антонов, членом Военного совета контр-адмирал М. Г. Яковенко, начальником штаба капитан 1 ранга А. М. Гущин, имела в строю 8 мониторов, 11 канонерских лодок, 7 минных катеров, 52 бронекатера, 12 тральщиков, 36 катеров-тральщиков и ряд вспомогательных судов. Ее авиация насчитывала 68 боевых самолетов. Кроме того, командующему флотилией были подчинены все сторожевые катера пограничной охраны на Амуре и Уссури, а также суда гражданского речного пароходства. В составе флотилии числилось 12,5 тыс. человек, 199 зенитных орудий и минометов. Краснознаменная Амурская военная флотилия базировалась на Хабаровск, Малую Сазанку на реке Зея, Сретенск на реке Шилка и озеро Ханка.

Итак, к 9 августа 1945 г. на Дальнем Востоке против японских вооруженных сил было развернуто 11 общевойсковых, танковая и 3 воздушные армии, 3 армии ПВО территории страны, флот и флотилия. В их состав входили управления 33 корпусов, 131 дивизия и 117 бригад основных родов войск. Сухопутную границу СССР прикрывал 21 укрепленный район.

Группировка Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке представляла собой силу, способную в короткий срок сокрушить японские войска в Маньчжурии. Основу ее составляли солдаты и офицеры соединений и частей, во время войны, находившиеся на Дальнем Востоке, по хорошо обученные в ходе длительной боевой подготовки и знавшие театр военных действий, характер обороны противника и особенности японской армии. Личный же состав армий, переброшенных с запада, обладал большим опытом действий против сильного противника. Умелое использование этих особенностей значительно усилило ударную мощь группировки и во многом предопределило успех всей кампании.

Опасность большой войны с Японией угрожала нашей стране с июня 1941 года

ВКонтакте

Одноклассники

Алексей Волынец

Трофейные японские танки, захваченные советскими солдатами на Дальнем Востоке. Фото: protown.ru

70 лет назад, 9 августа 1945 года, на Дальнем Востоке три советских фронта начали наступательную операцию против Японии. Может показаться, что все годы боев с гитлеровской Германией Дальневосточный регион нашей страны был глубоким тылом. Реальность была иной - с 22 июня 1941 года это был такой тыл, который ежедневно мог стать самым настоящим фронтом.

Сегодня мало кто помнит, что первый советский фронт в годы Второй мировой войны был создан ровно за год до нападения гитлеровской Германии. 21 июня 1940 года приказом Наркомата обороны СССР им стал Дальневосточный фронт со штабом в Хабаровске.

Великую Отечественную войну весной 1945 года заканчивали восемь советских фронтов. При этом далеко на востоке, почти в 8 тысячах километров от Берлина, находились три советских «тыловых» фронта: Забайкальский, 1-й и 2-й Дальневосточные. Именно они-то и завершат Вторую мировую войну блестящей победой.

«Необходимо быть готовым к борьбе на два фронта…»

Накануне Второй мировой войны Япония была одной из сильнейших военных держав на нашей планете. Власть Токио тогда распространялась далеко за пределы японских островов: Тайвань и вся Корея официально были частью Японии, а в 30-е годы XX века армия самураев захватила почти половину Китая, где были образованы три марионеточных «государства», полностью подчинявшихся японцам.

В итоге вдоль наших границ почти на три тысячи километров от Владивостока до Монголии располагались части японской Квантунской армии. Здесь надо напомнить, что наши крупнейшие дальневосточные города - Владивосток, Хабаровск и Чита - располагаются очень близко к границе, и тогда они в любой момент могли оказаться под ударом японских войск.

В 1938–1939 годах прошла целая череда боев наших и японских войск у озера Хасан и на реке Халхин-Гол. Только на фоне грандиозных битв Второй мировой войны они кажутся небольшим локальным конфликтом, но, по сути, это была настоящая война между Японией и СССР.

На тот момент японские военно-морские силы были сильнейшими на планете и на голову превосходили советский Тихоокеанский флот. 14 линкоров, 10 авианосцев, три десятка тяжелых и легких крейсеров, свыше 60 эсминцев. Всей этой мощи наш флот на Тихом океане мог противопоставить лишь 16 миноносцев. Относительного равенства сил Советский Союз здесь смог достичь только по подводным лодкам. Таким образом, все морские границы на востоке нашей страны, от Приморья до Камчатки, были открыты для японских ударов и десантов.

Значительная часть влиятельных японских политиков и генералов выступали за масштабную войну против нашей страны, чтобы, опираясь на ресурсы захваченных Кореи и Китая и на могущественный флот, присоединить к своей империи русский Дальний Восток. Еще в 1936 году в Берлине между гитлеровской Германией и Японией был подписан так называемый Антикоминтерновский пакт, официальный договор о союзе против СССР.

Подписание «Антикоминтерновского пакта» Германии и Японии. Берлин. 25 ноября 1936 г. Фото: historic.ru

В этих условиях Москва справедливо опасалась, что большая война может возникнуть как на западных, так и на восточных границах Советского Союза. И как минимум до лета 1940 года (до разгрома немцами Англии и Франции) опасность большой войны с Японией была даже выше, чем с Германией.

Летом 1940 года нарком обороны маршал Тимошенко писал Сталину: «Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на западе против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на востоке против Японии как открытого противника или противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение».

Против СССР японцы в любой момент, не считая могущественного флота, могли бросить в бой 50 дивизий, свыше 1000 танков и 3000 самолетов. Нашей стране приходилось готовиться к большой войне на два фронта, на востоке и западе одновременно.

«Японцы вели себя агрессивно…»

Нападение Германии на СССР резко обострило обстановку и на советско-японской границе. Один из пограничников на заставе в Приморском крае так вспоминал будни 1941 года: «Японцы вели себя агрессивно. Мы в светлое время на границе не показывались - обязательно обстреляют…»

Подобная обстановка сохранялась на протяжении всех лет Второй мировой войны. Например, за один лишь 1942 год только в Приморье было зарегистрировано свыше 500 диверсионных вылазок и переходов сухопутной границы СССР группами и подразделениями японских военнослужащих.

Правительство в Токио и командование японской армии хотели иметь «законный» повод для объявления войны, чтобы атаковать СССР после того, как Гитлер добьется решающего успеха на западе. 2 июля 1941 года Япония начала подготовку к нападению на нашу страну, к августу численность японских войск у границ СССР была увеличена в два раза и достигла 600 тысяч человек. По разработанному японским Генштабом плану «Кантокуэн» наступление планировалось начать после 19 августа 1941 года.

Японцы ждали либо падения Москвы, либо резкого сокращения численности советских войск на Дальнем Востоке: после поражения в Белоруссии и на Украине советским армиям на западе неизбежно требовались подкрепления с востока. Руководству СССР пришлось решать сложнейшую задачу - перебросить с Дальнего Востока резервы, необходимые для защиты Москвы, и в то же время не ослабить оборону границ с Японией.

Немецкая и японская военные разведки активно сотрудничали, обмениваясь информацией о составе и численности советских войск на востоке и западе. Не случайно начальник разведуправления Квантунской армии генерал-майор Янагита Гэндзо вскоре был награжден Гитлером орденом Германского орла со звездой - высшей наградой гитлеровской Германии для иностранцев.

Немцы фиксировали появление на своем фронте дальневосточных советских дивизий и передавали эту информацию японцам. К июню 1941 года на Дальнем Востоке находилось три десятка советских дивизий - готовясь к нападению, японская разведка ждала, когда половина советских сил будет переброшена на запад, против Гитлера.

Партизаны против Японии

На июнь 1941 года Дальневосточный фронт насчитывал 432 тысячи бойцов, 27 тысяч пулеметов, почти 5 тысяч орудий, 4 тысячи минометов, почти 3 тысячи легких танков и 1940 самолетов (еще 1053 самолета состояли на вооружении Тихоокеанского флота и Амурской речной флотилии), 20 тысяч грузовиков, 8 тысяч тракторов и 84 тысячи лошадей. Поскольку опасность на западе считалась первостепенной, Дальний Восток получал минимум нового оружия - например, в 1941 году здесь не было ни одного нового танка КВ и .

Поскольку с июня 1941 года рассчитывать на резервы и новое оружие не приходилось, на Дальнем Востоке развернулись грандиозные оборонительные работы. Прежде всего против могущественного флота Японии выставили минные заграждения, прикрывшие походы к Владивостоку, Советской Гавани, Петропавловску-Камчатскому и другим дальневосточным портам.

Новые морские мины в первую очередь использовались на Балтике и в Черном море, поэтому Дальнему Востоку пришлось защищаться еще царскими минами, произведенными в 1908–1914 годах. Часть из них из-за длительных сроков хранения проржавела и были сорвана штормами, например, к 1943 году на подходах к Владивостоку уцелело только 10% поставленных в начале войны мин.

До 1941 года на Дальнем Востоке было создано 12 укрепленных районов. После 22 июня началось строительство еще семи, включая Камчатский оборонительный район и укрепления, прикрывавшие наиболее уязвимые участки Транссибирской железнодорожной магистрали, которая на отдельных отрезках шла почти вдоль границы.

Укрепления строили солдаты и гражданские жители. В июле 1941 года жители Хабаровска, используя только подручные средства и материалы, соорудили в нерабочее время 14-километровый противотанковый ров. По подсчетам командования, в 1941–1943 годах каждый житель Дальнего Востока в среднем одну неделю в месяц работал на строительстве оборонительных сооружений.

Строительство оборонительных сооружений против ожидавшейся японской агрессии на Дальнем Востоке, 1941 год

Строительство оборонительных сооружений против ожидавшейся японской агрессии на Дальнем Востоке, 1941 год. Фото: Назаров / РИА Новости

В городах Приморья и Хабаровского края все подвалы каменных зданий, стоящих на перекрестках улиц, были переоборудованы в противотанковые и пулеметные доты. Всю войну, до 1945 года, на Дальнем Востоке готовили и бомбоубежища, только во Владивостоке их было выстроено 2303, а в Хабаровском крае - 7129, что позволяло укрыть от возможных бомбежек одновременно 57% всего населения.

На случай японского наступления заранее готовили и партизанскую войну. В Приморье, Хабаровском крае, Читинской области и Бурятии в 1941–1943 годах было создано 392 партизанских отряда общей численностью 15 тысяч человек, прошедших подготовку для действий в тылу противника. В тайге для них оборудовали секретные базы и тайники с оружием и продовольствием.

В городах и поселках Дальнего Востока из стариков, имевших опыт подпольной работы в годы Гражданской войны, создавали законспирированные ячейки на случай японской оккупации. В мае 1942 года на Дальний Восток даже перебросили часть людей, которых осенью 1941 года подготовили в качестве подпольщиков для нелегальной работы в Москве, если ее захватят немцы. После того как опасность для столицы миновала, они прибыли в Приморье и Хабаровский край с соблюдением всех мер секретности и приступили к подготовке конспиративной сети для борьбы в японском тылу, если противник сможет захватить дальневосточные города.

«Боевая готовность № 2»

Опасность нападения не исчезла даже после того, как Япония в декабре 1941 года начала войну против США - в боях с англичанами и американцами основной ударной силой был японский флот, тогда как большая часть сухопутной армии Японии продолжала оставаться в Маньчжурии и Китае, недалеко от советских границ. Вероятность японского нападения снизилась лишь в 1943 году, когда Токио не только втянулся в изнурительную войну против США на островах Тихого океана, но и окончательно убедился в том, что Гитлер не способен победить силы СССР на западе.

Поэтому до конца 1942 года, в период наибольшей угрозы нападения со стороны Японии, все соединения и части первого эшелона советских войск на Дальнем Востоке были приведены к штатам военного времени и располагались не в казармах, а в заранее отрытых и подготовленных окопах. По ночам на боевых позициях дежурило 50% солдат и командиров.

На протяжении всей Великой Отечественной войны наш Тихоокеанский флот находился в повышенной готовности - так называемая боевая готовность № 2, которая предусматривала, что по получении приказа флот максимум через четыре часа должен выйти в море. На огневых позициях стояли артиллерийские батареи, на аэродромах дежурили истребители, зенитные орудия противовоздушной обороны были готовы немедленно открыть огонь.

Войска на Дальнем Востоке активно готовились к войне - только в 1944 году было проведено 286 совместных учений Дальневосточного фронта и Тихоокеанского флота. При этом до 1945 года все лучшие силы и средства уходили на запад, на войну против гитлеровской Германии, поэтому треть солдат «тылового» Дальневосточного фронта составляли призывники старших возрастов, старше 40 лет, а на вооружении находилось устаревшее оружие с еще царских складов. До 1945 года здесь не было ни одного танка нового типа, только устаревшие БТ и Т-26. Несмотря на ежедневную боевую подготовку, дальневосточные войска питались по «третьей тыловой норме», то есть жили фактически впроголодь.

