* * * - Яму копал? - Копал. - В яму упал? - Упал. - В яме сидишь? - Сижу. - Лестницу ждешь? - Жду. - Яма сыра? - Сыра. - Как голова? - Цела. - Значит живой? - Живой. - Ну, я пошел домой! * * * Если вы на качели сели, А качели вас не качали, Если стали кружиться качели, И вы с качелей упали, Значит, вы сели не на качели это ясно. Значит, вы сели на карусели, Ну и прекрасно! * * * Говорящий Ворон На окошко сел И мое жилище с грустью оглядел. Он меня не очень оторвал от дел. Не сказал ни слова, дальше полетел. * * * Молодой моряк в матроске Вышел к берегу реки. Снял матроску по - матросски, Снял морские башмаки, По - матросски раздевался, По - матросски он чихнул, По - матросски разбежался... И солдатиком нырнул. * * * Вечером девочка Мила В садике клумбу разбила. Брат ее мальчик Иван Тоже разбил... стакан! * * * Велосипед меня понес Понес куда-то под откос. Он там остался без колес, И дальше я его понес... * * * Тонет муха в сладости В банке на окне. И нету в этом радости Ни мухе и ни мне. * * * Пес тоскует на цепи..., А попробуй отцепи. * * * Я забрался под кровать, Чтобы брата напугать. На себя всю пыль собрал. Очень М А М У НАПУГАЛ! * * * Папа вазу опрокинул Кто его накажет? - Это к счастью! Это к счастью! - Все семейство скажет. Ну а если бы, к несчастью, Это сделал я... - Ты - разиня! Ты - растяпа! Скажут про меня. * * * Красил я дверные створки, До кино остался час, Зацепил ногой ведерко, Краска лужей растеклась. Растеклась, так растеклась - Это ж краска, а не грязь. Отложу поход в кино, Пол покрашу заодно. * * * - Чего ты трясешься? Ты, видимо, трус. Разве можно бояться коров? - Я не трус, я не трус, Я коров не боюсь, А боюсь только их рогов. * * * Кресло рассохлось - не починить. А на свалку выбросити жалко. Буду друзьям и гостям говорить, Что это кресло - качалка. * * * Вдоль реки бежал Аким. Был Аким совсем сухим. Побежал он поперёк - Весь до ниточки промок. * * * Дачник взял кошелёк и корзину, В лес пошёл покупать малину. Вернулся домой, не принёс ничего! Ягоды есть, продавцов - никого! * * * Велосипед меня понёс. Понёс куда-то под откос. Он там остался без колёс, И дальше я его понёс. * * * Мой приятель Валерий Петров Никогда не кусал комаров. Комары же об этом не знали И Петрова часто кусали. * * * Качалась Галя в гамаке И ела абрикосы, Почуяв сласть в её кульке, Слетелись злые осы. Раздался плач, раздался крик, Упал в траву кулёк. И Галя вмиг на землю прыг - И к даче наутёк. Серёжа веткой помахал, И разлетелись осы. Кулёк поднял, плоды собрал, Снёс Гале абрикосы. А мог бы лечь в гамак и съесть... Да, кавалеры всё же есть. * * * Я взял бумагу и перо, Нарисовал утюг, Порвал листок, швырнул в ведро - В ведре раздался стук. * * * Папа вазу опрокинул: Кто его накажет? -Это к счастью, это к счастью, - Всё семейство скажет. Ну, а если бы к несчастью Это сделал я! - Ты разиня, ты растяпа! - Скажут про меня. * * * Я сам себя в пальто одел И рукавом свой нос задел. Решил пальто я наказать И без пальто пошёл гулять. * * * Молодой моряк в матроске Вышел к берегу реки. Снял матроску по-матросски, Снял морские башмаки, По-матросски раздевался, По-матросски он чихнул, По-матросски разбежался И солдатиком нырнул. * * * С длинным батоном под мышкой Из булочной шёл мальчишка, Следом с рыжей бородкой Пёс семенил короткий. Мальчик не оборачивался, И батон укорачивался. * * * Из дома в дом трубу несут Весёлых пять ребят. Смотри-ка, восемь ног идут, А две ноги висят. * * * Я забрался под кровать, Чтобы брата напугать. На себя всю пыль собрал. Очень маму напугал! * * * Николай вспугнул пчелу, Побежал по саду. Наступил он на метлу, Врезался в ограду. Звонко хлопнула метла, Да с такою силой, Что уж лучше бы пчела Колю укусила. * * * Промчался табун жеребят В двести ног, в пятьдесят хвостов, А верхом команда ребят В сто ушей, в пятьдесят носов. * * * Ходил я против ветра носом. Остался на всю жизнь курносым... * * * Звёзды и месяц купались в реке, Удочку крепко держал я в руке. Вижу: под воду ушёл поплавок, Месяц я ловким движеньем подсёк, Круто взметнулся он синим хребтом, Звонкую леску отсёк как серпом И улетел, ослепляя глаза, Вместе со звёздами в небеса. * * * Лежал я на кочке, как на вате, Далеко-далеко от всяких подушек, От раскладушек, перин и кроватей И слушал пенье лягушек. * * * Мы летом у бабушки жили, Соседом был Коля у нас. Мы с Колей так крепко дружили, Что даже подрались пять раз. Бабушка Старая, слабая бабушка Оставила дома ключик. Звонила старая бабушка, Но не открыл ей внучек. Старая бабушка ухнула, В дверь кулаком бахнула, Дубовая дверь рухнула, Соседка на кухне ахнула, Качнулся сосед на стуле, Свалился с кровати внучек. Упала с полки кастрюля И бабушкин маленький ключик. * * * - Ты боишься высоты? - Нет, нисколечко, а ты? - Не боюсь, коль высота Мне не выше живота… * * * Прохоров Сазон Воробьев кормил. Бросил им батон - Десять штук убил. * * * - Где лучше тонуть: в пруду или в болоте? - По мне если тонуть, так лучше уж в компоте. Хоть это и грустно, но по крайней мере, вкусно. * * * Тонет муха в сладости В банке на окне. И нету в этом радости Ни мухе, и ни мне. * * * Встаньте с этого дивана, А не то там будет яма. Не ходите по ковру - Вы протрёте там дыру. И не трогайте кровать - простынь можете помять. И не надо шкаф мой трогать - У вас слишком острый ноготь. И не надо книги брать - Их вы можете порвать. И не стойте на пути… Ах, не лучше ль вам уйти? * * * - Ну, как тебе на ветке? - Спросила птица в клетке. - На ветке, как и в клетке, Только прутья редки. * * * Чернорабочий с лопатой закидывал в кузов мел. Чернорабочий с лопатой был ослепительно бел. * * * Пришёл сосед к Петрову, Сказал: - Петров, привет. - Петров сказал: - Здорово. Садись на табурет. - Сосед приободрился, Сказал: - Смотри, Петров, Как твой башмак раскрылся: Он съесть меня готов! - Петров привстал немножко, Сказал: - Да, это так, - И выкинул в окошко Разорванный башмак. Сосед не удивился, Сказал: - Смотри, Петров, Пиджак твой износился От плеч до рукавов. - Петров привстал немножко, Сказал: - Да, это так, - И выкинул в окошко Поношенный пиджак. Сосед не удивился, Сказал, помяв берет: - Смотри, как накренился Твой старый табурет. - Петров схватил за ножку То, что назвал сосед, И выкинул в окошко Соседа и берет. * * * Председатель Вова Хотел взять слово. Пока вставал, Потерял слово. Встал со стула И сел снова. Потом встал опять, Что-то хотел сказать. Но решил промолчать И не сказал ни слова. Потом встал. Потом сел. Сел - встал, Сел - встал, Сел - встал И сел снова. Устал И упал, Так и не взяв слова. * * * На рынке подрались собаки, на драку сбежались зеваки. Чтобы к собакам пробиться, стали кошёлками биться. Так разодрались зеваки, что разбежались собаки! Древнерусское Сидит Славочка на заборике, А под ним на скамеечке Боренька. Боренька взял тетрадочку, Написал: "Дурачок ты, Славочка". Вынул Славочка карандашище, Написал в тетрадь: "Ты дурачище". Борище взял тетрадищу Да как треснет по лбищу Славищу. Славища взял скамеищу Да как треснет Борищу в шеищу. Плачет Славочка под забориком. Под скамеечкой плачет Боренька. * * * Мой приятель Валерий Петров Никогда не кусал комаров. Комары же об этом не знали И Петрова часто кусали. * * * В бак налили кипяток. Бак закрыли на замок. Не поднять его никак - Словно сейф тяжел наш бак. Рядом кружка на цепи - На, попробуй, отцепи. Бак запаян, замурован, Ввинчен в пол, к стене прикован. Остается к баку Привязать собаку. * * * Увязался М. за Ж. и схватил ее за Ж. рассердилась Ж. на М. да как даст ему по М. * * * Пьет оса кисель из чашки, Ловко сидя на краю. Мне нисколечко не страшно - Я с другого края пью. Дрожащие стихи В запертом зале Вздрогнуло что-то, Будто ударил Кто-то кого-то. Дрожащий папа Дрожащей рукой Дрожащую маму Повел за собой. Дрожащую дверь Открыл