Введение

В историю XVIII век вошел как эпоха Просвещения. Его родиной стала Англия, затем Франция, Германия и Россия. Родоначальниками просветительских идей были такие философы, как Ф. Бэкон, Т. Гоббс, Р. Декарт, Дж. Локк. Исходные идеи эпохи просвещения - культ науки (а, следовательно, Разума) и прогресс человечества. Все труды деятелей Просвещения пронизаны идеей апологии Разума, его светоносной силы, пронизывающей мглу и хаос. При этом просветители аппелируют не просто к Разуму, а к Разуму научному, который опирается на опыт и свободен не только от религиозных предрассудков, но и от метафизических сверхопытных «гипотез».

Просветители, как следует из самого слова, заботились о распространении просвещения среди народных масс. Многие мыслители XVIII века уверенно стали объявлять, что первой и главной обязанностью любого «истинного друга прогресса и человечества» является «просветление умов», просвещение людей, приобщение их ко всем важнейшим достижениям науки и искусства. Они боролись за то, чтобы в обществе не было пропасти между бедными и богатыми людьми. В качестве идеала выдвигали принцип равенства как требование здравого смысла.

Одной из главных задач эпохи Просвещения было воспитание гражданина, который сознательно служит обществу, исходя из собственных, а не навязанных ему свыше побуждений.

Основная характеристика эпохи Просвещения

Просвещение - это идейное и общественное движение в Европе и Северной Америке конца XVII-XVIII вв., связанное с общими переменами в условиях жизни под влиянием разложения феодальных и утверждения капиталистических производственных отношений. Оно получило распространение в основном в период между «славной революцией» 1688 г. в Англии и революцией 1789-1790 гг. во Франции, оставив неизгладимый след в литературе, искусстве, политике («просвещенный абсолютизм»), а главным образом в истории общественно-политической мысли и философии. При всем разнообразии мнений большинство мыслителей сходились в его оценке как передового, новаторского явления, Например, И. Кант понимал Просвещение как попытку использовать разум в интересах морального и интеллектуального раскрепощения личности, а Ф. Энгельс усматривал в нем идеологическую подготовку буржуазных революций. Среди представителей Просвещения встречались материалисты и идеалисты, сторонники рационализма (признававшие разум основой познания), сенсуализма (считавшие таковой ощущения) и даже Божественного провидения (уповавшие на волю Бога). Часть из них верила в неизбежный прогресс человечества, другая - рассматривала историю как общественный регресс. Тираноборческие мотивы в творчестве просветителей не мешали большинству из них оставаться противниками насилия и революций. Просветители вовсе не были мечтателями, витающими в облаках. Их духовные запросы и интересы большей частью были тесно связаны с злободневными проблемами жизни. Они отнюдь не чуждались общественной деятельности, видя в ней способ, повлиять на мнение сограждан и политику правительств.

Философы эпохи просвещения происходили из разных классов и сословий: аристократии, дворян, духовенства, служащих, торгово-промышленных кругов. Разнообразны были и условия, в которых они жили. В XVIII в. нивелирующее воздействие цивилизации едва ощущалось, и народы сильно отличались по уровню экономического развития, политической организации и культурным традициям. Все это с неизбежностью приводило к различиям во взглядах. В каждой стране просветительское движение несло печать национальной самобытности, и, несмотря на это, как течение общественной мысли Просвещение, несомненно, представляло собой некое единство.

XVIII век в истории мысли не случайно называют эпохой Просвещения: научное знание, ранее бывшее достоянием узкого круга ученых, теперь распространяется вширь: выходя за пределы университетов и лабораторий в светские салоны Парижа и Лондона, становясь предметом обсуждения среди литераторов, популярно излагающих последние достижения науки и философии. Уверенность в мощи человеческого разума, в его безграничных возможностях, в прогрессе наук, создающем условия для экономического и социального благоденствия, - вот пафос эпохи Просвещения. Эти умонастроения формировались еще в XVII в.: Бэкон, Декарт, Гоббс и Лейбниц были предтечами Просвещения. Критика средневековой схоластики, апелляция к разуму вместо авторитета и традиции, начатая ими, была продолжена и углублена в XVIII столетии, которое осознавало себя как эпоху разума и света, возрождения свободы, расцвета наук и искусств, наступившую после более чем тысячелетней ночи средневековья.

Кое в чем умонастроение этого периода родственно духу эпохи Возрождения; однако есть здесь и различие. Во-первых, в XVIII в. значительно сильнее, чем в XVII, подчеркивается связь науки с практикой, ее общественная полезность. Во-вторых, критика, которую в эпоху Возрождения философы и ученые направляли главным образом против схоластики, теперь обращена против метафизики; согласно убеждению просветителей, нужно уничтожить метафизику, пришедшую в XVI-XVII вв. на смену средневековой схоластике. Вслед за Ньютоном в науке, а за Локком в философии началась резкая критика картезианства как метафизической системы, которую просветители обвиняли в приверженности к умозрительным конструкциям, в недостаточном внимании к опыту и эксперименту.