Валентин Гаевой, тогда лейтенант Советской армии, так вспоминал формирование новой пехотной бригады у поселка Ханко Приморского края в 1942 году: «Выдали очень длинные винтовки со штыком. Причем это были старые винтовки Мосина образца 1891 года, на прикладах многих из них был выбит императорский вензель… Третья тыловая норма. Положено было 650 граммов хлеба в сутки, но столько никогда не выдавали. Всегда чувствуешь голод. К счастью, мы стояли в сопках, поэтому удавалось добывать дополнительный паек, охотились на птиц, хотя больше всего коз стреляли. Так что выжить было можно… Настроение было боевое. Все солдаты и командиры просились на фронт. Мы тщательно готовили солдат, проводили очень много занятий по тактике, солдаты часто стреляли по мишеням. Кроме того, организовывали ночные марши, ежедневно в полной выкладке проводились марш-броски…».

Семь гвардейских дивизий

При этом всю войну вплоть до весны 1945 года с Дальнего Востока отправлялись резервы на германский фронт. Первый эшелон бойцов-дальневосточников ушел на запад уже в ночь на 29 июня 1941 года.

Только за два первых года войны с Дальнего Востока для борьбы с гитлеровцами было переведено 558 тысяч солдат, офицеров и матросов из частей Дальневосточного фронта, Тихоокеанского флота и Амурской флотилии. На западное направление перебросили 18 дивизий пехоты, 4 танковые дивизии, 2 кавалерийские дивизии, 19 авиаполков, 12 артиллерийских бригад, а также строительные, железнодорожные, саперные батальоны, автомобильные полки и роты связи. До 1944 года с Дальнего Востока на германский фронт перебросили свыше тысячи танков и 5 тысяч орудий и минометов.

При этом, отправляя резервы на запад, советское командование сумело не ослабить оборону наших границ на Дальнем Востоке. Этого удалось достичь путем мобилизации местных жителей, формирования новых частей и массированного строительства долговременных и полевых укреплений.

Решающую роль в руководстве этим сложным процессом сыграл генерал Иосиф Родионович Апанасенко, с января 1941 года командовавший Дальневосточным фронтом. В октябре 1941 года он организовал стремительную переброску части своих войск на запад для участия в битве за Москву.

К середине 1942 года на Дальнем Востоке 92% молодежи в возрасте 18–20 лет были призваны в ряды Вооруженных сил СССР. Всего же за годы войны в Хабаровском крае и Приморье было мобилизовано 517 тысяч человек - половина всех работавших до войны в промышленности и сельском хозяйстве ушли на фронт, защищать Отечество.

Далеко не все вернулись живыми. Весной 1942 года на территории Хабаровского края была сформирована 205-я стрелковая дивизия. В июле 1942 года эта дивизия прибыла в Сталинград и заняла оборону в излучине Дона. Уже в августе дивизия попала под удар германских танковых войск, рвавшихся к Волге. Оказавшись в окружении, дивизия почти полностью погибла - к своим вышли из 12 тысяч не более 300 человек...

За годы Великой Отечественной войны каждый шестой призванный в армию на Дальнем Востоке погиб в боях с врагом. Среди них и командующий Дальневосточным фронтом генерал Апанасенко - летом 1943 года он после многочисленных просьб был направлен в сражающуюся армию и вскоре погиб во время Курской битвы.

В результате мобилизаций к маю 1945 года население Хабаровского края уменьшилось на 17%, Приморского - на 20%. Если до войны на Дальнем Востоке, по статистике, на 72 женщины приходилось 100 мужчин, то уже к 1945 году число женщин здесь превышало число мужчин в 1,5 раза, а девушек 18–29 лет было почти в два раза больше, чем мужчин этого же возраста.

Немало воинов с Дальнего Востока отличились в ходе Великой Отечественной войны. В ноябре 1941 года в битве под Москвой немецкую танковую дивизию СС «Дас Рейх» вынудила отступить от нашей столицы срочно переброшенная из Хабаровска 78-я стрелковая дивизия, первой из дальневосточных частей получившая за этот подвиг звание гвардейской.

Одним из самых результативных снайперов в годы войны стал Василий Григорьевич Зайцев. На фронт он прибыл именно с Дальнего Востока, где служил в Тихоокеанском флоте. К лету 1942 года Зайцев подал пять рапортов с просьбой направить его в действующую армию. И в сентябре 1942 он попал в самое пекло уличных боев в Сталинграде, где только в период с 10 ноября по 17 декабря 1942 года уничтожил 225 гитлеровских солдат, в том числе 11 снайперов.

Снайпер Герой Советского Союза Василий Зайцев (слева) объясняет новичкам предстоящую задачу. Сталинград. Декабрь 1942 год

Снайпер Герой Советского Союза Василий Зайцев (слева) объясняет новичкам предстоящую задачу. Сталинград. Декабрь 1942 год. Фото: wikipedia.org

Семь дивизий с Дальнего Востока за годы войны получили звание гвардейских. Более 1100 воинов-дальневосточников были удостоены звания Героя Советского Союза, свыше 300 стали полными кавалерами ордена Славы.

300 тысяч вагонов с ленд-лизом

Дальний Восток оказывал сражающейся стране помощь не только войсками. Хотя тогда этот регион не имел развитой военной промышленности, до 1945 года заводы Хабаровского и Приморского края произвели свыше 12 тысяч минометов и 24 млн мин к ним, а также свыше 13 млн гранат.

Немалую роль сыграли полезные ископаемые с Дальнего Востока. За 1941–1945 годы в Приморье и на берегах Амура добыли свыше 34 тонн золота и 129 тонн серебра. Здесь же было получено 145 тонн висмута - редкого металла, необходимого, например, при изготовлении наконечников бронебойных снарядов.

В годы Великой Отечественной войны еще не была разведана и налажена добыча нефти в Западной Сибири, а основные тогда источники нефти на Кавказе, в Баку и Грозном, оказались под угрозой захвата немцами. Поэтому немалую роль сыграли запасы нефти на советском Северном Сахалине (южная часть этого острова с 1905 по 1945 год принадлежала Японии).

Уже в 1941 году на советской части Сахалина добычу нефти увеличили в два раза по сравнению с довоенной. За время войны здесь добыли нефти в четыре раза больше, чем на Урале, и почти столько же, сколько в Грозненском нефтяном районе. Нефть сахалинского промысла «Эхаби» тогда имела самый высокий процент выхода бензина и считалась лучшей в СССР.

Огромную роль сыграли железные дороги Дальнего Востока. Уже к середине июля 1941 года отсюда в европейскую часть России ушло 12 тысяч вагонов. К 1943 году треть всех дальневосточных паровозов уехала на запад, для компенсации военных потерь. За время войны Дальневосточная и Амурская железные дороги перевезли свыше 70 млн тонн грузов.

Еще более значительную роль в годы войны сыграли морские порты Дальнего Востока: Владивосток, Николаевск-на-Амуре, Петропавловск-Камчатский, Александровск-Сахалинский, Нагаево, Анадырь, Провидение, Певек, Тикси. Через них шли стратегические грузы из-за границы, в том числе поставлявшиеся по ленд-лизу.

Схватка с черным драконом. Тайная война на Дальнем Востоке Горбунов Евгений Александрович

Баланс сил (1938-1940 годы)

Баланс сил (1938-1940 годы)

Если просмотреть историческую литературу советского периода, то можно обнаружить интересную закономерность. И в официальных многотомных изданиях, и в авторских публикациях говорится о японской угрозе. Увеличение численности Квантунской армии, увеличение танков, самолетов, орудий в Маньчжурии, строительство укрепленных районов (Уров) у советских границ, строительство аэродромов также у советских границ, интенсивное железнодорожное и шоссейное строительство, направленное к советским границам. Список подобных мероприятий можно долго продолжать, и все сказанное будет правильно. И как вывод из всего сказанного – Япония разрабатывает планы агрессии, готовит нападение, и огромная советская территория от Байкала до Владивостока находится под постоянной угрозой. Поэтому, жители этого региона, будьте бдительны, держите порох сухим и крепче сжимайте винтовку.

Для конца 1930-х, когда надо было скрывать все и вся, подобные утверждения имели смысл. Но через полвека, в конце 1980-х, когда многие секреты ушли в прошлое и были открыты некоторые архивы, подобные утверждения объяснить очень трудно. Если проанализировать уже рассекреченные документы, то станет ясно, что по ту сторону Амура на советской территории делалось то же самое. Увеличивалась численность войск ОКДВА и ЗабВО, увеличивалось количество танков, самолетов и орудий. Против японских укрепленных районов у советских границ строились в Забайкалье и особенно в Приморье такие же УРы у маньчжурских границ. На советской территории также велось интенсивное железнодорожное и шоссейное строительство, направленное к маньчжурской границе. В районе Владивостока строились аэродромы для тяжелобомбардировочных бригад. И если японские бомбардировщики с маньчжурских аэродромов могли долететь до Владивостока и Хабаровска, то советские ТБ-3 могли отбомбиться над столицей империи и вернуться обратно – запаса дальности хватало. И ведь бомбили, правда, на бумаге. Желающие могут прочитать роман Николая Павленко «На Востоке», изданный в 1937 году. Тем очень красочно показан пылающий Токио, уничтоженный советской авиацией во время будущей японо-советской войны. Список подобных мероприятий с советской стороны можно также долго продолжать, и здесь также все будет правильно. На советской территории было зеркальное отражение всего того, что делалось в Маньчжурии. И как вывод из всего сказанного – Советский Союз также разрабатывал планы агрессии, также готовил нападение.

И чтобы разобраться во всех этих противоречивых утверждениях и дать окончательный ответ, кто на кого собирался напасть, нужно заняться подсчетом сил и средств, сопоставлением фактов и намерений. Кто окажется сильнее, тот и готовит нападение. Более слабая страна никогда не будет готовить агрессию против своего более сильного соседа. Иными словами, нужен баланс сил в дальневосточном регионе накануне Второй мировой войны. Сухие цифры и факты, взятые из архивных документов, дадут более точный и правдивый ответ, чем рассуждения советских историков об «агрессивности» Японии и «оборонных» мероприятиях Советского Союза.

Когда советское военное руководство планировало увеличение РККА в дальневосточном регионе, оно, конечно, не имело документов японского генштаба или штаба Квантунской армии. Единственными достоверными, проверенными и перепроверенными данными были данные военной разведки о численности и вооружении Квантунской армии. На них и опирались в Генштабе при текущем планировании усиления советских войск на Дальнем Востоке и при перспективном планировании, когда разрабатывались оперативные планы на случай войны с Японией. Конечно, данные военной разведки нельзя было считать за стопроцентную истину. Возможно, после сопоставления наших разведывательных сводок с документами японского генштаба, опубликованными в последние годы в Японии, могут появиться расхождения в цифрах, и японские документы будут истиной в последней инстанции. Но в конце 1930-х ничего другого у нашего Генштаба не было. Поэтому и современным исследователям при оценке ситуации того периода приходится пользоваться разведывательными сводками.

20 декабря 1938 года заместитель начальника Разведупра комдив Орлов направил в Генштаб справку о перебросках японских войск из Японии и перегруппировке их в Маньчжурию в октябре – декабре 1938 года. За это время из Японии на материк было переброшено 250 тысяч человек. В Маньчжурию перебросили 57 тысяч, 100 орудий, 35 танков и 55 самолетов. С учетом этих пополнений и возвращения в Японию старослужащих Разведупр определил численность Квантунской армии на 15 декабря 1938 года в 347 тысяч человек. На вооружении этой группировки по подсчетам военной разведки имелось: орудий – 1368, танков – 684 и самолетов – 475. К этому была добавлена численность Корейской армии в 54 000 человек с 248 орудиями, 33 танками и 120 самолетами. Можно считать, что эти войска были сосредоточены у советских дальневосточных границ к 1 января 1939 года.