в темный зал, Там кот дрожащий На лавке дрожал. Дрожащие стекла В окнах дрожали, Дрожащие капли По стеклам бежали. Сидела на раме Дрожащая мышь. Сказал папа маме: "Ну что ты дрожишь? Ты просто трусиха. Здесь нет никого, Спокойно и тихо. Дрожать-то чего?" Так папа сказал... Но, выйдя из зала, И папа дрожал, И мама дрожала. Конфеты Я нёс домой Кулёк конфет. А тут навстречу мне Сосед. Снял берет: - О! Привет! Что несёшь? - Кулёк конфет. - Как - конфет? - Так - конфет. - А компот? - Компота нет. - Нет компота И не надо… А они из шоколада? - Да, они из шоколада. - Хорошо, Я очень рад. Обожаю шоколад. Дай конфету. - На конфету. - А вон ту, а ту, а эту… Красота! Вкуснота! А вот эта, а вон та… Больше нет? - Больше нет. - Ну, привет. - Ну, привет. * * * Я волновался от страха, Как на веревке рубаха. * * * Пойду домой, пожалуюсь маме, Что луна зажата двумя домами. * * * Ревел человек в коляске. Видно, хотел он ласки. * * * Упало мыло в суп с лапшой. В котле возник пузырь большой. - Вот это суп! - кричат друзья. Красивый суп, да есть нельзя... Получил в нос В подворотне Сидорова ударили в нос. Встречает его знакомый и спрашивает: - Что, Сидоров, в глаз дали? Сидоров от злобы ничего не ответил; и так плохо, а тут еще шуточки. Неужели не видно, что ударили прямо в нос? Встречает его другой знакомый: - Что, Сидоров, в ухо дали? - Тьфу ты, черт! - только и сказал про себя Сидоров. Встречает его еще знакомый; - Что, Сидоров, в лоб получил? Сидоров хотел его ударить, но сдержался. А сам подумал: "Если еще кто-нибудь такое скажет, побью". Какой-то человек говорит из подворотни; - Получил в нос, вот и ходи теперь с разбитым носом! Это был тот самый, что ударил Сидорова в нос. А Сидоров пожал ему руку и все простил. Створки Красил я дверные створки. До кино остался час. Зацепил ногой ведерко - Краска лужей растеклась. Растеклась так растеклась, Это ж краска, а не грязь. Отложу поход в кино - Пол покрашу заодно. Полотёр Полотер, полотер! Зря ты щеткой пол натер! По паркету я пойду, Поскользнусь и упаду! Чтоб не поскользнуться И шею не сломать, Нужно пол не щеткой, А теркой натирать. Повар Повар готовил обед, А тут отключили свет. Повар леща берет И опускает в компот. Бросает в котел поленья, В печку кладет варенье, Мешает суп кочережкой, Угли бьет поварешкой, Сахар сыплет в бульон, И очень доволен он. То-то был винегрет, Когда починили свет! * * * Продавец маков продавал раков Тут подошел к нему любитель маков И возмутился, увидев раков. -Вы, кажется, продавали маки? А тут у вас сплошные раки! - Ну и что же, - сказал продавец.- Не все ли равно, наконец? Вареный рак красен как мак По-моему так, а по-вашему как? -Да это так, - сказал любитель маков.- И хоть я и не любитель раков Но раз сегодня маков нет, То дайте раков мне.... букет! Про птичку Хоронили дети кошку Кошку с плачем провожали Под трезвон кастрюльных крышек. На балконе толстый дядя Брил свой толстый подбородок Безопасной тонкой бритвой. Как увидел этот дядя, Что внизу хоронят кошку. Говорит: "Вот это нате!" Говорит: "Хоронят кошку"", Говорит: "Подумать только! Никогда бы не подумал: С плачем кошку провожают Под трезвон кастрюльных крышек" Из детей, который больше, Говорит ему: "Не кошку", Средний тоже утверждает: "Мы хороним, но не кошку" Самый маленький детеныш Говорит сквозь слезы: "Птичку. Эта кошка съела птичку, Мы поймали эту кошку И несем ее в коробке Всем ребятам напоказ". "Ну! - воскликнул толстый дядя. Вот так так!" - и рассмеялся. Говорит: "Я видел много, Но такое - в первый раз!" Таракан На скатерть во время обеда выполз такой таракан, что если стаканом накрыть таракана, таракан увезёт стакан. Стакан упадёт, и не станет стакана, и убежит таракан, а после вернётся и, очень возможно, свалит другой стакан. Поэтому я, поймав таракана, сунул его в карман, а чтоб таракан не ушёл из кармана, в карман опустил стакан. Стекольщики Ох уж эти мне стекольщики, стеклодувы! Поставили мне стекольщики стекло. Что за стекло мне они поставили?! Косое, кривое, с буграми, с пузырями. Смотришь через него в искаженный мир и видишь: вместо человеческих фигур, которые строят дом, фигуреческие челогуры, которые доят стром. Вместо рабочих в комбинезонах, идущих домой, какие-то Рамбинзоны в заботине, грядущие за мной. Я под раскловать. Они кочинягами в мотобель. (Пускай дальше разбираются стеклодувы). Я от них по шаромырам в ступальницу, через вертобу на шпуль. Они по витинягам за мной, ногорукно вертя и кулакно помахивая. А навстречу були с чепуром на гулятине. Я в чепур плюх головотуловом. Очипурился. А мимо идут Рамбинзоны в заботине. Не узнали меня, ничего не поняли. В чулане Посиди в чулане - И как можно длительно: Серый город станет Просто ослепительный. Пирог - Кто съел пирог? - Мы не ели. То есть мы съели, Но не хотели. Это все птицы. Они прилетели И, если б не мы, Они бы все съели Ноги и руки Один человек мыл ноги, Повесив на стул брюки. Странно, мыл ноги, А помылись и руки. В углу Даже слезы текут по стеклу. Так мне больно стоять в углу. Идёт и сидит Без мамы купили мы с папой В магазине пальто. Мне пальто, а папе шляпу - Идем домой под зонтом. Папа идет, сердит, - Шляпа ему не идет. Я на папе сижу - Пальто на мне не сидит. Шторы Однажды я в шторы закутался, Стал раскутываться и запутался. Зато распутывался так старательно, Что запутался окончательно. Видимо, штора пошла винтом, Но понял я это только потом. Когда оторвалась штора, Запутался я в которой. Контрабас Коля ходит в первый класс Музыкальной школы. Зачехленный контрабас Втрое больше Коли. Через лужи прямо вскачь В школу он несется. - Ну малютка и силач! - Вслед народ смеется. Как же так? Ответ простой: Контрабас внутри - пустой. * * * Танцевал один чудак В лодке на волне, После этого чудак Танцевал на дне. Дождь Я зонт рaскрыл Перед собой: Чудеснaя порa! Под мышку сунул Зонт второй. Лил дождь Кaк из ведрa. В небесaх Взрывaлись тучи. Третий взял Нa всякий случaй. Зонт четвертый Сунул в бок, Чтоб я сбоку Не промок. Пятый зонтик Нa спине, Чтоб не дуло В спину мне. А дырявый зонт шестой Я рaскрыл нaд головой. Заступник Генa скaзaл Кaте: - Если нa тебя нaпaдут, скaжи мне, я зa тебя зaступaться буду. - Спaсибо, но нa меня никто не нaпaдaет, - ответилa Кaтя. - Жaль, - скaзaл Генa. Тогдa он подговорил Вову нaпaсть нa Кaтю. - Кaк это нaпaсть? - спросил Вовa. - Отними портфель, толкни в сугроб, брось зa шиворот снегу. - Зaчем? - Чтобы я зa неё зaступaлся. - Ишь ты! - скaзaл Вовa. - Смотрите-кa, ребятa, учит меня нaпaсть нa человекa, чтобы потом его зaщищaть. Бей его! Дети нaпaли нa Гену и столкнули его в сугроб. Подошлa Кaтя: - Вы что это нa одного нaпaли? Ну-кa прекрaтите сейчaс же! Детям стaло стыдно, и они рaзошлись. А Гене Кaтя скaзaлa: - Если нa тебя будут нaпaдaть, скaжи мне, я буду зa тебя зaступaться. Порядок Двa брaтa лежaт нa дивaне. - Мы сегодня в квaртире порядок нaведём, - говорит один. - Дa-дa, - говорит второй, - порядок. Возьмём метлу и тряпку, пол вымоем и нa полке приберём. Мaмa придёт с рaботы и увидит порядок. Интересно, что скaжет мaмa? - Онa скaжет: "Молодцы, порядок нaвели!" - Нет, онa скaжет: "Вот молодцы, нaвели порядок!" - Нет, онa скaжет: "Порядок нaвели, вот молодцы!" Пришлa мaмa с рaботы. - А ну-кa мaрш нa двор, безобрaзники! Опять рaзвели беспорядок! В школу, так в школу Двa мaльчикa стоят против школы. - Идти в школу или не идти? - спрaшивaет один. - Идти, тaк идти, - говорит другой. - А может быть, лучше прогулять? - скaзaл первый. - Гулять, тaк гулять, - скaзaл второй. - А если от родителей попaдёт? - Попaдёт, тaк попaдёт. - Нет, уж лучше в школу идти. - В школу, тaк в школу. - А вдруг нaм двойки постaвят? - Двойки, тaк двойки. - Дaвaй лучше гулять сегодня. - Гулять, тaк гулять. Шёл в школу учитель. Зaметил ребят, спрaшивaет: - Ну кaк. в школу собрaлись