На знамени просветителей написаны два главных лозунга - наука и прогресс. Просвещение - оптимистическая философия быстро крепнущей буржуазии, философия, целиком посвятившая себя прогрессу. Вольтер любил говорить: «Однажды все станет лучше - вот наша надежда». Без стараний просветителей эта надежда могла и не осуществиться, многое было бы потеряно. Во всяком случае, прогресс был и есть, хотя он и не является, как считали некоторые позитивисты, неизбежным законом поступательного развития. А в основу, этого отнюдь не прямолинейного, духовного, материального и политического прогресса просветители поставили конструктивно-критическое применение разума. Однако здесь возникает центральный и вместе с тем неизбежный вопрос: о каком разуме идет речь?

Вот ответ в изложении Э. Кассирера:»… для крупных метафизических систем XVII в., для Декарта Спинозы и Лейбница разум - это территория «вечных истин», общих как для человеческого духа, так и божественного. Все, что мы познаем и предчувствуем благодаря разуму, мы интуитивно воспринимаем «в Боге»: всякое действие разума подтверждает нам участие в божественной сущности, открывая для нас царство умопостигаемого, сверхчувственного». Однако в XVIII в. разуму придается другое значение, более скромное. Он уже не является больше комплексом «врожденных идей», «осадком» от абсолютной сущности вещей. Теперь разум - не столько обладание, сколько завоевание. Он не является ни сокровищем духа, ни казной, в которой надежно хранится истина (вроде отчеканенной монеты); напротив, разум - это движущая сила, порождающая духовное богатство, ведущая к раскрытию истины, а она и есть зародыш и необходимая предпосылка всякой подлинной уверенности».

Самой важной функцией разума является его способность устанавливать связь одного факта с другими и решать проблемы. Он определяет любые простые фактические данные, все, что лежит в основе доказательства откровения, традиции и авторитета; он без устали раскладывает все на простые компоненты, в том числе и причины веры религиозной и веры - уверенности в ком-то или в чем-нибудь. Но после того как все по порядку разложено, он начинает новую работу, не может остановиться, «disjecta membra» (опустив руки), он воздвигает новое здание. Только таким двойным духовным движением можно определить понятие разума: теперь это - не концепция бытия, а концепция дела, образа действия. Философия эпохи просвещении. Лессинг говорил, что типично человеческим качеством является не обладание истиной, а, скорее, страсть или стремление к истине. Монтескье, со своей стороны, утверждал, что человеческая душа никогда не сможет остановиться в своем страстном желании расширить знание: вещи как бы сплетены в цепь, и нельзя узнать причины чего-либо или получить какое-нибудь представление, не преисполнившись желания познать все.

Таким образом, Просветители создавали культ Разума, наследуя идеи Декарта, Спинозы и Лейбница. Однако они апеллируют не просто к разуму как таковому, а к разуму научному, который опирается на опыт и свободен не только от религиозных предрассудков, но и от метафизических сверхопытных «гипотез».

Образцом для создания понятия разума просветителям послужила физика Ньютона: она не упирается в сущности, не строит предположений и не теряется в догадках о последней природе вещей, но исходя из опыта, в постоянной связи с опытом ищет законы их функционирования, а затем подвергает их проверке.

Применение разума у просветителей - действие публичное: Кант писал о том, что «Публичное применение разума должно быть свободным в любое время». Под публичным применением разума он понимал «подобие того, что дает ученый перед целой аудиторией».

Вольтер в «Метафизическом трактате» пишет: «Мы не должны больше опираться на простые гипотезы; не должны больше начинать с изобретения принципов, с которыми затем пускаемся объяснять все вещи. Наоборот, мы должны начинать с точного изложения наблюдаемых явлений. И если мы не прибегнем к помощи математики компаса и светоча опыта, мы не в состоянии будем сделать и одного шага». Вольтер часто говорил, что, «когда человек хочет проникнуть в суть вещей и познать их, он скоро оказывается в положении слепого, которого просят высказаться о сущности цвета. Однако доброжелательная природа вложила в руки слепого палку - анализ; с ее помощью он может продвигаться вперед в мире явлений, замечать их последовательность, удостоверяться в их порядке, - и все это благодаря его духовной ориентации, благодаря образованию, получаемому от жизни и науки».

Неопределенный в своих возможностях и прогрессирующий разум просветителей, тем не менее, не ограничивался фактами природы, как у Ньютона, не был заперт в определенную область исследования; он внимательно наблюдал за природой и одновременно за человеком.

Человека нельзя свести только к разуму, но все, что имеет к нему отношение, можно исследовать с помощью разума: основы познания, этику, политические институты и структуры, философские системы, религиозные верования.

Данные взгляды были исторически обусловлены тем, что просвещение выражало умонастроение поднимающейся и крепнущей буржуазии. Не случайно родиной философии Просвещения стала Англия, раньше других стран вставшая на путь капиталистического развития. Именно появление на исторической сцене буржуазии с ее мирскими, практическими интересами, потребностями капиталистического способа производства стимулировали развитие науки, техники, культуры, просвещения и образования.

Изменения в общественных отношениях и общественном сознании служили предпосылкой для раскрепощения умов, освобождения человеческой мысли от феодально-религиозной идеологии, становления нового мировоззрения.