15 января 1939 года Орлов отправил начальнику Генштаба командарму 1-го ранга Шапошникову новую сводку по переброскам японских войск на 15 января. В сводке отмечалось, что, по имевшимся в Разведупре сведениям, «за вторую половину декабря и за первую декаду января 1939 года японские войска в Маньчжурии усилились на одну пехотную дивизию…» По достоверным сведениям, к этому времени в Маньчжурии была осуществлена организация штабов армейских групп. На основных операционных направлениях (Приморское, Благовещенское, Забайкальское) для удобства управления многочисленными пехотными дивизиями началось формирование армейских структур со своими штабами. При этом центральная структура командования Квантунской армии с ее штабом сохранялась. При такой организации штаб Квантунской армии начал выполнять функции штаба фронта. Японское военное руководство повторило советский опыт, когда перед хасанскими событиями был организован Дальневосточный фронт, в структуре которого были сформированы две армии. Но если подобное мероприятие советского командования, да еще перец Хасаном, а не после, выдавалось советскими историками после войны как миролюбивое и оборонительное, то такое же мероприятие японского командования расценивалось Разведупром в 1939-м по-другому: «На основании изложенного можно сделать вывод, что японское командование переводит Квантунскую армию на военное положение, о чем свидетельствуют следующие факты: 1) Реорганизация управления войсками с использованием форм и методов управления, характерных для военного времени…»

Вот такой двойной стандарт. Создание армейских звеньев управления на Дальнем Востоке и создание фронта летом 1938-го как оборонительное и миролюбивое и создание таких же структур в Маньчжурии как подготовка к войне. Для сведения читателя: с 4 сентября 1938 года на основании приказа Наркома Обороны № 0040 для улучшения руководства войсками Дальнего Востока и повышения уровня боевой подготовки управление фронта было расформировано, и из войск фронта были организованы Отдельные Краснознаменные армии – 1-я ОКА и 2-я ОКА. Командующим 2-й ОКА был назначен командарм 2-го ранга Конев. Штаб армии дислоцировался в Хабаровске. 1-я ОКА объединяла войска, расположенные в Приморье, штаб располагался в городе Ворошилов. Командовал армией командарм 2-го ранга Штерн. Можно также отметить, что еще в пятилетнем плане развития вооруженных сил (1938-1942 годы), подготовленном в конце 1937 года, указывалось, что в основу разработки плана были положены требования: быть способными отразить нападение врагов одновременно на Западе и Востоке и перенести борьбу на территорию противника.

Какие силы были сосредоточены на Дальнем Востоке к 1939 году? После ликвидации хасанского конфликта усиление войск в этом районе продолжалось. Из центральных районов страны перебрасывалась боевая техника: орудия, танки и особенно самолеты. Перебрасывались также и отдельные воинские части. Транссибирская магистраль была забита воинскими эшелонами. Перебрасывалась военная техника, вооружение, боеприпасы и различное имущество, необходимое для формирования новых частей в случае начала войны. К 1939 году в этом регионе находилось 450 тысяч личного состава, 5748 орудий и 4716 танков. По орудиям наши войска превосходили Квантунскую и Корейскую армии в четыре раза, по танкам – в 6,6 раза. Что касается боевых самолетов, то уже на 1 января 1938 года на Востоке имелось 24 авиационные бригады (из них тяжелобомбардировочных – 6, среднебомбардировочных – 4, истребительных – 5) с общим количеством боевых самолетов – 2623. Превосходство советских войск и в общей численности, и особенно в средствах подавления было явным. И в японском генштабе, конечно, об этом знали. В разведывательном отделе сидели специалисты, которые умели и добывать информацию, и считать, и анализировать.

Конечно, при таком соотношении сил можно было разрабатывать различные варианты плана «ОЦУ» – бумага все стерпит. Но при определении агрессивности и угрозы войны со стороны Японии надо исходить не из бумаготворчества, а из реального количества войск и боевой техники. А оно, конечно, было в пользу РККА. Следует отметить и то, что ни один из вариантов плена «ОЦУ» не был добыт военной разведкой. И при определении угрозы войны и в Разведупре, и в Генштабе могли пользоваться только общей численностью Квантунской армии и оценками военно-политического положения в этом районе. Могут возразить, что Япония находилась рядом с Маньчжурией и Кореей и при абсолютном господстве своего военно-морского флота в Японском и Южно-Китайском морях могла быстро перебросить, в случае необходимости, на материк любое количество войск и техники. И это было бы возможно, если бы не «китайский фактор». После начала японо-китайской войны в августе 1937 года китайский фронт поглощал все людские и материальные ресурсы империи. Япония увязла в войне с Китаем всерьез и надолго. И говорить об одновременной войне с Китаем и Советским Союзом не было смысла – сил на это не хватало.

15 ноября 1938 года Орлов доложил Шапошникову справку о возможностях мобилизационного развертывания японской армии и «Боевое расписание японской армии и ее территориальное распределение по состоянию на 15 ноября 1938 года». Аналитики разведки собрали, систематизировали и проанализировали всю разведывательную информацию по Японии, и получился любопытный документ. В Китае было сосредоточено 28 пехотных дивизий и одна бригада; две кавалерийские, четыре артиллерийские и две мотомеханизированные бригады, две танковых и четыре зенитных полка. Всего 700 тысяч человек, 2000 орудий, 930 танков и 1346 самолетов. В Маньчжурии находилось 10 пехотных дивизий, три кавалерийские, четыре охранные и две мотомеханизированные бригады, а также гарнизоны УРов, две артиллерийские бригады, три полка тяжелой артиллерии, два зенитных и девять артиллерийских полков. Всего в Квантунской армии было 320 тысяч человек, 1268 орудий, 648 танков и 420 самолетов. К этому добавлялась группировка Корейской армии в составе двух дивизий с частями усиления общей численностью 54 тысячи человек. В остатке, то есть в Японии, на Сахалине и Формозе, оставались только три пехотные дивизии с частями усиления и обозно-тыловые части общей численностью в 333 тысячи человек при 914 орудиях, 120 танках и 300 самолетах. Немного на случай предполагаемой войны с Советским Союзом. В Китае шли упорные бои, и перебросить оттуда в Маньчжурию какое-то количество дивизий было невозможно. А переброска с островов на материк оставшихся трех дивизий не делала погоды.

За время войны в Китае японская армия увеличилась с 380 до 1677 тысяч человек, а число дивизий возросло с 21 до 44. И все равно воевать с Советским Союзом было нечем. Китайский фронт «съел» половину японской армии. Смешно было начинать войну с семью сотнями танков и шестью сотнями самолетов. Не говоря уже о том, что качество танковой и авиационной техники японской армии было значительно хуже, чем качество этой же техники в РККА. Так что все планы нападения на Советский Союз можно было не вынимать из сейфов до лучших времен.

Информация разведки и баланс сил учитывались Генштабом при разработке планов стратегического развертывания. Доклад об этом плане был написан 24 марта 1938 года начальником Генштаба Шапошниковым. Документ был настолько секретным, что его не доверили машинисткам, и все 40 страниц доклада Шапошников писал сам. Так в одном рукописном экземпляре этот документ и осел в архиве. Главная задача при разработке основ стратегического развертывания на Востоке заключалась в том, чтобы не допустить вторжения японских войск в пределы советского Дальнего Востока, нанести им решительное поражение в Северной Маньчжурии и удержать за собой побережье Тихого океана, Сахалин и Камчатку. Удержание Приморья считалось обязательным при любых обстоятельствах, поэтому здесь не допускалось ослабление группировки войск РККА.

В Генштабе считали, что наступление на сунгерийском направлении может носить лишь вспомогательный характер как операция, которая связывает приморское и благовещенское направления. Удар с благовещенского направления затруднялся переправой через Амур, а затем преодолением Малого Хинганского хребта. Но, несмотря на трудности, удар на этом направлении предусматривался потому, что мог содействовать продвижению советских войск из Забайкалья с задачей выхода в район Цицикара. Предполагалось, что с появлением наших крупных сил в Сунгарийской равнине южнее Цицикара в сочетании с наступлением от Благовещенска будет создано наиболее выгодное положение, которое может заставить японское командование отказаться от наступления на приморском направлении. План войны в Маньчжурии был наступательным, никакая оборона на границе за сооружениями УРов не предусматривалась.

Особое значение в докладе придавалось Монголии. Этот театр военных действий оценивался как плацдарм, прикрывающий железнодорожное сообщение Дальнего Востока с Восточной Сибирью и поэтому имеющий особое значение. Этот же плацдарм был выгоден для наступления в обход Большого Хинганского хребта с юга на Маньчжурскую равнину. Следовательно, территория МНР должна была обязательно удерживаться расположенными там советскими войсками совместно с частями МНРА. В докладе Шапошникова указывалось: «Для решения задач на Дальнем Востоке, в Забайкалье и МНР необходимо развернуть 40 стрелковых дивизий, одну горно-стрелковую дивизию на Сахалине, 8 отдельных стрелковых полков, 5 кавалерийских дивизий, 7 танковых бригад, 3 бронебригады в МНР, 3748 орудий, 3525 танков, 2998 самолетов (вместе с флотом), в том числе: бомбардировщиков – 1524, истребителей – 958, разведчиков – 457».

В докладе также давалась разбивка сил и средств по операционным направлениям. Сосредоточение таких сил обеспечивало существенное превосходство над силами Квантунской армии и обеспечивало успешные операции на территории Маньчжурии. Вот как выглядело это сосредоточение в плане Шапошникова:

На Востоке предполагается создать следующую группировку войск:

– на территории МНР – 57-й особый корпус в составе трех стрелковых дивизий, одной кавалерийской бригады, одной танковой и трех мотоброневых бригад и 100 самолетов.

– на забайкальском направлении – 14 стрелковых и 3 кавалерийские дивизии, две танковые бригады и 682 самолета.

– на благовещенском направлении – 7 стрелковых дивизий и одна танковая бригада, а на сунгарийском направлении – 4 стрелковые дивизии и одна танковая бригада, на этих двух направлениях иметь 1012 самолетов.

– на приморском направлении – 10 стрелковых и 2 кавалерийские дивизии, 2 танковые бригады и 515 самолетов.

Считается, что с окончанием сосредоточения этих сил мы будем иметь превосходство над японскими войсками в пехоте и в технике (на 900 орудий, 2100 танков, а по самолетам – более чем в два раза).

Предполагалось, что для сосредоточения войск потребуется 35-45 дней. Однако в докладе оговаривалось, что если мы вступим в войну до окончательного сосредоточения японской армии, то наше превосходство в авиации и танках позволит нам, не ограничиваясь активной обороной, вести небольшие наступления на забайкальском и благовещенском направлениях. Основные положения доклада Шапошникова были использованы Генштабом при разработке летом 1945 года плана разгрома Квантунской армии. Доклад был рассмотрен 13 ноября 1938 года на заседании Главного Военного Совета и одобрен им. Но еще 26 мая по приказанию Наркома Обороны Блюхер был полностью ознакомлен с планом развертывания и записал задачи войск на Дальнем Востоке. Кроме того, ему были даны все другие расчетные данные.

1939 год начался с тревожных сообщений из Японии. 23 января Зорге сообщил информацию, полученную от майора Шолля, о растущей поддержке в японском генштабе действий в северном направлении и ускорении организации армейских групп в Маньчжурии. Военный атташе считал, что «это указывает на новую подготовку против СССР…» Такое же мнение было и у многих иностранных наблюдателей, находившихся в Токио. Но у Зорге и членов его группы была другая точка зрения. В своей телеграмме он сообщал: «Но я и другие думаем, что это не означает подготовку войны с СССР, так как японцы не в состоянии затевать войну сейчас, когда они с трудом удерживаются в Китае. Я полагаю, что японцы весной пойдут на военные провокации, которые приведут к частным инцидентам». Как показали дальнейшие события, информация Зорге была правильной и поступила в Москву своевременно. Но до Улан-Батора, где располагался штаб 57-го особого корпуса, она, очевидно, не дошла, а если и дошла, то не была принята во внимание. Ни командование корпуса, ни штаб, ни войска, расположенные в МНР, не были готовы к началу боевых действий.

Почему же на этот раз в качестве мишени для новой провокации и крупных инцидентов была избрана территория республики? В реестре жертв японской военщины очередь Монголии шла вслед за Маньчжурией. В японском генштабе давно поняли важность географического и стратегического положения Внешней Монголии (МНР). Официальная японская печать неоднократно обвиняла СССР в намерении использовать территорию МНР в качестве трамплина для «большевизации» Внутренней Монголии, Маньчжоу-Го и Китая. В правящих кругах Японии считалось, что снятие или хотя бы частичное ослабление этой «угрозы» явилось бы первым шагом на пути осуществления «континентальной политики» империи. С захватом Маньчжурии появилась идея создания «буферных зон» в пределах Внешней Монголии и Северного Китая. Всячески поощрялись сепаратистские движения Внешней Монголии, официально считавшейся составной частью Китая.

Правящие круги Японии мечтали о вхождении МНР в качестве составной чести в «Великую Монголию», которая должна находиться в «сфере сопроцветания великой Восточной Азии» под эгидой Японии. Японская военщина полагала, что если МНР окажется в сфере японо-маньчжурского влияния, то безопасность советского Дальнего Востока будет основательно подорвана, а в случае войны может сложиться такая ситуация, которая вынудит СССР без всякой борьбы оставить территорию всей Сибири. В японских оперативных планах МНР именовалась ключом к Дальнему Востоку, щитом, прикрывающим весьма уязвимую Транссибирскую магистраль, и базой для широких действий на территории Северного Китая. В связи с этим после Маньчжурии последовало вторжение японских войск в китайские провинции Жэхэ, Чахар и Суйюань, занимавшие охватывающее положение по отношению к юго-восточной части МНР, а также начало широкого строительства стратегических железных дорог в этих провинциях.