или кудa? - В школу. Конечно, в школу, - скaзaл первый. - В школу, тaк в школу, - скaзaл второй. И мaльчики пошли в школу. Самокат Идёт Мишa по aллее сaдa, видит-нa земле новенький сaмокaт лежит. С резиновыми шинaми и с педaлью нa зaднем колесе. "Вот бы мне тaкой!" - подумaл Мишa. Подумaл и дaльше пошёл. А нaвстречу стaрик. - Ты зaчем, - говорит, - чужую вещь хотел присвоить? Мишa чуть не сел от удивления. - Я, - говорит, - только подумaл об этом,a присвaивaть не хотел. Вот если бы сaмокaт был ничей, тогдa другое дело. - А может, он и ничей, - скaзaл стaрик. - Бери его и уезжaй. - Скaзaл тaк, повернулся и ушёл. Огляделся Мишa по сторонaм-никого нет. Сел нa лaвочку против сaмокaтa, сидит. Прибежaл мaленький мaльчик с бегемотом под мышкой. - Дяденькa, дaй прокaтиться! - Пожaлуйстa, - скaзaл Мишa. Покaтaлся мaльчик, постaвил сaмокaт рядом с Мишей и убежaл. Прибежaли другие дети. Все кaтaлись и блaгодaрили Мишу. Один Мишa не кaтaлся. Просидел тaк до вечерa. "Ну, думaет, - точно стaрик скaзaл-нет у сaмокaтa хозяинa". Только хотел сaмокaт взять, кaк кaкой-то мaльчишкa идёт. Переросток, похожий нa второгодникa. - Эй, пaрень. Это твой сaмокaт? - Нет, не мой, - скaзaл Мишa. - Не твой, знaчит мой. Он у меня ещё утром потерялся. - Взял сaмокaт и уехaл. Варенье У Сергея нет терпенья, Он рукaми ест вaренье. Слиплись пaльцы у Серёжи, Прирослa рубaхa к коже. Ног от полa не отнять, Рук от ног не оторвaть. Слиплись локти и колени. Уши склеило вaренье. Рaздaётся жaлкий всхлип. Сaм к себе Сергей прилип. Радушный хозяин - Ты будешь домa? - Я буду домa. - Хорошо, я к тебе зaйду. - Зaходи, но только без Томa. - А кто тaкой Том? - Один чудaк с широким ртом, Впрочем, он тебе не знaком. Итaк, жду тебя зaвтрa к шести. - Хорошо, я приду. - Только Тимa с собой не веди. - А кто тaкой Тим? - Дa мы когдa-то учились с ним. Тaкой огромный с большим животом. Впрочем, ты тоже с ним не знaком. Итaк, жду тебя зaвтрa в шесть. Постой, a костюм у тебя новый есть? - Нет, у меня лишь один пиджaк. - Очень плохо, коль тaк. Слушaй, зaвтрa к шести В пиджaке этом не приходи. Посиди лучше домa. И передaй привет, Если встретишь Тимa и Томa. Гусь - Мaльчик, ты не видел, проходил ли здесь гусь? Большой гусь, с крaсными лaпкaми. - Гуся не видел. - А не видел ли ты гуся, зa которым шлa гусыня? - Нет, не видел. - А не видел ли ты гуся, зa которым шлa гусыня с тремя гусятaми? - Конечно, видел. Они пошли вон нa тот пруд. Две трубы Во дворе лежaли две трубы. Зaлезли дети в одну трубу и тaм уснули. Пришли рaбочие, взвaлили трубу нa плечи и понесли нa стройку. - Тяжеленько, - говорит один, - отдохнуть нaдо. Остaновились рaбочие около реки, опустили трубу нa землю и сели покурить. Один стукнул ключом по трубе и говорит: - Эээ! А трубa-то с трещиной. - Дa, - говорит другой, - негоднaя трубa. Дaвaй бросим её в реку. Рaскaчaли трубу и бросили в реку. А дети выспaлись, вылезли из трубы и рaзошлись по домaм. Спaли-то они в другой трубе. Апельсин Коля сидит нa бревне и ест aпельсин. Дольку зa долькой. Приходит Петя. - Вкусно? - спрaшивaет Петя. - Ещё кaк, - отвечaет Коля. - Эх, - говорит Петя, сaдясь рядышком. - Если бы у меня был aпельсин, я бы обязaтельно с тобой поделился. - Дa-a-a, - скaзaл Коля, доедaя aпельсин, - жaль, что у тебя нет aпельсинa. Человек с зонтом Человек с зонтом Хотел войти в дом. Но с огромным зонтом, И открытым притом, Кaк он понял потом, Нельзя войти в дом. Другое дело-с зaкрытым зонтом. С зaкрытым зонтом Легко войти в дом. Дaже можно втроём, Друг нa друге притом. Другое дело, если зaкрыт сaм дом. Если дом зaкрыт, А зонт открыт, А нa улице дождь, И вaс пробирaет дрожь, Нужно зонт зaкрыть, А дом открыть И войти домой, Если дом не чужой. Но с зaкрытым зонтом Стоять под дождём, Без плaщa притом, Дa когдa гремит гром, Дa когдa зaкрыт дом, И чужой притом, Всем понятно- Не очень приятно. Человек с зонтом Повернулся кругом, Рaскрыл свой зонт И ушёл зa горизонт. Что вы делаете Идёт Мишa по улице, видит - лудильщик дырявую кaстрюлю пaяет. - Дяденькa, что вы делaете? - спросил Мишa. - Яму копaю, - ответил лудильщик. Пошёл Мишa дaльше, видит - точильщик ножи точит. - Дяденькa, что вы делaете? - спрaшивaет Мишa. - Яму копaю, - ответил точильщик. Пошёл Мишa дaльше, видит - землекоп яму копaет. - Дяденькa! Вы яму копaете? - Ножи точу! Почтальон Не стaр был этот почтaльон И не был болен почтaльон А вот свaлился в лужу он Свaлился в лужу почтaльон Но сумку вовремя поднял И нaд водою удержaл Сaм с головы до ног промок А письмa от воды сберег Хороший пaрень, почтaльон Жaль, что свaлился в лужу он… Случай По городу ехaлa мaшинa. Нa повороте мaшину тряхнуло тaк, что человек, сидевший в кузове, зaлетел в открытое окно ближaйшего домa. Комнaтa былa зaкрытa. Нa столе лежaл кот. Кaк только в комнaте появился человек, кот полез под кровaть. - Кис, кис, - скaзaл человек и тоже полез под кровaть. Но тут зa дверью послышaлись шaги. Человек испугaлся, вылез из-под кровaти и зaбрaлся в шкaф. Вошло несколько человек. Один говорит: - Вот он! Берите его! Другие взяли шкaф и понесли. Когдa шкaф остaновился, первый скaзaл: - Ну вот, a теперь пошли зa кровaтью. И люди ушли. А человек открыл дверцу шкaфa, вышел нa улицу и пошёл по своим делaм. Кровать Лудильщик купил кровaть. Но стрaнное дело, когдa лудильщик нa неё ложился, зa головой остaвaлось лишнее место, a для ног местa не хвaтaло. Внaчaле лудильщик хотел жaловaться, но потом передумaл: отпилил лишнюю чaсть кровaти и припaял к недостaющей. Теперь лудильщик спит спокойно-зa головой исчезло лишнее место и есть кудa положить ноги. Лестница Поднимaясь по лестнице домой, Петров нaсчитaл восемь ступенек, спускaясь по лестнице вниз - нaсчитaл только семь. "Непорядок", - решил Петров и обрaтился к дворнику. - Этого не может быть, - скaзaл дворник и поднялся нa восемь ступенек вверх. - А теперь вниз, - скaзaл Петров. - Рaз, - считaет дворник, - двa, три, четыре, пять, шесть, семь… Что тaкое? Где же восьмaя ступенькa?.. Непорядок, - решил он и обрaтился к милиционеру. - Сейчaс рaзберёмся, - скaзaл милиционер. - Рaз, двa, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, - и зaбрaлся нa лестницу. - А теперь вниз, - скaзaл дворник. - Рaз, - считaет ступеньки милиционер, - двa. три, четыре, пять, шесть, семь…Что зa непорядок? Где восьмaя ступенькa? Вызвaли глaвного инженерa-строителя. - Не может быть, - скaзaл инженер-строитель. - Тут, вероятно, вы делaете кaкую-то ошибку, - и поднялся нa восемь ступенек вверх. - А теперь вниз, - скaзaл милиционер. - Рaз, - считaет ступеньки инженер-строитель, - двa, три, четыре, пять, шесть, семь… Что тaкое? - скaзaл он.- Это у нaс в проекте не предусмотрено. Решили снести лестницу вовсе. Теперь, когдa Петров идёт домой, он подпрыгивaет нa восемь ступенек вверх, a когдa выходит из домa, прыгaет нa семь ступенек вниз. Драка Нa рынке подрaлись собaки, Нa дрaку сбежaлись зевaки. Чтобы к собaкaм пробиться, Стaли кошёлкaми биться. Тaк рaзодрaлись зевaки, Что рaзбежaлись собaки! Стаканы Если постaвить стaкaн нa стaкaн, a под стaкaн постaвить ещё стaкaн, у вaс будет: двa стaкaнa под стaкaном, один стaкaн нa двух стaкaнaх, двa стaкaнa нa одном стaкaне, один стaкaн под двумя стaкaнaми, стaкaн нa стaкaне, стaкaн под стaкaном, a третий стaкaн между двумя стaкaнaми. Но если не стaвитьстaкaн нa стaкaн, a под стaкaном ещё стaкaн, у вaс будет только стaкaн, стaкaн и стaкaн. Дачник Дaчник взял кошелёк и корзину, В лес пошёл покупaть мaлину. Вернулся домой, не принёс ничего: Ягоды есть, продaвцов-никого! Наоборот Человек шёл спиною нaзaд. Ногaми нaзaд и зaтылком нaзaд. А может, он шёл вперёд? Вперёд, только нaоборот. В школе В школе дрaлись рыжие с сивыми. И те и другие считaли себя крaсивыми. Дрaться кончили, когдa стaли лысые. И было не понять, где рыжие, a где белобрысые.