Яркую характеристику рационализма эпохи Просвещения дал Ф. Энгельс: «Великие люди, которые по Франции просвещали головы для приближающейся революции, выступали крайне революционно. Никаких внешних авторитетов, какого бы то ни было рода, они не признавали. Религия, понимание природы, государственный строй - все было подвергнуто самой беспощадной критике, все должно было предстать перед судом разума и либо оправдать свое существование, либо отказаться от него. Мыслящий рассудок стал единственным мерилом всего существующего».

Просвещение зародилось в Англии в конце 17 в. в сочинениях его основателя Д. Локка (1632-1704) и его последователей Г. Болингброка (1678-1751), Д. Аддисона (1672-1719), А.Э. Шефтсбери (1671-1713), Ф. Хатчесона (1694-1747) были сформулированы основные понятия просветительского учения: «общее благо», «естественный человек», «естественное право», «естественная религия», «общественный договор».

В 18 веке центром просветительского движения становится Франция. Основными представителями французского Просвещения были: Ш.Л. Монтескье (1689-1755) и Вольтер (Ф.М. Аруэ, 1694-1778), Дидро (1713-1784) Дидро и Ж. Д"Аламбер (1717-1783), Ж._Ж. Руссо (1712-1778). Третий период выдвинул фигуру Ж._Ж. Руссо (1712-1778).

Эпоха Просвещения. Характеристика эпохи Просвещения

XVIII в. вошел в историю как век Просвещения - мощного идейного движения, порожденного обострившимися противоречиями эпохи и охватившего всю Европу. Это идейное движение, являясь продолжением гуманистических традиций Возрождения, зародилось в Англии в конце XVII в., свое название и наивысшее развитие получило во Франции в XVIII в. Его характерная черта заключена в самом названии; знания, просвещение рассматриваются просветителями как мощный рычаг прогресса.

Это была эпоха ускорявшегося развития капиталистической экономики и роста экономического могущества буржуазии, с одной стороны, и углублявшегося кризиса феодализма и абсолютной монархии - с другой. Наибольшего обострения это противоречие достигло во Франции.

Французская буржуазия накопила крупные капиталы, стала влиятельной экономической силой. Она требовала подчинения экономики своим интересам и участия в реальном управлении страной.

Но духовенство и дворянство, сплотившись вокруг двора и отгородившись от третьего сословия привилегиями, не желали никаких перемен. Требования буржуазии звучали все громче. Они нашли глубокое отражение в трудах крупнейших просветителей.

Крупнейшие представители Просвещения. Шарль Луи Монтескье (1689-1755) родился в аристократической французской семье, но стал убежденным противником абсолютизма. В трактате "О духе законов" (1748) он доказывал, что лучшей формой государственного устройства является конституционная монархия с народным представительством в виде парламента.

Крупнейшим представителем французского Просвещения являлся Мари Франсуа Вольтер (1694-1779). Вольтер, как и Монтескье, убеждал современников в необходимости ограничения абсолютной власти короля, ликвидации сословных привилегий духовенства и дворянства и установления равенства перед законом. Он был непримиримым противником католической церкви из-за ее нетерпимости и богатства. Вольтер считал, что церковь как религиозная организация не нужна, хотя вера в Бога необходима. Он призывал "раздавить гадину", т. е. уничтожить церковь. Но он оговаривался, что, "если бы Бога не было, его надо было бы выдумать", так как невозможно управлять хотя бы одной деревней, все жители которой были бы неверующими.

Вольтер и Монтескье считали наилучшим способом усовершенствования общества мирные реформы и распространение просвещения. Частная собственность, по их мнению, должна быть сохранена. Эта программа соответствовала интересам крупной буржуазии и обуржуазившегося дворянства.

Жан Жак Руссо (1712-1778) был настроен решительнее. Он видел в частной собственности источник всех зол, но не верил, что в существующих условиях ее можно уничтожить. Поэтому Руссо предлагал не уничтожать, а уравнять собственность. Тогда, по его мнению, не будет ни нищеты, ни чрезмерного богатства. Эту мысль разделяли широкие массы населения страны. Что касается форм государственной власти, то лучшей из них Руссо считал республику.

Распространению идей просветителей способствовало издание "Энциклопедии наук, искусств и ремесел". Энциклопедия (35 томов) выходила с 1751 г. под руководством французского философа Дени Дидро.

Идеология Просвещения. Несмотря на различия во взглядах просветителей, их объединяло стремление усовершенствовать экономическую систему и государственный строй Франции.

Просветители доказывали необходимость преобразований ссылками на теорию естественного права и народного суверенитета.

Поскольку абсолютная королевская власть нарушает естественные, неотъемлемые права людей, утверждали просветители, эта власть должна быть заменена другой властью (конституционной монархией или республикой).

Народ вправе это сделать, так как он является единственным источником власти (теория народного суверенитета). В таком понимании эта теория служила инструментом в идейной борьбе с защитниками абсолютной монархии.

Идеология Просвещения оказала сильное воздействие на Европу и Америку. В странах Европы и Америки распространялись идеи Вольтера, Монтескье, Руссо. В Англии, Германии, Австрии, Испании, США и во многих других государствах появились их единомышленники. Идеи Просвещения оказали значительное влияние на развитие европейской и американской культуры. Буржуазные в своей основе (защита частной собственности), они воспринимались как общенациональные, как программа всего третьего сословия. Буржуазия, рабочие, крестьяне могли найти в них объединяющее начало.