Вот оценка планов японского командования, данная в докладе о компании в районе Халхин-Гола, составленном Штабом 1-й Армейской группы сразу же после окончания конфликта:

«Не имея возможности и сил, в связи с действиями в Китае, организовать более широкие действия по захвату МНР – этого важнейшего для Японии военного плацдарма, в 1939 году японцы ставили перед собой более ограниченную задачу – захватить территорию МНР до реки Халхин-Гол. На ближайший период для японцев территория до Халхин-Гола являлась крайне необходимой и важной по следующим причинам:

Первое – японцы развернули строительство железной дороги Халун-Аршан – Ганьчжур, строя ее в обход Большого Хингана. По их плану дорога должна была пройти около высоты Номонхан Бурд Обо – в удалении от границы МНР не далее 2 – 3 километров, то есть под действительным пулеметным огнем противника.

Второе – Халхин-Гол и песчаные высоты по восточному берегу реки, в случае захвата их японцами и укрепления, создавали очень сильное прикрытие подступов к Хайлару и Халун-Аршану, в настоящее время пока очень слабо защищенных со стороны МНР».

Инициатором вторжения на территорию МНР было командование Квантунской армии, которое возлагало большие надежды на поддержку со стороны внутренней контрреволюции из числа феодальной знати и высшего ламаистского духовенства, составлявших «пятую колонну», а также на дезорганизованность Монгольской Народно-революционной армии (МНРА), обескровленной репрессиями 1937-1938 годов, когда было арестовано и уничтожено абсолютное большинство высшего и старшего командного состава МНРА. Учитывалось и то, что репрессии, начатые по примеру ежовских «чисток» в СССР, продолжались в МНРА и в начале 1939 года. Японское командование рассчитывало на то, что продолжавшиеся репрессии в частях 57-го корпуса еще больше ослабят группировку советских войск в МНР.

Уже во время халхингольских боев особисты НКВД продолжали обнаруживать «японскую агентуру», которая якобы существовала в штабе корпуса. К японским шпионам и «врагам народа» причислили начальника штаба корпуса Кущева, помощника начальника штаба Третьякова, начальника оперативного отдела штаба Ивенкова. Для большей солидности к ним добавили заместителя Главкома МНРА Лупсанданая и ряд других видных работников Полпредства и ЦК Народно-революционной партии МНР.

Упущений в боевой подготовке войск и в подготовке театра военных действий было много. Сказывались неопытность командного состава, халатность и, может быть, какое-то благодушие – надежда на то, что ничего серьезного не случится. Вот как оценивалась обстановка перед началом боев в докладе штаба:

«Командование 57 ОК (особого корпуса), в лице комдива Фекленко, советники МНРА, штабы 57 ОК и МНРА проявили преступную халатность в деле подготовки восточного направления к развертыванию боевых действий.

Этого района ни Командование 57 ОК и МНРА, ни их штабы совершенно не знало и там не бывало. Командиры соединений и их штабы также никогда ни на одном направлении не бывали и учений не проводили. Связь и управление на этом направлении также не были совершенно подготовлены, и все базировалось только на один провод до Тамцак-Булака. Никаких узлов связи подготовлено не было. Никаких оперативных расчетов, отработанных соображений и документов на сосредоточение советско-монгольских частей, на случай развертывания боевых действий ни в штабе 57 ОК, ни в штабе МНРА не оказалось. Части 57 ОК и части МНРА оказались очень плохо подготовленными, особенно плохо был подготовлен штаб 57 ОК…»

Оценка в докладе была жесткая. Конечно, если начальник штаба корпуса японский шпион, то оценка работы штаба в таком докладе, который предназначался высшему командованию, может быть только отрицательной. Но если спустя полвека отбросить все ложные обвинения, то все равно надо признать, что к возможным крупномасштабным конфликтам с частями Квантунской армии в 1939 году командование корпуса было не готово. И дело здесь не в том, что бои начались в восточном выступе. Начнись они в любом другом месте монголо-маньчжурской границы – результат первых столкновений был бы точно таким же. Не были мы готовы к серьезному конфликту, и исправлять просчеты и ошибки пришлось уже в ходе боев.

Бои на Халхин-Голе подробно описаны, с привлечением новых архивных документов, в биографических книгах о маршале Жукове, и нет смысла повторять уже написанное. Надо только отметить, что сразу же после начала майских боев началось новое усиление советских войск в дальневосточном регионе. Пополнялись людьми и боевой техникой части 57-го корпуса, переформированного в 1-ю Армейскую группу, пополнялись войска и боевая техника Забайкальского военного округа и части 1-й и 2-й Отдельных Краснознаменных армий. За летние месяцы по Транссибирской магистрали было перевезено много людей, танков и орудий. Все это позволило значительно увеличить мощь дальневосточной группировки и добиться еще большего превосходства над частями Квантунской армии.

В результате этих мероприятий на Дальний Восток было переброшено несколько стрелковых дивизий и множество других частей (бригады, полки, батальоны). Общая численность группировки увеличилась на 135 тысяч человек и составила 582 тысячи человек. Количество орудий и минометов за эти месяцы увеличилось на 3000 стволов и составило 8738 против 3700 по ту сторону границы. Танковая группировка увеличилась на 1300 машин и составила 6088 танков против 650 по ту сторону границы. Такая вот арифметика и такой баланс сил, если от фраз об угрозе японской агрессии перейти к бухгалтерии.

События 1939-го и начала 1940 годов коренным образом изменили стратегическую обстановку на западных и восточных границах страны. Из разных районов к границам перемещались войска. В результате развертывания Красной Армии осенью 1939-го и зимой 1940 годов изменился боевой состав пограничных военных округов. Поэтому Главный Военный Совет уже 21 ноября 1939 года рассмотрел состав Красной Армии, изменившийся после начатой в сентябре скрытой мобилизации. Был также рассмотрен вопрос об обстановке в Европе в связи с началом Второй мировой войны и на Дальнем Востоке в связи с событиями на Халхин-Голе. В новых условиях пятилетний план строительства вооруженных сил, разработанный ранее, был пересмотрен. В план были внесены значительные изменения, и это привело к тому, что старый план стратегического развертывания 1937 года утратил свою силу. Поэтому в Генштабе уже в начале 1940 года начали разработку нового плана стратегического развертывания. Летом был разработан первый вариант.

К этому времени на Дальнем Востоке были проведены серьезные организационные изменения. Импровизация лета 1939-го, когда для координации действий разрозненных сил Забайкальского военного округа, 57-го ОК, 1-й и 2-й ОКА была создана Фронтовая группа со штабом в Чите, уже не соответствовала сложившейся обстановке. В случае начала нового конфликта, а такой вариант летом 1940-го не исключался, управлять войсками под Владивостоком из Читы за несколько тысяч километров было невозможно. Поэтому в Москве решили вернуться к старому методу управления войсками – воссоздать Дальневосточный фронт (ДВФ). Управление ДВФ было сформировано с 1 июля 1940 года на основании приказа Наркома Обороны № 0029 в связи с общей реорганизацией управления войсками, расположенными на территории Дальнего Востока. Управление фронта находилось в Хабаровске и имело структуру, общую с типовой структурой военных округов. В состав фронта входили обе Краснознаменные армии, вновь сформированная 15-я Сунгарийская армия и Особый стрелковый корпус, войска которого прикрывали устье Амура, Сахалин и Камчатку. В это же время 1-я Армейская группа была переименована в 17-ю армию без увеличения ее численного состава, а в Забайкалье сформирована новая 16-я Армия.

Переговоры между Германией, Италией и Японией о заключении военного союза шли полным ходом, и внешнеполитическая обстановка в плане стратегического развертывания оценивалась как весьма тревожная: «Вооруженное столкновение может ограничиться только нашими западными границами, но не исключена вероятность и атаки со стороны Японии наших дальневосточных границ». В плане отмечалось, что Япония может выставить против Советского Союза до 39 пехотных дивизий, 2500 самолетов, 1200 танков и до 4000 орудий. Основная масса сухопутных войск будет сосредоточена против Приморья, и у советских берегов будет действовать сильный морской флот Японии. В плане указывалось: «В данный период при необходимости стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на два фронта необходимо считать основным фронтом Западный. Здесь и должны быть сосредоточены наши главные силы. На Востоке, учитывая вероятность появления против нас значительных японских сил, необходимо назначить такие силы, которые полностью гарантировали бы нам устойчивое положение».

Что подразумевалось под формулировкой «устойчивое положение»? 17-я армия должна была, прикрывшись на южных и юго-восточных границах МНР и взаимодействуя частью сил с 16-й армией, нанести главными силами удар на Солунь, разбить японские части и, обходя с юга Большой Хинганский хребет, выйти на Маньчжурскую равнину. Основные силы армии состоят из трех мотострелковых дивизий, двух танковых и трех мотоброневых бригад и четырех кавалерийских дивизий МНРА. 16-я армия должна была, опираясь на укрепления Забайкальского УРа и взаимодействуя с частями 17-й армии, разбить японские чести на Хайларском плато. В дальнейшем, действуя вдоль западной ветки КВЖД, выйти на маньчжурскую равнину к Цицикару. Такие планы были на Забайкальском направлении. Ничего оборонительного в них не было – сразу же разбить японские войска и вперед на маньчжурскую равнину, в тыл приморской группировки Квантунской армии.

Основные задачи Дальневосточного фронта также были наступательными. Фронт, сосредоточив войска, переходил «в решительное наступление с целью разгрома основной группировки противника против Приморья, имея в виду дальнейшее наступление в общем направлении на Харбин. Обеспечивать побережье Тихого океана, Охотского моря, Сахалина, Камчатки от возможных попыток японских войск высадить десант…» Армии фронта также имели наступательные задачи: 2-я Краснознаменная армия должна была, опираясь на наши Уры, разгромить японские силы и форсировать с кораблями Амурской флотилии Амур. 15-я армия также должна была, опираясь на наши Уры, совместно с кораблями Амурской флотилии форсировать Амур и Уссури и разбить японские части. 1-я Краснознаменная армия, временно активно обороняясь на Иманском направлении и на фронте Полтавка – устье реки Тумень-Ула должна была нанести главный удар к северу от Гродеково. Тихоокеанский флот имел оборонительные задачи. Это понятно – при его слабости и малочисленности требовать от него активности было невозможно. Зато от военно-воздушных сил фронта требовалась активность с первого же дня войны: уничтожить авиацию противника и с первых дней войны обеспечить господство в воздухе, мощными ударами авиации по железнодорожным узлам Харбина, Мукдена, Чаньчуня нарушить и задержать сосредоточение японских войск, разрушить железнодорожные мосты через Сунгари у Харбина, разрушить корейские порты Юки, Расин, Сейсин. И по особому указанию Главного Командования производить налеты на японские острова. Так что не было оборонительных задач, да и не могло их быть при таком превосходстве в силах. Не сидела Красная Армия на своей территории за бетонными сооружениями УРов, а готовилась к наступательным боям на территории Маньчжурии.

Но обстановка в мире, в Европе и на Востоке, по сравнению с началом года, когда составлялся первый вариант плана, изменилась кардинально. Капитулировали и исчезли с карты Европы Франция и ее соседи. Та же участь постигла и скандинавские страны. После катастрофы под Дюнкерком была сброшена со счетов как сухопутная держава Англия, и вермахт хозяйничал во всей Европе. На Востоке тоже не было ясности. Вопрос о том, куда повернет Япония, на Север или на Юг, был еще не ясен даже военно-политическому руководству империи. Поэтому срочно требовался новый план стратегического развертывания, отвечающий реалиям осени 1940 года.

В сентябре 1940 года в Генштабе была завершена разработка второго варианта плана стратегического развертывания. Доклад «Об основах стратегического развертывания вооруженных сил Советского Союза на Западе и Востоке на 1940 и 1941 годы» подписали новый нарком обороны Тимошенко и новый начальник Генштаба Мерецков. Сам документ был написан в одном экземпляре лично заместителем начальника Оперативного управления Генштаба Василевским. В таком виде он был представлен 18 сентября 1940 года на рассмотрение Сталина и Молотова. В докладе рассматривались наши вероятные противники, которые оценивались так же, как и в первом варианте плана 1940 года. Так же, как и в первом варианте, в докладе подчеркивалось, что документальными данными об оперативных планах вероятных противников как на Западе, так и на Востоке Генштаб не располагает.