ОЛЕГ ЕВГЕНЬЕВИЧ ГРИГОРЬЕВ

Даты жизни : 6 декабря 1943 - 30 апреля 1992
Место рождения : город Москва, Россия
Русский поэт и художник

Олег Григорьев - одна из самых трагических фигур в нашей детской литературе. Как же так - автор таких смешных стихов, и трагическая? Однако, так бывает.

Родился он в годы войны в Вологодской области. Мама его была аптекарем. После войны они переехали в Ленинград, где Григорьев поступил в школу при Академии художеств, но был отчислен. Живопись и графику он не оставил, дружил с художниками, среди которых были такие впоследствии знаменитости, как М.Шемякин и "митьки". Первые его стихи пришли к народу через устное творчество - напечатать их тогда было совершенно невозможно, потому что в них тотчас же увидели бы "клевету на существующий строй". Тогда, в 70-80-е годы, в основном, глухие и слепые по отношению к настоящему искусству чиновники, пресекали попытки "идти не в ногу", а любой эксперимент считали вражескими выходками.
В 1971 году появилась книга Григорьева "Чудаки", а сам поэт оказался в ссылке в Вологодской области. В 1980-м сборник "Витамин роста" был раскритикован. Одна чиновная дама кричала: "В то время, когда мы все готовимся к Куликовской битве, появляется такое!!!". (Как раз тогда отмечался юбилей Куликовской битвы). Гнев высокого начальства вызвало, например, стихотворение "Былина".