Литература эпохи Просвещения (общая хар-ка).

18 век вошел в историю европейской культуры как эпоха Просвещения. Просвещение - это широкое идейное движение, содержание которого определяется прежде всего развернутой беспощадной критикой феодально-абсолютистских порядков. В процессе подготовки данного курса следует внимательно изучить основные теоретические вопросы, связанные с общей характеристикой эпохи Просвещения:

общественно-политическую программу западноевропейских просветителей, общие положения просветительской философии и ее противоречия. Необходимо иметь четкое представление об основных этапах Просвещения.

В литературе эпохи Просвещения развивается целый ряд литературных направлений: классицизм, рококо, сентиментализм, предромантизм. Общей характерной особенностью литературы Просвещения является ее стремление к постановке больших общественных и государственных проблем и глубокая философичность. Поэтому в основе ее изучения должно лежать достаточно широкое представление о социальной, политической и философской программе Просвещения.

литература эпохи Просвещения (общая характеристика).

литература и культура XVIII века ведут отсчёт от 1689 г., когда в Англии произошла «славная революция» и воцарилась династия Ганноверов. Основные политические полномочия были переданы парламенту. В Англии начинается европейское Просвещение. Верхние хронологические границы периода – время Великой Французской революции (1789 – 1794 гг.). Наполеоновские войны привели к активизации третьего сословия и построению буржуазной системы.

Эпоха Просвещения трансформировала общественное сознание: произошёл переход от старого сословного мышления к индивидуально-личному. Сословное разделение тормозило развитие общества и экономики. В XVIII веке начинается переход экономики на капиталистические основы, и основную роль здесь берёт на себя третье сословие, неоднородное по структуре. Изменяется общественная система: в её центр становится отдельная личность. Она самостоятельно строит свою судьбу. Этот человек обладает эмпирической направленностью сознания. Он внимательно относится к окружающим его обстоятельствам, умеет их подмечать и анализировать. Возникает первое представление о причинно-следственных связях. Также возникает проблема отношений человека с окружающей средой. На место метафизических категорий приходит детальный анализ. Человек этой эпохи обладает борцовским характером, поскольку конфликты эпохи носят межсословный характер. На протяжении XVIII века происходит смена идеалов надличностной ценности на идеалы гражданского общества и прав человека.

В рамках католицизма формируется направление деизма. Деисты считали, что Бог – творец мира, не вмешивающийся в его существование. Из деизма впоследствии возникает атеизм. Другое направление – пиетизм – идеализирует «религию сердца», провозглашает отказ от рационального постижения божественного. Пиетизм особо развивался в Германии.

Универсалии эпохи Просвещения:

1. Идея просвещения. Ведущей способностью человека и движущей силой культуры провозглашается разум. Этот разум развивается нелинейно. Знания могут прогрессировать и регрессировать. Лозунг эпохи – «Мнения правят миром».

2. Проблема воспитания. Изменить общество можно, изменяя сознание конкретного человека. Эту проблему поставил Джон Локк («Опыт о человеческом разуме», 1690 г.). Локк отвергает постулат Рене Декарта о наличии врождённых идей. Естественный человек – состояние гармонии с окружающим миром. Естественное состояние обычно мыслилось как благое. Но значительно чаще внешняя действительность мешает человеку, искажает его природные задатки. Тогда можно говорить об искусственном воспитании. При этом обостряется эгоизм человека. У просветителей формируется определённая историософия: история – ряд уроков общественного развития. Античность считали естественной, идеальной, Средние века – регрессом, новое время – возврат к естественному. Предполагалось, что история должна закончиться, когда наступит возврат к естественности. Следовательно, история представала с двух сторон: как благо, ведущее к гармонии, и как зло в её современном проявлении.

Идеологии развития Просвещения:

1. Рационализм. Ведущая сила воспитания – логика, узкое понимание разумности. Свою педагогическую программу рационалисты нацеливали на формирование знаний, аргументацию положений. Это приводило к схематичности в литературе. Востребованные жанры – философско-аллегорическая повесть, тенденциозная драма.

2. Сенсуализм. Формирование чувствительности. Поль Ван Тигем считал, что само слово «чувствительность» возникло в начале XVIII века, и для века оно было наиболее частотным словом. Основой личности становится её эмоциональный план. Чувствительность XVIII века очень разнится (камерная, агрессивная и т.д.).

Литературные направления XVIII века – рококо, классицизм, сентиментализм и просвещённый реализм. Рококо проявляет себя в начале века и возникает в результате генезиса развития классицизма. Рококо считалось аристократическим искусством, оно было связано с камерными жанрами и изысканным бытом. В литературе оно было связано с маленькими формами и обилием разнообразных словесных украшений (стихи на случай, эксперименты со словом, метром, ритмом). Рококо откликалось на темы частной, интимной жизни: например, на любовные ситуации. Рококо – культура гедонизма. В литературе рококо проявило себя в жанрах сонета, рондо, мадригала, повести, сказки. Ещё одна сфера интересов рококо – комедиография. Самый известный драматург эпохи рококо – Мариво.