В качестве выводов из оценки вероятных противников в докладе указывалось: «Советскому Союзу необходимо быть готовым к борьбе на два фронта: на Западе – против Германии, поддержанной Италией, Венгрией, Румынией и Финляндией, и на Востоке – против Японии как открытого противника, занимающего позицию вооруженного нейтралитета, всегда могущего перейти в открытое столкновение». Считалось, что на Дальнем Востоке ближайшей целью японских войск будет овладение Приморьем. Это подтверждалось наличием против Приморья четырех японских армейских управлений, 7 пехотных дивизий и интенсивными работами по подготовке театра военных действий. Надо учитывать, отмечалось в плане, «действия против наших восточных берегов и портов сильного морского флота Японии». При определении основ нашего стратегического развертывания указывалось, что в условиях «развертывания вооруженных сил на два фронта необходимо считать основным театром – Западный, здесь и должны быть сосредоточены наши главные силы». На Востоке предполагалось назначить такие силы, которые полностью гарантировали бы устойчивость положения.

Основная формулировка «устойчивость положения» была такой же, как и в первом варианте плана, и чтобы добиться этой «устойчивости», предлагалось для действий на Востоке против Японии выделить 24 стрелковые, четыре моторизованные, две танковые и четыре кавалерийские дивизии, три стрелковых, три авиадесантных и восемь танковых бригад – всего 5740 танков. Численность авиации определялась в 44 авиаполка. Это составляло 3347 самолета, в том числе 692 самолета Тихоокеанского флота.

Основы стратегического развертывания на Востоке предусматривали при всех обстоятельствах не допустить вторжение японских войск в Приморье и обеспечить побережье от возможных попыток высадки десанта. Пользуясь в начале войны превосходством сил и возможностью разгромить японцев по частям, намечалось немедленно по окончании отмобилизования и сосредоточения войск перейти в общее наступление и разгромить первый эшелон японских войск. Предполагалось в дальнейшем иметь в виду действия по разгрому главных сил японской армии и по захвату Северной Маньчжурии. В случае военного конфликта на Востоке должны были действовать два фронта – Забайкальский и Дальневосточный.

Не изменились в этом варианте плана и задачи обоих фронтов. Основная задача Забайкальского фронта – решительными действиями на направлениях Солунь, Таонань и Хайлар-Цицикар уничтожить солуньскую и хайларскую группировки японских войск, выйти в район Таонань-Цицикар (на Маньчжурскую равнину), а также надежно прикрыть южные границы МНР. Для Дальневосточного фронта основной задачей было разбить японские части на сунгарийском и приморском направлениях и обеспечить в дальнейшем успешные действия в Северной Маньчжурии, а также удержать Приморье и обезопасить побережье от возможных попыток высадить десанты.

Общий вывод из всего сказанного. Дальневосточная группировка во второй половине 1930-х годов не была оборонительной. Ее общая численность, включая Забайкальский военный округ и 57-й ОК, была в полтора-два раза выше численности Квантунской армии. По средствам подавления: авиации, артиллерии и танкам превосходство было подавляющим. Качественное превосходство боевой техники было также на стороне Красной Армии. При таком раскладе сил стратегия действий на Востоке была только наступательной. И это в полной мере было отражено во всех планах Генштаба. Оборона в чистом виде, то есть удержание границы, опираясь на свои УРы, не предусматривалась.

Японский генштаб также разрабатывал свои планы. Запущенная в работу еще в конце 1920-х штабная машина работала на полную мощность, не снижая оборотов. Один вариант плана «ОЦУ» сменялся другим, менялись направления ударов, но идея всех планов оставалась прежней – вперед на Север. В Токио так же, как и в Москве, не думали об обороне. И даже после таких серьезных поражений, как Халхингольское, продолжали упорно планировать то же самое. Чего здесь было больше – здравого смысла или самурайской самоуверенности? Пусть японские историки попробуют ответить на этот вопрос.

Планирование новой войны против Советского Союза началось сразу же после заключения перемирия 15 сентября 1939 года. Японский генштаб работал с четкостью хорошо отлаженного часового механизма в тесном контакте с военным министерством, командованием Квантунской армии, командованием экспедиционной армии в Китае и морским генштабом. Основная цель всех этих разработок была прежней – «Разгром русской армии, дислоцировавшейся на Дальнем Востоке, и захват территорий к востоку от Большого Хингана».

По варианту плана, разработанного на 1940 год, японские войска должны были сосредоточиться на трех операционных направлениях: восточном, северном и западном. Основным направлением считалось восточное – против советского Приморья. Здесь предусматривалось формирование 1-го Восточного фронта в составе 19 дивизий, полностью укомплектованных и развернутых по штатам военного времени. Командованию фронта придавались танковые и артиллерийские полки, кавалерийские бригады, а также пять полков бомбардировочной авиации. На Амурском направлении, против Благовещенска, предусматривалось развертывание 4-й японской армии в составе трех дивизий, а в западной части Маньчжурии в районе Большого Хингана – 6-й армии в составе четырех дивизий. Командующий Квантунской армии, который должен был осуществлять общее руководство боевыми действиями японских войск, имел в резерве еще четыре дивизии.

В целом, к началу боевых действий против советских войск на Дальнем Востоке должно было быть сосредоточено 30 пехотных дивизий, маньчжурский плацдарм был полностью подготовлен к принятию и размещению такого количества войск. К 1941 году вместимость казарменного фонда в Маньчжурии составляла около 39 пехотных дивизий. После начала боевых действий японское командование предусматривало перебросить в Маньчжурию пять дивизий с Японских островов и 10 дивизий из экспедиционной армии в Китае. Эти войска составляли уже второй стратегический эшелон, и их планировалось «ввести в сражение на направлениях за пределами Маньчжурии», то есть уже на советской территории.

Военные действия, согласно плану 1940 года, намечалось провести в два этапа. На первом этапе планировалось разгромить советские войска в Приморье, захватить Владивосток и Хабаровск. Затем предусматривался разгром советских частей на северном и западном направлениях, захват северного Сахалина и Петропавловска на Камчатке. Через шесть месяцев после начала военных действий планировалось оккупировать весь Дальний Восток и выйти к Байкалу. В общем, это было зеркальным отражением советских планов ведения войны на Дальнем Востоке. Разгром по частям войск противника и стремительный, всего за шесть месяцев, выход к Байкалу, когда в войне можно было поставить победную точку и начать «освоение» присоединенных к империи земель.

После разработки этого варианта плана войны с Советским Союзом начальник оперативного отдела генштаба генерал-лейтенант Кеодзи Томинага доложил его содержание начальнику генштаба маршалу принцу Канин. Затем, следуя уже сложившейся традиции, генерал и маршал посетили «сына неба» и ознакомили его с документом. В марте 1940 года император Хирохито утвердил план войны.

Из книги автора

НКВД СССР июнь 1938 г. - сентябрь 1938 г. Вопрос об изменении структуры центрального аппарата НКВД СССР был поднят Н.И.Ежовым на состоявшемся 24–25 января 1938 г. совещании руководящих работников НКВД. Оценивая ход "массовых операций" по арестам и расстрелам, он отметил, что

Из книги автора

Годовой баланс 1940 года За пять месяцев 1940 года, с июня по октябрь включительно, принимая во внимание успехи в Атлантике, германскими подводными лодками было потоплено 274 судна союзников и нейтральных государств общим водоизмещением 1 395 298 брт, то есть значительно больше,

Из книги автора

Глава 5. На партийной работе. 1930–1938 годы Заметные успехи Берии на постах в ВЧК и ГПУ, работа народным комиссаром внутренних дел Грузинской ССР сделали его фигуру заметной в республике и привлекли внимание Сталина и центрального партийного аппарата в Москве. Началось его

Из книги автора

Глава 6. Москва. НКВД. 1938–1945 годы В Москву Берия перебрался в конце лета 1938 года – 22 августа его назначили первым заместителем народного комиссара внутренних дел СССР Николая Ивановича Ежова, чьи дни на этом посту были к тому времени сочтены. Сталину понадобилось отыграть

Из книги автора

1939–1940 годы «Нужно очистить ОУН от предателей, чтобы она могла работать на революцию». Раскол и борьба несмотря ни на что В 1939 году в ОУН стали активно обсуждать проблемы освобождения Украины с помощью национализма.– Что мы за народ, если терпим польскую оккупацию! Ладно,

Из книги автора

Глава 3 1938 – 1940: ОТ АВСТРИИ ДО КОНЦА ФРАНЦУЗСКОЙ КАМПАНИИ Нюрнберг. 7 сентября 1946 г.Вечером 4 февраля 1938 г., после финального монолога в кабинете рейхсминистров, Гитлер уехал в Бергхоф. Майор Шмундт, который был назначен по моей рекомендации как главный военный адъютант

Из книги автора

‹17› Сообщение 4 отдела Управления НКВД по Калининской области 4 отделу ГУГБ НКВД от 6 июня 1938 года об обыске, произведенном 29 мая 1938 года на бывшей квартире О.Э. Мандельштама в Калинине СССР Совершенно секретно НКВД Управление НКВД по Калининской области отдел 4 9/VI–1938 №

Из книги автора

1940-е годы Из дневника Якова Полонского, 6 февраля 1940<…> Про Сирина, который забежал в это время случайно на полчаса, [И.А. Бунин] сказал, отвечая Любе: «Нельзя отрицать его таланта, но все, что он пишет, это впустую, так что я читать его перестал. Не могу, внутренняя пустота».

Из книги автора

Глава 12. 1940–1944 годы. Кампания в Норвегии 9 апреля 1940 года германские войска вторглись в Норвегию, и перед британскими лодками в Северном море сразу появилось множество целей. Маршрут сил вторжения проходил из германских портов Балтийского моря через Каттегат и Скагеррак

Из книги автора

Глава 14. 1940–44 годы. Война на Средиземном море Названия некоторых подводных лодок, действовавших на Средиземном море, навсегда останутся в истории, а об их подвигах будут помнить, пока существует Королевский Флот. «Апходдер», «Эрдж», «Атмоуст», «Апрайт», «Анброукен»,

Из книги автора

Баланс сил Наличие у Ирана ядерного оружия безусловно изменило бы баланс в регионе Персидского залива. Он мог бы утвердиться в качестве доминирующей региональной силы. Иран мог бы угрожать соседям своим ядерным арсеналом или даже использовать его для нападения, хотя

Из книги автора

Репрессии, 1937–1938 годы Из воспоминаний Клары Пропенауэр «…И тут нагрянула беда, да еще какая. Вроде бы между нами были шпионы, немецкие агенты. И начал каждую ночь приезжать черный ворон и забирал по 5–6 человек…» Из воспоминаний Андрея Пропенауэра «…В начале 1937 года над

Дальневосточная группировка советских войск в период Великой Отечественной войны состояла из Сухопутных войск, Военно-Воздушных Сил, Военно-Морского Флота и Войск ПВО территории страны. Организационно они входили в состав Дальневосточного и Забайкальского фронтов. Тихоокеанского флота, Краснознаменной Амурской военной флотилии. Дальневосточной и Забайкальской зон ПВО территории страны. Охрану сухопутных и морских рубежей несли пограничные войска.

Ставка Верховного Главнокомандования, учитывая реальную опасность агрессии со стороны империалистической Японии, в течение почти всей войны была вынуждена держать на Дальнем Востоке от 32 до 59 расчетных дивизий сухопутных войск, от 10 до 29 авиационных дивизий и до 6 дивизий и 4 бригад Войск ПВО территории страны общей численностью свыше 1 млн. солдат и офицеров, 8 - 16 тыс. орудий и минометов, свыше 2 тыс. танков и САУ, от 3 до 4 тыс. боевых самолетов и более 100 боевых кораблей основных классов. В общей сложности это составляло в разные периоды войны от 15 до 30 процентов боевых сил и средств всех Советских Вооруженных Сил {475} . Боевой и численный состав дальневосточной группировки в 1941 - 1945 гг. показан в таблицах 5 и 7.