Сидит Славочка на заборике,
А под ним на скамеечке Боренька.
Боренька взял тетрадочку,
Написал: "Дурачок ты, Славочка".
Вынул Славочка карандашище.
Написал в тетрадь: "Ты дурачище".
Борища взял тетрадищу
Да как треснет по лбищу Славищу.
Славища взял скамеищу
Да как треснет Борищу в шеищу.
Плачет Славочка под забориком.
Под скамеечкой плачет Боренька.

Глубоко воспитательное стихотворение о том, как из-за глупости начинается вражда, и чем это кончается.
Совершенно не вписывался Григорьев со своим грубоватым юмором, шутовством, иронией в ту систему воспитания, ограниченную "установленными рамками". Да еще стихи его были опубликованы в эмигрантских изданиях... На долгие годы остался Григорьев без публикаций.
Жизнь складывалась тяжело и в остальном: безденежье, болезни, бытовые проблемы... Олег Григорьев рано ушел из жизни, успев увидеть ещё толь-ко одну изданную книгу - "Говорящий ворон".
Теперь его стихи печатаются. В нынешних сборниках другой Григорьев: более благообразный, как бы причесанный. Стихи его, через призму нынешнего времени, выдающиеся, но уже не шокирующие, без переборов по части "черного юмора", добрые, вызывающие улыбку.

Мой приятель Валерий Петров
Никогда не кусал комаров.
Комары же об этом не знали
И Петрова часто кусали.

Дети в стихах Григорьева непосредственные и наивные:

Я забрался под кровать,
Чтобы брата напугать.
На себя всю пыль собрал.
Очень маму напугал!

Дружба, сквозная тема его творчества, показана с разных сторон. Бывает и так:

Мы летом у бабушки жили,
Соседом был Коля у нас.
Мы с Колей так крепко дружили,
Что даже подрались пять раз.

И в рассказах Григорьева анекдоты из детской жизни содержат насмешку, над ложным трудолюбием, например:

"Два брата лежат на диване.
- Мы сегодня в квартире порядок наведем, - говорит один.
- Да-да, - говорит второй, - порядок. Возьмем метлу и тряпку, пол вымоем и на полке приберем. Мама придет с работы и увидит порядок. Интересно, что скажет мама?
- Она скажет: "Молодцы, порядок навели!"
- Нет, она скажет "Вот молодцы, навели порядок!"
- Нет, она скажет: "Порядок навели, вот молодцы!"
Пришла мама с работы:
- А ну-ка, марш на двор, безобразники! Опять развели беспорядок!"

Замечательное по интонации стихотворение "Гостеприимство" дает нам повод задуматься, ребенок или взрослый - его герой:

Встаньте с этого дивана,
А не то там будет яма.
Не ходите по ковру -
Вы протрете в нем дыру.
И не трогайте кровать-
Простынь можете помять.
И не надо шкаф мой трогать -
У вас слишком острый ноготь.
И не надо книги брать -
Их вы можете порвать.
И не стойте на пути...
Ах, не лучше ль вам уйти?

Довольно редко у поэта бывает легкое, беспечное настроение, ощущение счастья от неожиданностей, которые порой дарит жизнь:

Молодой моряк в матроске
Вышел к берегу реки.
Снял матроску по-матросски,
Снял морские башмаки,
По-матросски раздевался,
По-матроски он чихнул,
По-матросски разбежался
И солдатиком нырнул.

Более типичны для Григорьева такие стихи:

Прохоров Сазон
Воробьев кормил:
Бросил им батон -
Десять штук убил.

Они считались опасными. Наверное опасность эта и остаётся. Она в бесстрашном разоблачении зла.

Корф, О.Б. Детям о писателях. ХХ век. От А до Я /О.Б. Корф.- М.: Стрелец, 2006.- С.22-23., ил.

ЛУЧШИЕ КНИГИ ОЛЕГА ГРИГОРЬЕВА

Часто откровенные детские наблюдения и впечатления забываются, и во взрослом человеке погибает ребенок. У Олега Григорьева эти впечатления превратились в стихи, в которых, словно в зеркале, отразилась целая эпоха в истории России. Те россияне, кому за 30, без труда узнают в стихах Олега Григорьева свое детство. «Взрослая» обращенность детской поэзии Григорьева сделала его широко популярным прежде всего в родительской среде, а парадоксальность поэтического мышления – в детской.
Стихи Олега Григорьева действительно трудно разделить на детские и взрослые, но все они написаны со свойственной детям пристальностью к приметам и мелочам жизни, которые еще не делятся на добрые и дурные, на черное и белое.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. БАБУШКА /О.Е. Григорьев. - М.: АСТ; Малыш, 2009.- 12 с.: ил. - (Планета детства).

Детям мы отдаем все самое лучшее - любовь, внимание, заботу. И, конечно же, дарим им самые лучшие детские книжки. В этой книге - стихи Олега Григорьева для малышей.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. БЕЖАЛИ И ПАДАЛИ /О.Е. Григорьев. - М.: Рипол Классик, 2015.- 120 с.

В книге собраны стихотворения Олега Григорьева.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ГОВОРЯЩИЙ ВОРОН /О.Е. Григорьев. - М.: Дет. лит., 1989.- 64 с.: ил.

Третья книга стихов ленинградского поэта. Стихи смешные, удивительные, показывают предметы и жизненные случаи с неожиданной стороны, делают окружающий нас мир непривычным и легко узнаваемым, понятным и привлекательным. Стихи не только развлекают, но и неназойливо поучают ребят.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ОЗОРНЫЕ СТИХИ /О.Е. Григорьев. - М.: Рипол Классик, 2010.- 96 с.: ил.

В сборник вошли самые популярные стихотворения поэта. Однажды во время встречи с ребятами кто-то из них спросил его: «А сколько росту вы весите?» Он, не задумываясь, ответил: «Метр семьдесят килограмм». Открыв книгу с иллюстрациями Николая Воронцова, вы словно начнете играть в веселую и остроумную игру.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ПТИЦА В КЛЕТКЕ / О.Е. Григорьев. - М.: Издательство Ивана Лимбаха, 2015.- 272 с.

Наиболее полное издание литературного наследия поэта Олега Григорьева, в которое включены его стихи для детей, лирика, поэма, а также прозаические произведения. Творчество Григорьева охватывает примерно тридцать пять лет - с конца 1950-х до начала 1990-х годов. В книге представлено около семисот текстов, однако за ее пределами осталось еще немало его произведений, которые необходимо собрать и сделать достоянием широкого круга читателей.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. САЗОН И БАТОН /О.Е. Григорьев. - М.: Белый город, 1997.- 48 с.: ил.

Эта книга - сборник стихов Олега Григорьева. Кто не читал, тот очень много потерял. Смешные стихи написаны в духе юмористического журнала для детей и взрослых. Потрясающее остроумие. О соседях, друзьях и родственниках, о батоне, пироге и осах шутит Григорьев. Из простой ежедневной картинки можно сделать правильный логический вывод. Не поспоришь. И ведь смешно.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. СТИХИ ДЛЯ ДЕТЕЙ /О.Е. Григорьев. - М.: Самокат, 2010.- 80 с.: ил.

Ирина Затуловская, проиллюстрировавшая сборник, решила сделать его сине-красным, как двусторонний карандаш.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ХУЛИГАНСКИЕ СТИХИ /О.Е. Григорьев. - М.: Амфора, 2005.- 96 с.: ил.

В книгу вошли самые известные детские стихотворения петербургского поэта Олега Григорьев. При жизни он успел издать всего несколько книг для детей, но завоевал любовь многих и многих читателей. Стихи, которые отличаются особым юмором и парадоксальностью мышления, необычайно популярны и среди детей, и среди родителей.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ЧЕХАРДА / О.Е. Григорьев. - СПб.: Лениздат, Команда А., 2013.- 48 с.: ил.