Эстетиками просветительского классицизма считаются Поуп, Готшед, Вольтер, Баттё, Лагарп. Эстетика направления опиралась на античные образцы, но темы и жанровые формы ориентировались на актуальное содержание. Просветительский классицизм также называют аллюзионным, так как берётся сюжет из классической истории, ориентированный на современность, но не идёт речь об историзме. Историзм – признание за каждой эпохой своеобразия. Происходит столкновение мнений и жанров. Возникают пограничные жанры вроде философской повести. Происходит экспериментальное зондирование социальных условий жизни. В просветительском классицизме очень острые, доведённые до мелодраматизма, конфликты. Широкое распространение получает жанр трагедии с кровавыми сюжетами. Эмоциональность заменяет психологизм, который упрощается, заменяется одной страстью. Просветительский классицизм даёт варианты в эпической сфере. Развивается жанр поэмы с её вариантами: философская, историческая. Пародийным осмыслением эпической поэмы является «Орлеанская девственница» Вольтера.

Модификацией просветительского классицизма являлся революционный классицизм, зародившийся в годы революции. Это была игра в республиканские формы и античные декорации. Революционный классицизм на первый план выдвигает интересы общества. Власть предстаёт корыстолюбивой и несправедливой.

В Германии в 1780 – 1790-х гг. появляется «Веймарский классицизм». В городе Веймар работали Шиллер, Гёте, Гердер и Вилланд. Веймарский классицизм переосмысляет отношение к античности. Древние греки и римляне выявили законы искусства как идеальную гармонию формы и содержания. В «Веймарском классицизме» формируется историзм. Гердер признавал за каждой эпохой своеобразие. Ведущие сюжеты Шиллера и Гёте историчны. Для художественных экспериментов подходили гармоничные жанры, в основе которых лежал синтез. В драматургию проникали элементы эпоса. Этот синтез породил «Фауста» Гёте.

Не менее значимым был просветительский реализм. Его классической страной являлась Англия, породившая целую плеяду авторов. Во Франции ведущим представителем направления был Дени Дидро, в Германии – авторы «бури и натиска». Реалисты обращали внимание на эмпирическую действительность. Литература ставила целью описание обыкновенного человека во всей полноте. Полнота предполагала отказ от разграничения высокого и низкого. Авторов интересовали ситуации среднего уровня. Их герои обычно представляли средний класс и провинцию. Представители этого литературного направления первыми поставили вопрос о сущности человеческой личности. В эстетике просветительского реализма проявляется преобразующая установка. Отсюда явный элемент назидательности. Укореняется представление о человеке как о сложном диалектичном существе. Среди жанров на первое место выдвигаются проза, роман, мещанская драма. Теоретические основы мещанской драмы показал Дени Дидро. Плохо развивается лирика. Из поэтов выделялся лишь Роберт Бёрнс, внесший в поэзию элементы фольклора.

Сентиментализм формируется в Англии в 1720 – 1730-е гг. Первоначально он формируется в лирике, в творчестве Томпсона, Грея и Юнга. К середине XVIII века сентиментализм распространяется и на прозу (Голдсмит, Стерн). Основное внимание сентименталисты обращали на игру психологии. Это интеллектуальная игра, смена ассоциаций. Идеи в ней разворачиваются не по законам логики. Умозаключения рождаются на эмоционально-образной основе. Сюжет и рассказ становится сложным. В рамках сентиментализма герой становится противоречивым до капризности. В произведениях сентиментализма речь идёт о внутреннем конфликте. Это столкновение психологических состояний, борьба страстей или внешний, сословный, конфликт. В Германии у представителей «бури и натиска» возникает своя версия сентиментализма с наиболее высоким уровнем эмоциональности.

В эпоху Просвещения происходил отказ от религиозного миропонимания и обращение к разуму как к единственному критерию познания человека и общества. Впервые в истории был поставлен вопрос о практическом использовании достижений науки в интересах общественного развития.

Учёные нового типа стремились распространять знание, популяризировать его. Знание не должно быть больше исключительным владением некоторых посвящённых и привилегированных, а должно быть доступно всем и иметь практическую пользу. Оно становится предметом общественной коммуникации, общественных дискуссий. В них теперь могли принимать участие даже те, кто традиционно был исключён из учёбы - женщины. Появились даже специальные издания, рассчитанные на них, например, в 1737 году книга «Ньютонианизм для дам» автора Франческо Альгаротти . Характерно, как Дэвид Юм начинает своё эссе об истории (1741) :

Нет ничего, что я рекомендовал бы своим читательницам серьёзнее, чем изучение истории, ибо это занятие лучше других подходит одновременно их полу и образованию - гораздо более поучительно, чем их обычные книги для развлечения, и более интересно, чем те серьёзные произведения, что можно найти у них в шкафу.

Оригинальный текст (англ.)

There is nothing which I would recommend more earnestly to my female readers than the study of history, as an occupation, of all others, the best suited both to their sex and education, much more instructive than their ordinary books of amusement, and more entertaining than those serious compositions, which are usually to be found in their closets.

- «Essay of the study of history» (1741).