Таблица 6. Боевой состав советских войск на Дальнем Востоке в 1941 - 1945 гг. {476}

Объединения, соединения и отдельные части	Наличие на
стрелковые
кавалерийские
танковые
авиационные
стрелковые
танковые
авиационные
Укрепленные районы
							Личный состав Орудия и минометы Танки и САУ Боевые самолеты Боевые корабли В летне-осенней кампании 1941 г. из состава Дальневосточного и Забайкальского фронтов Ставка использовала на советско-германском фронте 12 стрелковых, 5 танковых и моторизованную дивизии - в общей сложности свыше 122 тыс. человек, более 2 тыс. орудий и минометов, 2209 легких танков, свыше 12 тыс. автомашин, 1500 тракторов и тягачей. Японское верховное командование внимательно следило за ходом боевых действий на советско-германском фронте и группировкой советских войск на Дальнем Востоке, стремясь определить наиболее выгодный момент для нападения на СССР. Об этом говорит документ, разосланный войскам в первых числах декабря 1941 г., когда немецкие фашисты стояли у стен Москвы: «Для завершения проводимой непрерывной подготовки к операциям против Советского Союза не только Квантунская армия, но и каждая армия и соединения первой линии должны прилагать все усилия к тому, чтобы, наблюдая за постепенно происходящими изменениями военного положения Советского Союза и Монголии, иметь возможность в любой момент установить истинное положение. Это особенно относится к настоящим условиям, когда все более и более возникает необходимость быстро установить признаки переломного момента в обстановке» {481} . Учитывая угрозу нападения, Ставка использовала на советско-германском фронте дальневосточные силы и средства лишь в самых минимальных количествах. С 5 декабря 1941 г. по 30 апреля 1942 г. туда были переброшены из состава Забайкальского фронта только две стрелковые дивизии, а из Дальневосточного - кавалерийский полк. Летом и осенью 1942 г., когда вермахт ожесточенно рвался к Волге и на Кавказ, японское командование вновь приготовилось нанести удар по советской дальневосточной границе. Именно в тот период военные действия его вооруженных сил не отличались активностью ни на Тихом океане, ни в Китае. Между тем наступление немецко-фашистских войск требовало новых резервов. С 1 мая по 19 ноября Ставка перебросила с Дальнего Востока в состав Сталинградского и Юго-Западного фронтов 10 стрелковых дивизий, на Брянский фронт - 4 стрелковые бригады общей численностью около 150 тыс. человек, свыше 1600 орудий и минометов, большое количество другого вооружения и боевой техники. Зимой 1942/43 г. с Дальнего Востока в резерв Ставки были переведены только 1 стрелковая и 3 кавалерийские дивизии, 6 гаубичных артиллерийских бригад и 3 минометных полка общей численностью около 35 тыс. человек, 557 орудий и минометов, 32 легких танка и другое вооружение. В 1943 г. с Дальнего Востока на советско-германский фронт были переброшены только 8 гаубичных артиллерийских бригад, сформированных в марте - мае, общей численностью около 9 тыс. человек, более 230 полевых орудий крупных калибров. Последняя перегруппировка советских войск с Дальнего Востока была осуществлена в период летне-осенней кампании 1944 г. Это были воздушно-десантная бригада и четыре гаубичных артиллерийских полка большой мощности. За годы войны в резерв Ставки из состава сухопутных войск этой группировки было передислоцировано 39 дивизий, 21 бригада и 10 полков. Их общая численность составила около 402 тыс. человек, свыше 5 тыс. орудий и минометов, более 3300 танков {482} . Немаловажная роль в разгроме фашистской Германии принадлежит морякам Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской флотилии. В 1941 г. из их состава было сформировано 12 морских стрелковых бригад. Более 140 тыс. моряков-тихоокеанцев сражались в сухопутных войсках на советско-германском фронте {483} . В 1941 - 1944 гг. действующие Северный и Черноморский флоты пополнялись боевыми кораблями, а также хорошо подготовленными моряками и летчиками Тихоокеанского флота {484} . Таким образом, советское Верховное Главнокомандование, постоянно заботясь об укреплении рубежей на Дальнем Востоке, практически в течение первых трех лет войны использовало дальневосточную группировку в качестве одного из источников пополнения действовавших против фашистской Германии войск, создавая новые части и соединения. Проведенная в годы войны переброска боевых сил и средств, вооружения и боевой техники с одного театра военных действий на другой наглядно свидетельствует о большом вкладе дальневосточных войск в достижение победы над фашистской Германией. Основная часть этих сил и средств была направлена Ставкой на советско-германский фронт в самые тяжелые и ответственные моменты войны против Германии. Во второй половине 1943 г., когда на советско-германском фронте произошел коренной перелом в пользу Советского Союза, а из фашистского блока выпала Италия, всему миру стало попятно, что рано или поздно вслед за ней падут Германия и Япония. Успехи советского народа и его Вооруженных Сил изменили ход всей второй мировой войны, позволили США и Великобритании активизировать действия на Тихом океане. С этого времени Ставка ВГК почти не привлекала боевых сил и средств дальневосточной группировки на Советско-германский фронт и стала проводить мероприятия по ее развитию. В августе 1943 г. в составе Дальневосточного фронта была сформирована Приморская группа войск (1-я и 25-я общевойсковые армии, все соединения и части, расположенные в Приморье, а также оперативно подчиненная ей 9-я воздушная армия). Постепенно наращивался боевой и численный состав дальневосточной группировки, войска насыщались автоматическим и обычным стрелковым оружием. Артиллерийский, танковый и авиационный парки пополнялись орудиями и машинами новых типов, улучшилось их материально-техническое обеспечение. В 1944 г. были развернуты 11 стрелковых дивизий, управление механизированного корпуса, механизированная бригада, несколько артиллерийских полков на механической тяге и укрепленный район полевого типа {485} . В феврале 1945 г. в Генеральном штабе, центральных и главных управлениях Наркомата обороны шла интенсивная работа по подготовке планов развертывания Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке, а также сосредоточению там необходимого количества материально-технических средств {486} . Подсчеты показали, что военно-политические цели в короткий срок могут быть достигнуты лишь при наличии на Дальневосточном театре военных действий трех мощных наступательных группировок и значительного превосходства над противником в живой силе и технике. Для этого следовало резко усилить боевой и численный состав дальневосточных соединений. Стратегическое развертывание войск на Дальнем Востоке отличалось от подготовки наступательных операций в Европе тем, что оно осуществлялось заблаговременно и имело две стадии (начальную и окончательную), на каждой из которых решались различные задачи. Начальная стадия, завершенная в основном еще осенью 1941 г., проводилась в целях надежного обеспечения государственной границы от возможной японской агрессии. На территории двух бывших приграничных военных округов, развернутых во фронты, были сосредоточены по только войска прикрытия, но также силы и средства, способные нанести немедленный ответный удар. В течение всей войны с фашистской Германией Ставка ВГК систематически совершенствовала оборонную мощь дальневосточной группировки, почти удвоив численность ее личного состава. Окончательная стадия стратегического развертывания, в которой участвовали как войска, дислоцировавшиеся на данном театре, так и сосредоточенные в результате перегруппировки, проводилась во время непосредственной подготовки наступательной кампании против Японии. Ее целью было создание нового стратегического фронта вооруженной борьбы на новом театре военных действий. Решались такие важные проблемы, как обеспечение скрытности перегруппировки и сосредоточения войск на соответствующих стратегических направлениях, прикрытие развертывания их, управление войсками, их всестороннее материально-техническое обеспечение. В конце февраля - марте 1945 г. Генеральный штаб утвердил планы по развертыванию войск на Дальнем Востоке и их материально-техническому обеспечению {487} . 14 марта Государственный Комитет Обороны принял решение усилить противовоздушную оборону Дальнего Востока и Забайкалья {488} . Директивой от 19 марта Ставка выделила из состава Дальневосточного фронта и подчинила себе Приморскую группу войск, создав третье стратегическое направление развертывания войск {489} . 26 марта Дальневосточному фронту и Приморской группе войск Ставка ВГК поставила новые задачи по прикрытию развертывания войск {490} . Учитывая важную роль бронетанковых войск в предстоявшей кампании, Ставка ВГК в марте 1945 г. приступила к обновлению материальной части танковых соединений Дальнего Востока, на вооружении которых в течение всей войны находились лишь устаревшие легкие тапки Т-26 и БТ. Во всех танковых бригадах первые батальоны вооружались танками Т-34. На то же вооружение были переведены первые танковые полки 61-й и 111-й танковых дивизий. Всего на Дальний Восток планировалось направить 670 танков Т-34 {491} . Тогда же был утвержден перечень мероприятий по медицинскому обеспечению дальневосточной кампании. Предстояло перебросить 348 различных медицинских частей и учреждений, создать резерв кадров, запасы материалов и средств для медицинского обслуживания {492} . Ввиду того, что основную часть войск и грузов планировалось перевезти железнодорожным транспортом, Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин отдал указание Наркомату путей сообщения подготовить восточные и дальневосточные железные дороги к массовым перевозкам. В феврале 1945 г. была проведена проверка мобилизационной готовности ряда магистралей Дальнего Востока к обеспечению широкого потока воинских перевозок и намечены меры по увеличению их пропускной способности {493} . В начале 1945 г. эксплуатационно-техническое состояние восточных железных дорог не отвечало полностью требованиям обстановки. На Транссибирской магистрали было немало сгнивших шпал, более 11 тыс. штук изношенных или лопнувших рельсов, что существенно ограничивало пропускную способность многих участков. Земляное полотно на некоторых линиях нуждалось в укреплении, особенно на участке, проходящем по берегу Байкала, где еще до войны были начаты, но не закончены работы по устройству подпорных стенок и ремонту аварийных туннелей {494} . Между тем в трудные дни войны на западные дороги были отправлены все запасы рельсов, шпал, стрелочных переводов, значительная часть локомотивного парка. Не хватало также квалифицированных рабочих, которые были мобилизованы в военно-эксплуатационные отделения и спецформирования НКПС для обслуживания западных дорог. Несмотря на принятые меры по возвращению специалистов, к началу военных действий против милитаристской Японии на железнодорожных магистралях Дальнего Востока их недоставало около 20 тыс. {495} . Весной 1945 г. была увеличена пропускная способность Томской, Омской железных дорог и некоторых линий Дальнего Востока. 13 апреля Государственный Комитет Обороны принял постановление «О мероприятиях по улучшению работы железных дорог Дальнего Востока (Красноярской, Восточно-Сибирской, Забайкальской, Амурской, Дальневосточной и Приморской)». В целях улучшения руководства деятельностью этих магистралей был создан Особый округ железных дорог Дальнего Востока во главе с заместителем наркома путей сообщения В. А. Гарныком. Уполномоченным Центрального управления военных сообщений БОСО при округе стал генерал А. В. Добряков. По некоторым участкам необходимо было увеличить пропускную способность с 12 до 38 пар поездов. Наркомату путей сообщения вменялось довести количество паровозов на железных дорогах Дальнего Востока: к 1 мая 1945 г. - до 2708, к 1 июля - до 2947, а к 1 сентября - до 3107. Для пополнения паровозного парка этих дорог с других магистралей и из резерва перегонялось 800 локомотивов {496} . Из 240 паровозов резерва ГКО и 360 паровозов запаса НКПС требовалось сформировать 20 паровозных колонн. Постановление ГКО предусматривало создать значительные запасы угля путем разбронирования резервов, а также пополнить железные дороги Сибири и Дальнего Востока квалифицированными кадрами. В течение второго квартала 1945 г. намечалось увеличить численность квалифицированных работников на 30 тыс. человек, в том числе машинистов на 2373, помощников машинистов на 2916, паровозных слесарей на 3155, кондукторов на 2074, путевых рабочих на 8816 человек {497} . С апреля в Особый округ железных дорог Дальнего Востока стали поступать подразделения трех эксплуатационно-железнодорожных полков и трех эксплуатационных отделений из Польши и Румынии; возвращались все спецподразделения с юго-западных магистралей. Всего в этих частях насчитывалось свыше 14 тыс. человек {498} . В распоряжение НКПС прибыло 8 тыс. военнообязанных, признанных по состоянию здоровья ограниченно годными к строевой службе. Две железнодорожные бригады и несколько спецформирований направлялись на восстановительные работы {499} . Эти работы потребовали от железнодорожников огромного напряжения сил. Основные воинские перевозки, как централизованные, так и межфронтовые, осуществлялись по железным дорогам в мае - июле, но наиболее интенсивными они были в июне. К 9 августа их общий объем составил 222 331 вагон (в пересчете на двухосные), в том числе 127 126 вагонов прибыло на Дальний Восток из центральных районов страны. Из этого числа поступило для Забайкальского фронта - 74 345 вагонов. 1-го Дальневосточного - 31 100, 2-го Дальневосточного - 17 916, причем 81 538 вагонов было использовано для доставки воинских частей и соединений (оперативные перевозки) {500} . По родам войск перевозки распределялись следующим образом: 29,8 процента - на стрелковые войска, 30,5 - артиллерийские и бронетанковые, 39,7 процента - на авиационные, инженерные и прочие соединения и части. О напряженности работы железной дороги говорят следующие факты: в среднем в июне - июле ежесуточно прибывало от 13 до 22 железнодорожных эшелонов. Значительные внутри- и межфронтовые перевозки были выполнены по внутренним железнодорожным, водным и шоссейно-грунтовым коммуникациям. Переброска войск по ним осуществлялась комбинированно: транспортом и пешими переходами. В мае - августе прошло по железнодорожным путям 95 205 вагонов, перевезено водным транспортом около 700 тыс. тонн грузов, по шоссейно-грунтовым дорогам - 513 тыс. тонн и переброшено по воздуху - 4222 тонны. Главной задачей железнодорожных частей Забайкальского фронта была подготовка основной коммуникации фронта - однопутной линии Карымская - Борзя - Баян-Тумэнь (Чойбалсан). Для этого только на наиболее слабом участке Борзя - Баян-Тумэнь в июне 1945 г. силами войск Забайкальского фронта, органов БОСО и железнодорожников было построено 13 разъездов. Это позволило увеличить пропускную способность участка с 7 до 18 пар поездов в сутки {501} . В распоряжение 1-го Дальневосточного фронта из Чехословакии прибыла 3-я железнодорожная бригада, развернувшая работы на Приморской железной дороге по развитию станций, системы водоснабжения и укреплению верхнего строения пути. Во 2-м Дальневосточном фронте 25-я железнодорожная бригада к началу боевых действий увеличила пропускную способность Амурской и Дальневосточной железных дорог с 25 до 30 пар поездов в сутки. Поскольку прибывших сил оказалось недостаточно, были сформированы еще около 80 различных восстановительных поездов и летучек, обслуживаемых бригадами железнодорожников Амурской, Приморской и Дальневосточной дорог {502} . В общей сложности в весенне-летние месяцы 1945 г. на путях сообщения Сибири, Забайкалья и Дальнего Востока находилось до миллиона советских солдат и офицеров {503} , десятки тысяч артиллерийских орудий, танков, автомашин и многие тысячи тонн боеприпасов, горючего, продовольствия, обмундирования и других грузов. На всем протяжении от Иркутска до Владивостока Транссибирская магистраль была передана в ведение оперативной группы Управления Тыла Советской Армии при Главнокомандующем советскими войсками на Дальнем Востоке. Фронты же использовали ответвления от главной магистрали, выходящие к границам Маньчжурии и Кореи. Общая протяженность их составляла 2700 км. Забайкальский фронт имел для базирования 12 железнодорожных участков {504} , 2-й Дальневосточный - 9 и 1-й Дальневосточный - 8. Помимо этого использовалось более 800 км узкоколейных железных дорог, сооруженных перед войной на территории МНР. В качестве фронтовых распорядительных станций были выделены станция Борзя с отделением на станции Баян-Тумэнь (для Забайкальского фронта), станция Свободный с отделением в Хабаровске (для 2-го Дальневосточного фронта), станции Губерово и Ворошилов (Уссурийск) с отделением на станции Манзовка (для 1-го Дальневосточного фронта). Наибольшая нагрузка планировалась на линию в Забайкальском фронте. Между тем пропускная способность железнодорожных участков Карымская - Борзя, Борзя - Баян-Тумэнь не могла обеспечить требуемых темпом движения. В связи с этим командование фронта приняло решение со станции Карымская отправить моторизованные части и механизированную артиллерию своим ходом. Для этого в Иркутск и Карымскую прибыли специальные группы офицеров, которые на месте распределяли части для следования своим ходом и по железной дороге {505} . В Приморье войска доставлялись по железной дороге Хабаровск - Владивосток, проходящей на отдельных участках в 3 - 6 км от государственной границы. Поэтому командование 1-го Дальневосточного фронта придавало особое значение скрытности перевозок. Здесь чаще, чем на других фронтах, в целях дезинформации противника проводились ложные перевозки войск и оборудовались ложные районы сосредоточения. Огромный объем перевозок невозможно било выполнить только по железным дорогам: пришлось строить и ремонтировать шоссейно-грунтовые. В результате к 9 августа протяженность только военно-автомобильных дорог на Дальнем Востоке превысила 4,2 тыс. км, из них на Забайкальском фронте она достигла 2279 км, на 1-м Дальневосточном - 1509 км, на 2-м Дальневосточном - 485 км {506} . Это в значительной степени увеличило возможности маневра живой силой и боевой техникой в начале боевых