В этой книге собраны избранные стихи для детей, невероятно смешные и остроумные, яркие и запоминающиеся, парадоксальные и абсурдные, они не оставят равнодушными маленьких читателей и их родителей! В каждом кроются загадки и происходят таинственные превращения. Стихи Олега Григорьева - автора, который сам никогда не хотел взрослеть, - по-настоящему живые: они прыгают, скачут, летают и кувыркаются. А иллюстрации Александра Флоренского точно и деликатно продолжают эту игру с читателем. Получается смешно, весело и очень интересно.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ЧУДАКИ И ДРУГИЕ /О.Е. Григорьев. - М.: Дет. лит., 2006.- 128 с.: ил.

В книге собраны лучшие веселые стишки для детей питерского писателя.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ЧУДНОЙ НАРОД /О.Е. Григорьев. - М.: АСТ; Малыш, 2009.- 128 с.: ил. - (Любимое чтение).

В сборник вошли стихи талантливого детского поэта, у которого был оригинальный, своеобычный взгляд на обыкновенные вещи.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ШЛИ ВПЕРЕД - ПРИШЛИ НАЗАД /О.Е. Григорьев. - М.: Азбука-классика, 2010.- 224 с.

…Шестидесятые - восьмидесятые годы прошлого века, на которые пришлась творческая жизнь Григорьева, выпестовали в нашем обществе резкий, отчетливый тип внутреннего эмигранта, в душе своей чуждого всего официального, презирающего строй и власть, но не идущего на прямую конфронтацию с ними, а предпочитающего занять свою, по возможности, отдаленную и отделенную от них нишу. Культура улиц и кухонь, культура тайного протеста, ерничанья, насмешки, анекдота стала фактически культурой народа, его живым фольклором. (Михаил Яснов).
В настоящий сборник вошли избранные стихотворения Олега Григорьева.

ГРИГОРЬЕВ, О.Е. ЩЕКОТНЫЕ СТИХИ /О.Е. Григорьев. - М.: Азбука-Аттикус, 2011.- 80 с.: ил.

Кто такой Олег Григорьев? Поэт. Художник. Яркий представитель ленинградского андеграунда. Непосредственный, искренний и ранимый Человек. А еще - автор этой книжки. Кто такой Николай Воронцов? Карикатурист-надомник. Призер и лауреат. Любитель плюшек. А еще - самый веселый художник на свете и автор иллюстраций к этой книжке. Что получится, если к стихам Олега Григорьева добавить иллюстрации дяди Коли Воронцова? Получится замечательная книжка, полная веселой непосредственности, игры и озорства. Раскройте ее на любой странице и убедитесь, что удержаться от смеха просто невозможно. Потому что это - очень щекотные стихи!

См. также:

Пьем, пытаясь не упасть, мы бутылка за бутылкой. Есть хотим, да не попасть ни во что дрожащей вилкой.

Олег Григорьев был, как говорится, талантлив во всем. Он учился в Академии художеств, свой хит про электрика Петрова сочинил еще в 16 лет, имел превосходный слух и отлично разбирался в классической музыке. Но из академии его отчислили за художества самодеятельного характера: «формализм», насмешливость и скандальность (сочинил издевательскую поэму «Евгений Онегин на целине» и периодически отказывался выполнять задания, которые казались ему бессмысленными).

Умение точно воспроизводить оперные арии никогда особенно не котировалось на рынке труда, а его хулиганские стишки об абсурдной советской действительности могли вызвать профессиональный интерес лишь у органов безопасности, но никак не у издателей. Единственным шансом для него было повторить финт своих прямых литературных предков - обэриутов Хармса, Олейникова и Введенского. Все они сочиняли стихи для детей и пусть зарабатывали хуже, чем писали, но на жизнь хватало.

Однако спрятаться, казалось бы, в тихой и уютной нише детской литературы не получилось. После выхода своей первой книжки «Чудаки» Григорьев, приняв участие в стихийно возникшей потасовке, оказался в суде и был обвинен не только в хулиганстве, но и в тунеядстве.

С помощью этой же статьи десятью годами ранее советская власть «сделала биографию нашему рыжему» - Иосифу Бродскому. Но у Григорьева не нашлось авторитетных защитников, да и международная общественность как-то проморгала очередной случай нарушения прав творческого человека в «империи зла».

Григорьев посчитал, что «внутренняя эмиграция» - единственная возможность существования в СССР. Эмиграция эта подразумевала асоциальное поведение и запойный алкоголизм.

Такую модель поведения в Союзе избрало немалое количество людей. Пьянство в интеллигентных кругах считалось занятием почтенным и оправданным. Были гениальные алкоголики: Высоцкий, Венедикт Ерофеев, - к ним народ относился с нежностью, пониманием и искренней любовью. Но и к их числу Григорьев не принадлежал. Его стихи радостно пересказывали друг другу, не особо задумываясь, как и где живет их автор.

Поэта отправили на два года в ссылку. Там он писал, как утверждают некоторые его знакомые, не только стихи, но и замечательную прозу, которая впоследствии загадочным образом пропала и не найдена до сих пор. Надежда обнаружить ее все еще остается: многие специально крали у Григорьева рукописи, потому что у него была дурная привычка забывать их у случайных собутыльников, которые, вероятно, пускали шедевры на козьи ножки.

Вторая детская книжка Григорьева, по легенде, случайно попала к внуку члена Политбюро. Отдыхавший после тяжелого дня дедушка был потревожен диким хохотом ребенка и поинтересовался его причиной, а услышав четверостишие:

Ну, как тебе на ветке? -Спросила птица в клетке. - На ветке как и в клетке, Только прутья редки», -

схватился за сердце и телефонную трубку.

Григорьевым занялись начальники детской литературы Михалков и Алексин. Последовала разгромная статья в «Литгазете», и о вступлении в Союз писателей можно было не мечтать. Следующий сборник Григорьева для подрастающего поколения вышел только после начала перестройки, а в 80-х его стихи лишь изредка попадали в детские журналы: «Мурзилку» и «Веселые картинки».

Воспоминания о жизни Григорьева отличаются редким стилистическим единообразием: «В углу на матрасе ворочался кто-то непонятный. Бомжацкого вида мужик возил­ся со сломанным теликом. В квартире не было ничего - мебели, стульев, посуды. Сидели на полу. „Все пропил!“ - бод­ро сообщил хозяин».

В 80-х поэт еще раз побывал на скамье подсудимых, затем оказался в психиатрической лечебнице. Составитель самой полной посмертной книги Григорьева Михаил Яснов заметил, что его судьба «типична для российского поэтического быта»: «Бедолага, пьяница, головная боль милиции и восторг кликушествующих алкашей. Почти бездомный, разбрасывающий стихи по своим временным пристанищам, он был человеком светлого ума… В трезвые минуты - обаятельный, умный, ироничный собеседник; в пьяные - чудовище, сжигающее свою жизнь и доводящее до исступления окружающих».

Но в своих стихах Григорьев «уловил и сформулировал накопившийся в обществе идиотизм, который на разных уровнях стал результатом тоталитарной государственной системы». А по мнению Евгения Евтушенко, «его стихи как исторические документы помогают понять, почему все-таки рухнул Советский Союз».

Последний конфликт с системой у Григорьева случился уже после его смерти. Он умер во время майских праздников, когда все его поклонники и знакомые были на митингах или на дачах. Тело Олега Григорьева пролежало в морге неделю. Его похоронили 8 мая 1992 года после отпевания в Спасо-Преображенской церкви, в которой когда-то отпевали Пушкина.