Кульминацией этого стремления популяризировать знания стало издание Дидро и др. «Энциклопедии » (1751-1780) в 35 томах. Это был самый успешный и значительный «проект» века . Этот труд собрал воедино всё накопленное человечеством до того времени знание. В нём доступно объяснялись все стороны мира, жизни, общества, наук, ремесла и техники, повседневных вещей. И эта энциклопедия была не единственной в своём роде. Ей предшествовали другие, но только французская стала такой знаменитой. Так, в Англии Ефраим Чемберс в 1728 году опубликовал двухтомную «Циклопедию » (по-гречески «круговое обучение», слова «-педия» и «педагогика» - однокоренные). В Германии в 1731-1754 годах Йохан Цедлер издал «Большой универсальный лексикон» () в 68 томах. Это была самая большая энциклопедия XVIII века. В ней было 284 000 ключевых слов. К сравнению: во французской «Энциклопедии» их было 70 000. Но, во-первых, она стала более знаменитой, и уже среди современников, потому что её писали знаменитейшие люди своего времени, и это было всем известно, в то время как над немецким лексиконом работало множество никому неизвестных авторов. Во-вторых: её статьи были более спорными, полемичными, открытыми духу времени, частично революционными; их вычёркивала цензура, были гонения. В-третьих: в то время международным научным языком был уже французский, а не немецкий.

Одновременно с общими энциклопедиями появляются и специальные, и для разных отдельных наук , которые тогда переросли в отдельный жанр литературы.

Основным стремлением эпохи было найти путём деятельности человеческого разума естественные принципы человеческой жизни (естественная религия , естественное право , естественный порядок экономической жизни физиократов и т. п.). С точки зрения таких разумных и естественных начал подвергались критике все исторически сложившиеся и фактически существовавшие формы и отношения (положительная религия , положительное право и т. п.).

Периодизация по Г. Мэю

Во взглядах мыслителей этой эпохи много противоречий. Американский историк Генри Мэй (Henry F. May) выделял в развитии философии этого периода четыре фазы, каждая из которых в какой-то степени отрицала предыдущую.

Первой была фаза умеренного или рационального Просвещения, она ассоциировалась с влиянием Ньютона и Локка . Для неё характерен религиозный компромисс и восприятие Вселенной как упорядоченной и уравновешенной структуры. Эта фаза Просвещения является естественным продолжением гуманизма XIV-XV веков как чисто светского культурного направления, характеризующегося притом индивидуализмом и критическим отношением к традициям. Но эпоха Просвещения отделена от эпохи гуманизма периодом религиозной реформации и католической реакции, когда в жизни Западной Европы снова взяли перевес теологические и церковные начала. Просвещение является продолжением традиций не только гуманизма, но и передового протестантизма и рационалистического сектантства XVI и XVII веков, от которых он унаследовал идеи политической свободы и свободы совести. Подобно гуманизму и протестантизму, Просвещение в разных странах получало местный и национальный характер. С наибольшим удобством переход от идей реформационной эпохи к идеям эпохи Просвещения наблюдается в Англии конца XVII и начала XVIII веков, когда получил своё развитие деизм , бывший в известной степени завершением религиозной эволюции реформационной эпохи и началом так называемой «естественной религии», которую проповедовали просветители XVIII в. Существовало восприятие Бога как Великого Архитектора, почившего от своих трудов в седьмой день. Людям он даровал две книги - Библию и книгу природы. Таким образом, наряду с кастой священников выдвигается каста учёных.

Параллелизм духовной и светской культуры во Франции постепенно привел к дискредитации первой за ханжество и фанатизм . Эту фазу Просвещения называют скептической и связывают с именами Вольтера , Гольбаха и Юма . Для них единственным источником нашего познания является непредубежденный разум. В связи с этим термином стоят другие, каковы: просветители, просветительная литература, просвещённый (или просветительный) абсолютизм . Как синоним этой фазы Просвещения употребляется выражение «философия XVIII века».

За скептической последовала революционная фаза, во Франции ассоциируемая с именем Руссо , а в Америке - Пейна и Джефферсона . Характерными представителями последней фазы Просвещения, получившей распространение в XIX в., являются такие философы как Томас Рид и Фрэнсис Хатчесон , возвратившиеся к умеренным взглядам, уважению к нравственности, законности и порядку. Эту фазу называют дидактической .

Религия и мораль

Характерной просветительной идеей является отрицание всякого божественного откровения , в особенности это коснулось христианства , которое считается первоисточником ошибок и суеверий. Вследствие чего выбор пал на деизм (Бог есть, но он лишь сотворил Мир, а дальше ни во что не вмешивается) как естественную религию, отождествленную с моралью. Не принимая во внимание материалистические и атеистические убеждения некоторых мыслителей данной эпохи, таких как Дидро , большинство просветителей были последователями именно деизма, которые посредством научных аргументов пытались доказать существование Бога и сотворение Им вселенной.

В эпоху Просвещения вселенная рассматривалась как поразительная машина, которая является действующей причиной, а не конечной . Бог же, после создания вселенной, не вмешивается в её дальнейшее развитие и всемирную историю , а человек в конце пути не будет ни осуждён, ни вознаграждён Им за свои деяния. Руководством для людей в их нравственном поведении становится лаицизм , превращение религии в естественную мораль, заповеди которой являются одинаковыми для всех. Новая концепция толерантности не исключает возможность исповедовать иные религии лишь в частной жизни, а не общественной.