действий. В предвоенный период авиация на Дальнем Востоке не имела широкого развития. В годы войны протяженность воздушных линий возросла с 12 тыс. км в 1941 г. до 18 тыс. км в 1945 г., то есть в 1,5 раза; с 1 июля 1941 г. по 31 мая 1945 г. было перевезено свыше 66 тыс. пассажиров, 7 тыс. тонн грузов и около 2 тыс. тонн почты. В период боевых действий экипажи Дальневосточного управления гражданской авиации совершили 439 самолето-вылетов и перевезли более 360 тонн оборонных грузов, а также значительное количество пассажиров {507} . В ходе подготовки к войне с Японией большая доля перевозок пришлась на Дальневосточное пароходство. Задачи флоту были определены постановлением ГКО от 30 апреля 1945 г. Наркомату морского флота необходимо было обеспечить в мае по Дальневосточному водному бассейну перевозку 123 тыс. тонн грузов, в том числе каменного угля - 40,6 тыс. тонн, рыбы - 10,3 тыс. тонн, соли - 10,7 тыс. тонн с острова Сахалин, импортных грузов из Петропавловска-Камчатского во Владивосток - 18 тыс. тонн и разных грузов «Дальстроя» - 17 тыс. тонн {508} . Осуществление мероприятий по обеспечению сосредоточения и развертывания войск на Дальнем Востоке позволило советскому командованию приступить к непосредственной перегруппировке войск. Хотя Государственный Комитет Обороны принял решение о широкой переброске соединений только 3 июня 1945 г. {509} , фактически она началась еще до окончания завершающей кампании в Европе. В апреле на Дальний Восток прибыло резервное фронтовое управление бывшего Карельского фронта, на которое возлагалось командование Приморской группой войск {510} . До 9 мая из резерва Ставки были отправлены два укрепленных района полевого типа {511} . С 9 по 31 мая туда прибыли полевое управление 5-й армии, три управления стрелковых корпусов с четырьмя стрелковыми дивизиями {512} . В качестве источника стратегического развертывания на Дальнем Востоке Ставка использовала войска четырех фронтов, завершивших боевые действия на советско-германском фронте. Основную массу перегруппированных войск составили войска 3-го Белорусского фронта: управление 5-й и 39-й общевойсковых армий, 6 управлений стрелковых корпусов, 18 стрелковых и 2 зенитно-артиллерийские дивизии, 8 артиллерийских и 2 бригады реактивной артиллерии, или 60 процентов всего количества соединений сухопутных войск, прибывших на Дальний Восток. Из состава 2-го Украинского фронта были отправлены фронтовое и 2 армейских управления, 6 управлений стрелковых, танкового и механизированных корпусов, 10 стрелковых и зенитно-артиллерийских дивизий, 15 бригад основных родов войск; из состава Ленинградского фронта прибыли управления артиллерийского корпуса прорыва и механизированного корпуса, 6 дивизий и 17 бригад различных родов сухопутных войск. Остальные соединения поступили из 1-го Белорусского фронта (три бригады реактивной артиллерии), Московского военного округа (две танковые бригады) и непосредственно из резерва Ставки ВГК (резервное фронтовое управление, три бригады и два укрепленных района) {513} . Большое количество тыловых частей и учреждений прибыло на Дальний Восток из других военных округов. На Дальний Восток посылались такие соединения и объединения, которые могли успешно решать наступательные задачи в конкретных условиях театра военных действий. Определение целесообразности использования того или иного соединения зависело от опыта и боевых качеств, накопленных в сражениях на советско-германском фронте. Так, соединения и части 5-й и 39-й армий, участвовавшие в прорыве укрепленных оборонительных полос в Восточной Пруссии, предназначались для прорыва на главных направлениях приграничных укрепленных районов. Первая - в полосе наступления 1-го Дальневосточного фронта, а вторая - на Забайкальском фронте. Соединения 6-й гвардейской танковой и 53-й общевойсковой армий, имевшие большой опыт действий в горно-степной местности, были включены в состав Забайкальского фронта для наступления на широких пустынных просторах и горно-лесистых массивах Маньчжурии. Перегруппировка столь значительных сил и средств в сжатые сроки и на огромные расстояния потребовала тщательной ее организации как со стороны высших инстанций, так и непосредственно на местах развертывания войск. Поскольку японцы держали на границе с Советским Союзом большие силы, Ставка ВГК заблаговременно приняла меры, чтобы надежно прикрыть пути сообщения, районы сосредоточения и развертывания войск от возможных ударов {514} . Для обеспечения скрытности массовых железнодорожных перевозок ограничивался допуск лиц к их планированию, контролю и учету как в Генеральном штабе, так и в Центральном управлении военных сообщений Советской Армии; запрещалось ведение переписки и переговоров, связанных с передислокацией войск, станции выгрузки и обслуживания эшелонов нумеровались; передача сводок о движении эшелонов строго контролировалась офицерами ВОСО. Боевая техника на железнодорожных платформах камуфлировалась {515} . Войска выгружались, как правило, ночью, после чего немедленно выводились в район сосредоточения. Развертывание ударных группировок прошло настолько скрытно, что в начале Маньчжурской операции была достигнута полная внезапность. Командование Квантунской армии знало о начавшихся весной передвижениях советских войск, но оно не ожидало, что Советский Союз завершит эту крупнейшую перегруппировку Вооруженных Сил так скоро {516} . Данные о количестве сил и средств сухопутных войск, поступивших на Дальний Восток с мая по 8 августа 1945 г., показаны в таблице 8. Из таблицы видно, что стратегическая перегруппировка войск достигла наивысшего предела в июле, когда на Дальний Восток прибыло из сухопутных войск 51,1 процента личного состава, 52,2 процента артиллерийского и 58 процентов бронетанкового вооружения. За три месяца количество расчетных дивизий возросло с 59,5 до 87,5, то есть в 1,5 раза, а численность личного состава всей группировки войск - с 1 185 тыс. до 1 747 тыс. человек. Таблица 8. Численность сухопутных войск, перегруппированных с запада в период стратегического развертывания на Дальнем Востоке {517} Силы и средства Личный состав Винтовки и карабины Пистолеты-пулеметы Станковые и ручные пулеметы Орудия и минометы Танки и САУ Грузовые автомашины Тракторы и тягачи Конский состав Всего в период стратегического развертывания было перегруппировано 2 фронтовых и 4 армейских управления, 15 управлений стрелковых, артиллерийского, танкового и механизированных корпусов, 36 стрелковых, артиллерийских и зенитно-артиллерийских дивизий, 53 бригады основных родов сухопутных войск и 2 укрепленных района, что составило в общей сложности 30 расчетных дивизий. Кроме того, прибыли управления 6-го бомбардировочного авиационного корпуса и 5 авиационных дивизий. В состав ПВО Дальнего Востока поступили 3 корпуса ПВО территории страны. Средняя укомплектованность частей и соединений личным составом была около 80 процентов {518} . Войска, влившиеся в дальневосточную группировку, имели на вооружении более 600 реактивно-минометных установок, а также 900 тяжелых, средних танков и САУ. О важности и целесообразности проведенной перегруппировки для достижения победы в войне на Дальнем Востоке в 1945 г. говорит известный исторический пример. Одной из причин поражения царской России в русско-японской войне 1904 - 1905 гг. явилась неспособность русского командования перебросить в сжатые сроки на Дальний Восток необходимые людские резервы, вооружение, боеприпасы и другие виды материальных средств. Рост боевых сил и средств на Дальнем Востоке, а также удаленность этого театра военных действий потребовали совершенствования стратегических органов военного руководства дальневосточной группировкой войск. Для координации действий войск и флота Ставка ВГК еще в мае 1945 г. приняла решение о создании Главного командования на Дальнем Востоке, Военного совета и штаба при нем. В конце июня на Дальний Восток отбыла группа генералов и офицеров во главе с Маршалом Советского Союза А. М. Василевским. Эта группа развернула работу в Чите {519} . Решением от 30 июля Ставка оформила создание специального органа высшего управления - Главного командования советских войск на Дальнем Востоке, а директивой от 2 августа - штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке, фактически действовавших с начала июля. Главнокомандующим был назначен Маршал Советского Союза А. М. Василевский, членом Военного совета - генерал И. В. Шикин, начальником штаба - генерал С. П. Иванов {520} . Координация действий Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии с войсками была возложена на главнокомандующего Военно-Морскими Силами Адмирала Флота Н. Г. Кузнецова. Действиями авиации руководил командующий Военно-Воздушными Силами Главный маршал авиации А. А. Новиков. При Главнокомандующем советскими войсками на Дальнем Востоке была создана оперативная группа тыла во главе с заместителем начальника тыла Советской Армии генералом В. И. Виноградовым. В нее входили группа офицеров штаба тыла, представители Центрального управления военных сообщений, Главного автомобильного управления, Главного дорожного управления, управлений снабжения горючим, продовольственного и вещевого снабжения, Главного военно-санитарного управления и Главного трофейного управления {521} . 5 августа 1945 г. Ставка ВГК переименовала Приморскую группу войск в 1-й Дальневосточный фронт, а Дальневосточный фронт - во 2-й Дальневосточный {522} . Одновременно были переименованы и существовавшие в составе оперативного управления Генерального штаба приморское и дальневосточное направления {523} . К 9 августа 1945 г. на Дальнем Востоке были развернуты Забайкальский, 1-й и 2-й Дальневосточные фронты, с войсками которых должны были взаимодействовать 9, 10 и 12-я воздушные армии, а также силы Тихоокеанского флота и Краснознаменной Амурской военной флотилии. Противовоздушную оборону осуществляли Приморская, Приамурская и Забайкальская армии ПВО территории страны. Пограничные войска Приморского. Хабаровского и Забайкальского пограничных округов впервые за свою историю должны были выполнять несвойственные им задачи: участвуя во фронтовых операциях, ликвидировать пограничные кордоны и посты противника, уничтожать его укрепленные опорные пункты, а впоследствии принимать активное участие в преследовании вражеских войск и охранять коммуникации, штабы, важные объекты и тыловые районы. Забайкальский фронт, командующим которого был Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, членом Военного совета генерал А. Н. Тевченков, начальником штаба генерал М. В. Захаров, состоял из 17, 36, 39 и 53-й общевойсковых (командующие генералы Л. И. Данилов, А. А. Лучинский, И. И. Людников, И. М. Манагаров), 6-й гвардейской танковой (командующий генерал А. Г. Кравченко), 12-й воздушной (командующий генерал С. А. Худяков) армий и конно-механизированной группы советско-монгольских войск (командующий генерал И. А. Плиев, его заместитель по монгольским войскам генерал Ж. Лхагвасурэн). Противовоздушное прикрытие войск фронта вели армейская и дивизионная зенитная артиллерия, а также Забайкальская армия ПВО территории страны (командующий генерал П. Ф. Рожков). К началу боевых действий войска Забайкальского фронта насчитывали 13 управлений стрелковых, артиллерийского, танкового и механизированных корпусов, 39 дивизий и 45 бригад (стрелковых, воздушно-десантных, кавалерийских, артиллерийских, минометных, реактивной артиллерии, танковых, механизированных, зенитной и самоходной артиллерии), 2 укрепленных района и 54 отдельных полка основных родов сухопутных войск, 2 управления бомбардировочных авиационных корпусов, 6 бомбардировочных дивизий, 2 штурмовых, 3 истребительных, 2 транспортных и 7 отдельных авиационных полков. Конно-механизированные соединения и части монгольской Народно-революционной армии насчитывали 4 кавалерийские и авиационную дивизии, мотобронебригаду, танковый, артиллерийский полки и полк связи общей численностью около 16 тыс. человек, 128 орудий и минометов и 32 легких танка {524} . В Забайкальской армии ПВО территории страны имелось 3 дивизии ПВО, 2 отдельных зенитно-артиллерийских полка ПВО железнодорожных эшелонов и истребительная авиационная дивизия. Всего в забайкальской группировке войск состояло 648 тыс. человек, или 37,1 процента численности советских войск на Дальнем Востоке. На ее вооружении было 9668 орудий и минометов, 2359 танков и САУ, 369 реактивно-минометных установок и 1324 боевых самолета {525} . Общая протяженность Забайкальского фронта по государственной границе равнялась 2300 км {526} . 1-й Дальневосточный фронт, командующим которого был Маршал Советского Союза К. А. Мерецков, членом Военного совета генерал Т. Ф. Штыков, начальником штаба генерал А. Н. Крутиков, включал 1-ю Краснознаменную, 5, 25 и 35-ю общевойсковые армии (командующие генералы А. П. Белобородов, Н. И. Крылов, И. М. Чистяков, Н. Д. Захватаев), Чугуевскую оперативную группу (командующий генерал В. А. Зайцев), 10-й механизированный корпус (командир генерал И. Д. Васильев) и 9-ю воздушную армию (командующий генерал И. М. Соколов). На территории фронта дислоцировались войска Приморской армии ПВО территории страны (командующий генерал А. В. Герасимов). К 9 августа командование фронта имело управления 10 стрелковых и механизированного корпусов, 34 дивизии, 47 бригад и 34 отдельных полка основных родов сухопутных войск, 14 укрепленных районов, управление бомбардировочного авиационного корпуса, 3 бомбардировочные, 3 истребительные, 2 штурмовые авиационные дивизии и 6 отдельных авиационных полков. Приморская армия ПВО территории страны включала управление корпуса ПВО, 2 дивизии ПВО, зенитно-артиллерийскую дивизию, зенитно-артиллерийскую бригаду. 2 зенитно-артиллерийских полка и истребительную авиационную дивизию. Всего в приморской группировке находилось около 589 тыс. человек (33,7 процента), 11 430 орудий и минометов, 274 реактивно-минометные установки, 1974 тапка и САУ и 1137 боевых самолетов {527} . Протяженность 1-го Дальневосточного фронта равнялась 700 км {528} . 2-й Дальневосточный фронт, командующим которого был генерал М. А. Пуркаев, членом Военного совета генерал Д. С. Леонов, начальником штаба генерал Ф. И. Шевченко, включал 2-ю Краснознаменную, 15-ю и 16-ю общевойсковые (командующие генералы М. Ф. Терехин, С. К. Мамонов, Л. Г. Черемисов) и 10-ю воздушную армии (командующий генерал П. Ф. Жигарев), 5-й отдельный стрелковый корпус (командир генерал И. З. Пашков). В пределах фронта размещалась также Приамурская армия ПВО территории страны (командующий генерал Я. К. Поляков). В составе фронта имелись управления 2 стрелковых корпусов, 12 стрелковых и зенитно-артиллерийская дивизии, 4 стрелковые, 9 танковых и 2 истребительно-противотанковые бригады, 5 укрепленных районов, 34 отдельных полка основных родов сухопутных войск, управление смешанного авиационного корпуса, бомбардировочная, 2 штурмовые, 3 истребительные и 2 смешанные авиационные дивизии, 9 отдельных авиационных полков. Приамурская армия ПВО территории страны состояла из управлений 2 корпусов ПВО, 2 дивизий ПВО, 2 зенитно-артиллерийских бригад, 2 отдельных зенитно-артиллерийских полков и истребительной авиационной дивизии. В составе этой группировки было 333 тыс. человек (19,1 процента), 5988 орудий и минометов, 72 реактивно-минометные установки, 917 танков и САУ и 1260 боевых самолетов. Протяженность 2-го Дальневосточного фронта достигала 2130 км {529} . В составе Тихоокеанского флота, командующим которым был адмирал И. С. Юмашев, членом Военного совета генерал С. Е. Захаров, начальником штаба вице-адмирал А. С. Фролов, имелось 2 крейсера, лидер, 12 эскадренных миноносцев, 19 сторожевых кораблей, 78 подводных лодок, 52 тральщика, 49 охотников за подводными лодками, 204 торпедных катера {530} . Авиация флота насчитывала 1618 самолетов, из них 1382 боевых. Численность личного состава около 165 тыс. человек, флот располагал 2550 орудиями и минометами, а также другим вооружением {531} . Тихоокеанский флот базировался на Владивосток, а также Советскую Гавань и Петропавловск. Краснознаменная Амурская военная флотилия, командующим которой был контр-адмирал Н. В. Антонов, членом Военного совета контр-адмирал М. Г. Яковенко, начальником штаба капитан 1 ранга А. М. Гущин, имела в строю 8 мониторов, 11 канонерских лодок, 7 минных катеров, 52 бронекатера, 12 тральщиков, 36 катеров-тральщиков и ряд вспомогательных судов {532} . Ее авиация насчитывала 68 боевых самолетов. Кроме того, командующему флотилией были подчинены все сторожевые катера пограничной охраны на Амуре и Уссури, а также суда гражданского речного пароходства. В составе флотилии числилось 12,5 тыс. человек, 199 зенитных орудий и минометов {533} . Краснознаменная Амурская военная флотилия базировалась на Хабаровск, Малую Сазанку на реке Зея, Сретенск на реке Шилка и озеро Ханка. Итак, к 9 августа 1945 г. на Дальнем Востоке против японских вооруженных сил было развернуто 11 общевойсковых, танковая и 3 воздушные армии, 3 армии ПВО территории страны, флот и флотилия. В их состав входили управления 33 корпусов, 131 дивизия и 117 бригад основных родов войск. Сухопутную границу СССР прикрывал 21 укрепленный район. Общая численность советской дальневосточной группировки и ее вооружение показаны в таблице 9. Таблица 9. Численность личного состава, вооружения и боевой техники советской группировки войск на Дальнем Востоке к началу войны против Японии {534} Силы и средства Сухопутные войска Войска ПВО территории страны Личный состав Винтовки и карабины Пистолеты-пулеметы Станковые и ручные пулеметы Орудия и минометы Танки и САУ Боевые самолеты Боевые корабли основных классов Группировка Советских Вооруженных Сил на Дальнем Востоке представляла собой силу, способную в короткий срок сокрушить японские войска в Маньчжурии. Основу ее составляли солдаты и офицеры соединений и частей, во время войны находившиеся на Дальнем Востоке, по хорошо обученные в ходе длительной боевой подготовки и знавшие театр военных действий, характер обороны противника и особенности японской армии. Личный же состав армий, переброшенных с запада, обладал большим опытом действий против сильного противника. Умелое использование этих особенностей значительно усилило ударную мощь группировки и во многом предопределило успех всей кампании.