Гений против употребления

1943 - 1969 Появился на свет в 1943 году в Вологодской области. Вернувшийся с фронта раненым отец беспробудно пьет, и мать, утомившись от жизни с алкоголиком, решает уехать с детьми в Ленинград. В детстве Григорьев много рисует, но большинство его рисунков не сохранилось: каждый год во время навод­нения вода заливала подвальную комнату, где Олег жил с матерью и братом. После школы Григорьев поступает в Академию художеств, но вскоре его отчисляют. Работает сторожем, кочегаром, дворником. Пишет, пьет.

1970 - 1974 В 1971 году в издательстве «Детская литература» выходит первая книжка Григорьева - «Чудаки». Книжка становится популярной, по двум ее сюжетам сняли серии для «Ералаша». После случайной потасовки он попадает на скамью подсудимых, его обвиняют в тунеядстве и отправляют на два года в ссылку - на родину, в Вологодскую область. Там у него меньше возможностей злоупотреб­лять алкоголем, и в родном климате он вылечивается от полиартрита. Из ссылки он привозит новые стихи, загадочно пропавшую впоследствии прозу и огромную коллекцию северных бабочек, также впоследствии то ли пропитую, то ли украденную собутыльниками.

1975 - 1981 Григорьев работает кем попало: почталь­оном, разнорабочим в доке, прессовщиком на заводе, вахтером. Сочиняет стихи, но многие теряет, забывая рукописи у знакомых, собутыльников. В 1981 году выходит вторая книга Григорьева - «Витамин роста». Поэт попадает в жесточайшую опалу. Сергей Михалков и Анатолий Алексин делают все, чтобы уничтожить Григорьева как профессионального литератора.

1982 - 1988 Григорьев достигает в процессе саморазрушения совершенства: периодически живет в абсолютно пустой квартире: вся мебель пропита. В 1985-м композитор Леонид Десятников пишет одноактную оперу для детей «Витамин роста» по книге Григорьева.

1989 - 1992 В 1989-м выходит третья книга - «Говорящий ворон». В том же году за оскорбление участкового милиционера чуть не получает новый срок, но за него заступаются многие литературные деятели. Затем оказывается в психиатрической лечебнице, а его дочь - в детдоме. В начале 90-х Григорьев становится очень популярным, его принимают в ПЕН-клуб и в Союз писателей, но уже через полгода он умирает от прободения язвы желудка.

Олег Евгеньевич Григорьев (1943-1992) – русский поэт и художник.

Родился 6 декабря 1943 года в эвакуации в Вологодской области. После войны с матерью и братом переехал в Ленинград. Рисовал с раннего детства, и должен был стать художником. Учился в художественной школе при Академии художеств, был исключён из неё в 1960 году. Со многими известными ныне художниками сохранил дружбу. Работал сторожем, кочегаром, дворником.

В 1971 году выпустил первую книжку детских стихов и рассказов под названием «Чудаки», ставшую популярной; по нескольким произведениям из неё («Гостеприимство», «Апельсин») были сделаны выпуски журнала «Ералаш». Многие его стихи вошли в питерский городской фольклор.

Его стихи отличаются афористичностью, парадоксальностью, элементами абсурда и чёрного юмора, из-за чего его часто ставят в один ряд с Хармсом. Однако от них Григорьев отличается большей непосредственностью, искренностью и детской ранимостью.

В 1981 году в Москву вышла вторая его детская книга «Витамин роста». В 1985 году Леонид Десятников написал одноактную классическую оперу для детей, для солистов и фортепиано «Витамин роста» по одноимённой поэме Олега Григорьева. В 1988 году по этой же поэме был снят одноименный мультфильм (реж. Василий Кафанов).

Следующая его книга, «Говорящий ворон», вышла уже в перестройку, в 1989 году. За полгода до смерти был принят в Союз писателей.

Умер 30 апреля 1992 г. в Петербурге от прободения язвы желудка. Похоронен в Петербурге, на Волковском кладбище, а в доме на ул. Пушкинской, 10 открыта мемориальная доска с его именем.

Уже после его смерти вышло несколько красочно оформленных книг с его произведениями, в том числе в переводе на немецкий и на французский язык.

Список художественных произведений автора из фонда нашей библиотеки.

Григорьев, О. Е. Говорящий ворон [Текст] : стихи / Олег Григорьев; худож. Г. Ясинский. – Санкт-Петербург; Москва: Речь, 2016 . – 63 с.

Какой из смехов самый сильный, почему люди ходят вертикально и можно ли услышать тишь? Наверняка вам не терпится узнать ответы на эти очень-очень важные вопросы! Весёлые и остроумные строки Олега Григорьева, к которым невозможно остаться равнодушным, поделятся с ребятами и их родителями читателями житейскими премудростями и расскажут о самых разных и подчас необычайных происшествиях, которые могут случиться с каждым, - например, если отправиться на экскурсию в цветник или начать изучать йогу. А неповторимые рисунки Геннадия Ясинского подарят читателям не одну разноцветную охапку улыбок!

Григорьев, О. Е. Озорные стихи [Текст] / Олег Григорьев; сост. Михаил Яснов; оформ. Николай Воронцов. – Москва: РИПОЛ классик, 2010 . – 92 с.

В сборник вошли самые популярные стихотворения петербургского поэта Олега Григорьева (1943-1992). Однажды во время встречи с ребятами кто-то из них спросил его: "А сколько росту вы весите?". Он, не задумываясь, ответил: "Метр семьдесят килограмм". Открыв книгу Олега Григорьева с иллюстрациями Николая Воронцова, вы словно начинаете играть в веселую и остроумную игру.

Григорьев, О. Е. Сазон и Батон [Текст] / О. Григорьев; худож. И. Новиков. – Москва: Белый город, 1997. – 44 с.

Смешные стихи написаны в духе юмористического журнала для детей и взрослых. Потрясающее остроумие. О соседях, друзьях и родственниках, о батоне, пироге и осах шутит Григорьев. Из простой ежедневной картинки можно сделать правильный логический вывод. Не поспоришь. И ведь смешно.

Автор высмеивает человеческие пороки: глупость, несобранность, жадность и невоспитанность. Не стоит заходить к соседям, у которых шагу ступить нельзя. Критиковать их вслух тоже незачем. Григорьев шутит о том, где лучше тонуть, как бороться с плохими оценками и как лучше покрошить батон воробьям. ,

Работа художника Игоря Новикова, просто отличная, чувство юмора под стать стихам. Советуем для весёлого чтения дома, по вечерам и в каникулы.

Григорьев, О. Е. Чехарда [Текст]: стихи для среднего школьного возраста / Олег Григорьев; рис. Александра Флоренского. – Санкт-Петербург: Лениздат, 2013. – 45 с.

В этой книге собраны избранные стихи для детей замечательного поэта Олега Григорьева (1943-1992). Невероятно смешные и остроумные, яркие и запоминающиеся, парадоксальные и абсурдные, они не оставят равнодушными маленьких читателей и их родителей! В каждом кроются загадки и происходят таинственные превращения. Стихи Олега Григорьева - автора, который сам никогда не хотел взрослеть, - по-настоящему живые: они прыгают, скачут, летают и кувыркаются. А иллюстрации Александра Флоренского точно и деликатно продолжают эту игру с читателем. Получается смешно, весело и очень интересно.

Григорьев, О. Е. Чудаки и другие [Текст] : стихи / Олег Григорьев; рис. С. Острова. – Санкт-Петербург: ДЕТГИЗ: ДЕТГИЗ-Лицей, 2006 . – 123 с.