Роспуск Общества Иисуса

Отношение Просвещения к христианской религии и к её связи с гражданской властью были не везде одинаковы. Если в Англии борьба против абсолютной монархии была уже частично решена благодаря акту «Билль о правах » 1689 года, который официально положил конец религиозным преследованиям и отодвинул веру в сферу субъективно-индивидуальную, то в континентальной Европе Просвещение сохранило жесткую неприязнь к католической церкви. Государства начали занимать позицию независимости внутренней политики от влияния папства, а также всё большего ограничения автономии курии в церковных вопросах.

В начале XIX в. просвещение вызвало против себя реакцию, которая, с одной стороны, была возвращением к старому теологическому миросозерцанию, с другой - обращением к изучению исторической деятельности, которая была в большом пренебрежении у идеологов XVIII века. Уже в XVIII веке делались попытки определения основного характера просвещения. Из этих попыток наиболее замечательная принадлежит Канту (Ответ на вопрос: что такое Просвещение? , 1784). Просвещение не есть замена одних догматических идей другими догматическими же идеями, а самостоятельное мышление. В этом смысле Кант противополагал просвещению просветительство и заявлял, что это просто свобода использовать свой собственный интеллект .

Современная европейская философская и политическая мысль, например, либерализм , во многом берет свои основания из эпохи Просвещения. Философы наших дней считают основными добродетелями Просвещения строгий геометрический порядок мышления, редукционизм и рационализм , противопоставляя их эмоциональности и иррационализму. В этом отношении либерализм обязан Просвещению своей философской базой и критическим отношением к нетерпимости и предрассудкам. Среди известных философов, придерживающихся подобных взглядов - Берлин и Хабермас .

Идеи Просвещения лежат также в основе политических свобод и демократии как базовых ценностей современного общества, а также организации государства как самоуправляемой республики, религиозной толерантности , рыночных механизмов , капитализма , научного метода . Начиная с эпохи Просвещения, мыслители настаивают на своем праве искать истину, какой бы она ни была и чем бы она ни угрожала общественным устоям, не подвергаясь при этом угрозам быть наказанными «за Правду».