На протяжении всей второй мировой войны гоминдановские армии фактически не вели боевых действий против Японии, вооруженная борьба происходила только на фронтах 8-й и 4-й Новой Народно-освободительных армий. К 1944 г. численность регулярных войск, руководимых КПК, достигла 910 тыс. человек. В отрядах народного ополчения насчитывалось 2,2 млн. человек. 8-я и 4-я Новая НОА отбили многочисленные походы японских и марионеточных войск, к апрелю 1945 г. в Китае было 19 освобожденных районов с населением, превышавшим 95 млн. человек. Эти армии сковывали большую часть японских вооруженных сил в Китае - 64 процента японских и 95 процентов войск марионеточного правительства.

Японское командование в конце марта 1944 г развернуло самое большое наступление за время войны в Китае. Операции велись против гоминдановских войск и преследовали цель занять все побережье Китая, оттеснив гоминдановцев в глубь страны. Установив прямое сообщение по суше от Сингапура до Северо-Восточного Китая, японские стратеги начисто ликвидировали последствия морской блокады, установленной флотами США и Англии. Последствия всего этого были бы весьма значительны, как признавал Д. Ф. Даллес: «Японцы скопили большое количество военных материалов в Северо-Восточном Китае, надеясь на то, что они сумеют продолжать войну на материке, если даже будут потеряны сами острова». Японское наступление продолжалось почти год и увенчалось успехом. Гоминдановские армии были разгромлены, потеряв от 700 тыс. до 1 млн. человек. Японцы соединили свои фронты в Центральном и Южном Китае, создав широкий коридор вдоль побережья. Они заняли китайские провинции площадью около 2 млн. кв. км с населением в 60 млн. человек.

В ходе продвижения японские войска захватили 10 крупных авиационных баз и 36 аэродромов. Эти базы с огромными трудностями были созданы американцами, при отступлении пришлось бросить и сжечь имевшееся на них имущество, а чтобы доставить одну тонну грузов на них, американцы тратили три тонны горючего; единственный путь снабжения Китая проходил воздухом, через Гималаи. Неслыханная катастрофа в Китае опрокинула всю англо-американскую стратегию в войне на Дальнем Востоке.

Боевые действия в Бирме на протяжении всей войны развивались крайне вяло, а в марте - апреле 1944 г японские войска внезапным ударом поставили под угрозу коммуникации союзников в Северной Бирме. Дальнейшего ухудшения обстановки удалось избежать только в результате того, что союзное командование, наконец, разрешило вооружение бирманских партизан. До тех пор Англия и США опасались дать оружие в руки бирманского народа. Совместными действиями союзных войск и сил антияпонского сопротивления в Бирме, которыми руководила антифашистская Лига народного освобождения, японские войска к маю 1945 г. были изгнаны из Бирмы. Однако успех на этом театре носил локальный характер и отнюдь не подорвал сил сухопутной армии Японии. Не наблюдалось также и ослабления воли японских вооруженных сил в борьбе. Напротив, после трех с лишним лет войны японские солдаты, по мере того как неприятель приближался к Японским островам, сражались с еще большим ожесточением.

Американские командующие на Тихом океане не видели путей добиться победы над Японией раньше конца 1946 г. В завершающих сражениях против нее предстоящие потери оценивались в миллион человек. Макартур твердо заявил морскому министру Форрестолу, что для победы над Японией необходима помощь не менее 60 советских дивизий. Много лет спустя, в 1949 г., даже государственный секретарь Ачесон откровенно признавал: «Главной заботой американского правительства стало" добиться скорейшего вступления Советского Союза в войну с Японией с тем, чтобы японская армия, сосредоточенная в Маньчжурии, не смогла вернуться на родные острова в критический момент». Трумэн писал: «По мере того как наши войска продвигались вперед на Тихом океане, оплачивая большой кровью каждый шаг, вступление России в войну становилось все более настоятельным. Это означало спасение жизней сотен тысяч американцев».