Как читать эту книгу? Сначала шрифт, которым напечатаны стихи, будет большим-пребольшим – для тех, кто только научился или еще учится читать. В следующем разделе шрифт помельче, в следующем – ещё помельче, и так далее. Издатели рассчитывают на то, что вы будете читать эту книгу долго – и, пока читаете, немного повзрослеете и уже самостоятельно прочтёте её от корки до корки, а книга будет жить рядом с вами не один год. Последний раздел "Рождественская песенка" – опять напечатан крупным шрифтом. Для того чтобы теперь вы сами прочитали эти стихи своим младшим сестрёнкам или братикам! Составитель Михаил Яснов. Цветные иллюстрации С. Острова.

Григорьев, О. Е. Чудной народ [Текст] / Олег Григорьев; худож. С. Бордюг и Н. Трепенок. – Москва: АСТ: Астрель, 2009 . – 127 с.

В сборник вошли стихи талантливого детского поэта, у которого был оригинальный, своеобычный взгляд на обыкновенные вещи.

Григорьев, О. Е. Щекотные стихи [Текст] / Олег Григорьев; [худож. дядя Коля Воронцов] . – Санкт-Петербург: Азбука: Азбука-Аттикус, 2011 . – 78 с.

Кто такой Олег Григорьев? Поэт. Художник. Яркий представитель ленинградского андеграунда. Непосредственный, искренний и ранимый Человек. А ещё - автор этой книжки.

Кто такой Николай Воронцов? Карикатурист-надомник. Призёр и лауреат. Любитель плюшек. А ещё - самый весёлый художник на свете и автор иллюстраций к этой книжке.

Что получится, если к стихам Олега Григорьева добавить иллюстрации дяди Коли Воронцова? Получится замечательная книжка, полная весёлой непосредственности, игры и озорства. Раскройте её на любой странице и убедитесь, что удержаться от смеха просто невозможно. Потому что это - очень ЩЕКОТНЫЕ СТИХИ!

Когда умирает поэт, современники с мистическим страхом и тайным сладострастием перечитывают его стихи, ищут предзнаменования, а то и точные описания предчувствуемой смерти. Ищут и находят даже в строках, которые при жизни автора смешили до слез. И оказывается, что ничего смешного-то и не было, а была невыносимая легкость такого хрупкого бытия.

Стою и внимаю с ужасом:
В какую оргию втянут я.
Ведьмы терзают меня и кружатся,
Открылась рана полузатянутая.
Надо бы рану перевязать
И «Скорую помощь» вызвать.
Кончили ведьмы меня терзать,
Принялись кровь зализывать.

Так все и получилось в реальности, в ночь на 1 мая, Вальпургиеву ночь ведьминского шабаша. В мастерской на Пушкинской улице, на очередном застолье, открылось желудочное кровотечение. «Скорую» вызвали, но даже врачи в больнице помочь не успели. В Петербурге умер поэт и художник Олег Григорьев.

Смерть прекрасна и так же легка,
Как вылет из куколки мотылька.

Олегу Григорьеву было 48 лет, и по возрасту он вроде бы успевал в «шестидесятники», но на самом деле существовал, как существует Алексей Хвостенко, вне любого поколения. И любили его все, независимо от возраста. Любили другие «шестидесятники» за то, чего не хватало им самим: легкости, беззаботности, детскости, отрешенности от поколенческих разборок. Любили и считали своим, иллюстрировали его стихи художники-«митьки». Григорьев, конечно же, был настоящим митьком, который никого не хочет победить, всегда страдает, но на жизнь не в обиде.

Крест свой один не сдержал бы я,
Нести помогают пинками друзья.
Ходить же по водам и по небесам —
И то и другое умею я сам.

Его любили и считали учителем панки и рокеры 80-х, которым был близок знаменитый черный юмор Григорьева, адекватный панк лозунгу «ноу фьюча», «никакого будущего».

Девочка красивая
В кустах лежит нагой.
Другой бы изнасиловал,
А я лишь пнул ногой.

Его любили советские дети, выросшие и растущие на его стихах, хотя за 25 лет вышли только три книжечки поэта: «Чудаки» (1971), «Витамин роста» (1980, эту книгу Сергей Михалков объявил для детей «вредной») и «Говорящий ворон» (1989). Вы, наверное, все помните:

— Яму копал?
— Копал.
— В яму упал?
— Упал.
— В яме сидишь?
— Сижу…

И, как ни напыщенно звучат эти слова, Олега Григорьева, не догадываясь о том, любил советский народ. Его четверостишия гуляли по школам и казармам, институтам и заводам как анонимные фольклорные произведения.

Я спросил электрика Петрова:
Для чего ты намотал на шею провод?
Петров мне ничего не отвечает,
Висит и только ботами качает.

Чернушные строки о повесившемся электрике стали такой же эмблемой подпольного кинизма зрелого застоя, как и проза Венички Ерофеева, «Максим и Федор» Владимира Шинкарева или рок-миннезанг Майка Науменко. Умер Веничка, умер Майк, умер Олег Григорьев. В 1960-м его выгнали из Средней Художественной школы, как выгнали оттуда за «формализм» и неуспеваемость многих талантливейших художников от Александра Арефьева до Геннадия Сотникова. В начале 1970-х Григорьева посадили в первый раз, на два с половиной года отправив «на химию».

С бритой головою,
В форме полосатой
Коммунизм я строю
Ломом и лопатой.

В конце 1989-го, в разгар перестройки его посадили снова, обвинив в нападении на участкового. Надо было видеть рядом здоровенного милиционера, поспешившего зафиксировать у врача следы ногтей на щеке, и низенького, тщедушного, больного Григорьева. После полугодового заключения в «Крестах», выставки митьков «Сто картин в защиту Олега Григорьева», после сбора подписей среди деятелей культуры и условного приговора он оказался на свободе, и дай Бог, чтобы это был последний в России суд над поэтом. За что сажали? За неприспособленность к полицейско-коммунальному быту, за нестандартность и свободу, что на официальном языке именовалось злостным хулиганством.

Разбил в туалете сосуд —
Соседи подали в суд.
Справа винтовка, слева винтовка,
Я себя чувствую как-то неловко.

А пресловутое столкновение с участковым Григорьев тоже описал заранее, словно знал наперед все свое будущее от похмельных мелочей до страшного конца.

Ем я восточные сласти,
Сижу на лавке, пью кефир.
Подошел представитель власти,
Вынул антенну, вышел в эфир.
— Сидоров, Сидоров, — я Бровкин,
Подъезжайте к Садовой, семь.
Тут алкоголик с поллитровкой;
Скоро вырубится совсем.
Я встал и бутылкой кефира
Отрубил его от эфира.

Киник, дзэн-буддист или мудрый пьяница — неважно, как называть его. Он создал свой жанр афористичного, парадоксального, псевдонаивногостихотворения, восходящего и к частушке, и к хокку.

Окошко, стол, скамья, костыль.
Селедка, хлеб, стакан, бутыль.

Если верить стихам, он не боялся смерти, беседовал с ней и вглядывался в нее с интересом босоногого философа.

Залез на столб я смоляной
Со страшным знаком смерти…
Коснулся проводов рукой…
И ничего, поверьте!

Он писал вроде бы о пустяках, о застолье, об ушедшей жене, об участковом, о соседях, высыпавших в чужой суп пачку соли. Но в кухню Григорьева залетал гений, которого он ловил сачком и отрывал крылышки: «Теперь мы с гением братья». А у веселых человечков оказывалась содранной кожа.

В окне стоит человечек
И от боли корчит рожу.
А может, за ним другой человечек
Снимает с этого кожу.

Его стихотворения настолько самодостаточны, что все рассуждения просто неуместны. В самом деле,

Жили мы тесным кругом.
Стоя на двух ногах,
То, что хотели сказать друг другу,
Было выколото на руках.

Так и стихи Олега Григорьева — не сонеты и не хокку, а татуировки на теле времени, граффити на заборе. Да будет земля ему пухом.