См. также

Важнейшие представители

• Томас Аббт (1738-1766), Германия, философ и математик.
• Маркиз де Сад (1740 - 1814), Франция, философ, основоположник учения абсолютной свободы - либертинизма.
• Жан ле Рон д’Аламбер (1717-1783), Франция, математик и врач, один из редакторов французской Энциклопедии
• Бальтазар Беккер (1634-1698), Голландия, ключевая фигура раннего Просвещения. В своей книге De Philosophia Cartesiana (1668 г.) разделял теологию и философию и утверждал, что Природу так же нельзя понять из Писания, как и теологическую истину вывести из законов Природы.
• Пьер Бейль (1647-1706), Франция, литературный критик. Одним из первых выступал за религиозную толерантность .
• Чезаре Беккариа (1738-1794), Италия. Приобрел широкую известность благодаря сочинению О преступлениях и наказаниях (1764).
• Людвиг ван Бетховен (1770-1827), Германия, композитор.
• Джордж Беркли (1685-1753), Англия, философ и церковный деятель.
• Юстус Хеннинг Бемер (1674-1749), Германия, юрист и церковный реформатор.
• Джеймс Босуэлл (1740-1795), Шотландия, писатель.
• Леклер де Бюффон (1707-1788), Франция, естествоиспытатель, автор L’Histoire Naturelle .
• Эдмунд Бёрк (1729-1797), Ирландия, политик и философ, один из ранних основателей прагматизма .
• Джеймс Бернет (1714-1799), Шотландия, юрист и философ, один из основателей лингвистики .
• Маркиз де Кондорсе (1743-1794), Франция, математик и философ.
• Екатерина Дашкова (1743-1810), Россия, литератор, президент Российской академии
• Дени Дидро (1713-1784), Франция, литератор и философ, основатель Энциклопедии .
• Бенджамин Франклин (1706-1790), США, ученый и философ, один из отцов-основателей Соединенных Штатов и авторов Декларации независимости .
• Бернар Ле Бовье де Фонтенель (1657-1757), Франция, ученый и писатель-популяризатор науки.
• Виктор Д’Юпай (1746-1818), Франция, писатель и философ, автор термина коммунизм .
• Эдуард Гиббон (1737-1794), Англия, историк, автор Истории упадка и падения Римской империи .
• Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749-1832), Германия, поэт, философ и естествоиспытатель.
• Олимпия де Гуж (1748-1793), Франция, писатель и политический деятель, автор «Декларации прав женщины и гражданки» (1791), заложившей основы феминизма .
• Йозеф Гайдн (1732-1809), Германия, композитор.
• Клод Адриан Гельвеций (1715-1771), Франция, философ и литератор.
• Иоганн Готфрид Гердер (1744-1803), Германия, философ, теолог и лингвист.
• Томас Гоббс (1588-1679), Англия, философ, автор Левиафана , книги, заложившей основы политической философии.
• Поль Анри Гольбах (1723-1789), Франция, философ-энциклопедист, одним из первых объявил себя атеистом.
• Роберт Гук (1635-1703), Англия, естествоиспытатель-экспериментатор.
• Дэвид Юм (1711-1776), Шотландия, философ, экономист.
• Томас Джефферсон (1743-1826), США, филисоф и политический деятель, один из отцов-основателей Соединенных Штатов и авторов Декларации независимости , защитник «права на революцию».
• Гаспар Мельчор де Ховельянос (1744-1811 гг.), Испания, юрист и политический деятель.
• Иммануил Кант (1724-1804), Германия, философ и естествоиспытатель.
• Гуго Коллонтай (1750-1812), Польша, теолог и философ, один из авторов польской конституции 1791 г.
• Игнацы Красицкий (1735-1801), Польша, поэт и церковный деятель.
• Антуан Лавуазье (1743-1794 г.), Франция, естествоиспытатель, один из основателей современной химии и авторов закона Ломоносова-Лавуазье .
• Готфрид Лейбниц (1646-1716), Германия, математик, философ и юрист.
• Готхольд Эфраим Лессинг (1729-1781), Германия, драматург, критик и философ, создатель немецкого театра.
• Карл Линней (1707-1778), Швеция, ботаник и зоолог.
• Джон Локк (1632-1704), Англия, философ и политический деятель.
• Пётр I (1672-1725), Россия, царь-реформатор.
• Феофан Прокопович (1681-1736), Россия, церковный деятель и литератор.
• Антиох Кантемир (1708-1744), Россия, литератор и дипломат.
• Василий Татищев (1686-1750), Россия, историк, географ, экономист и государственный деятель.
• Фёдор Волков (1729-1763), Россия, актёр, основатель русского театра.
• Александр Сумароков (1717-1777), Россия, поэт и драматург.
• Михайло Ломоносов (1711-1765), Россия, естествоиспытатель и поэт, один из авторов закона Ломоносова-Лавуазье .
• Иван Дмитревский (1736-1821), Россия, актёр и драматург.
• Иван Шувалов (1727-1797), Россия, государственный деятель и меценат.
• Екатерина II (1729-1796), Россия, императрица, меценат и литератор.
• Александр Радищев (1749-1802), Россия, писатель и философ.
• Михаил Щербатов (1733-1790), Россия, историк и публицист.
• Иван Бецкой (1704-1795), Россия, государственный деятель.
• Платон (Левшин) (1737-1812), Россия, церковный деятель и историк церкви.
• Денис Фонвизин (1745-1792), Россия, литератор.
• Владислав Озеров (1769-1816), Россия, поэт и драматерг.
• Яков Княжнин (1742-1791), Россия, писатель и драматург.
• Гавриил Державин (1743-1816), Россия, поэт и государственный деятель.
• Николай Шереметев (1751-1809), Россия, меценат.
• Христлиб Фельдштраух (1734–1799), Россия, Германия, преподаватель, философ. Автор
• Себастьян Жозе Помбал (1699-1782), Португалия, государственный деятель.
• Бенито Фейжоо (1676-1764), Испания, церковный деятель.
• Шарль Луи Монтескьё (1689-1755), Франция, философ и правовед, один из авторов теории разделения властей.
• Леандро Фернандец де Моратин (1760-1828), Испания, драматург и переводчик.
• Вольфганг Амадей Моцарт (1756-1791), Германия, композитор.
• Исаак Ньютон (1643-1727), Англия, математик и естествоиспытатель.
• Николай Новиков (1744-1818), Россия, литератор и филантроп.
• Доситей Обрадович (1742-1811), Сербия, писатель, философ и лингвист.
• Томас Пейн (1737-1809), США, литератор, критик Библии.
• Франсуа Кёне (1694-1774), Франция, экономист и врач.
• Томас Рид (1710-1796), Шотландия, церковный деятель и философ.
• Жан-Жак Руссо (1712-1778), Франция, писатель и политический философ, автор идеи «общественного договора» .
• Адам Смит (1723-1790), Шотландия, экономист и философ, автор знаменитой книги Исследование о природе и причинах богатства народов .
• Барух Спиноза (1632-1672), Голландия, философ.
• Эммануил Сведенборг (1688-1772), Швеция, теолог и естествоиспытатель.
• Алексис Токвиль (1805-1859), Франция, историк и политический деятель.
• Вольтер (1694-1778), Франция, писатель и философ, критик государственной религии.
• Адам Вейсгаупт (1748-1830), Германия, правовед, основатель тайного общества иллюминатов .
• Джон Уилкс (1725-1797), Англия, публицист и политик.
• Иоганн Иоахим Винкельман (1717-1768), Германия, искусствовед.
• Христиан фон Вольф (1679-1754), Германия, философ, юрист и математик.
• Мэри Уолстонкрафт (1759-1797), Англия, писатель, философ и феминистка.

Напишите отзыв о статье "Эпоха Просвещения"

Примечания

Библиография

• Геттнер, «История всеобщей литературы XVIII в.»;
• Laurent, «La philosophie du XVIII siècle et le christianisme»;
• Lanfrey, «L"église et la philosophie du XVIII siècle»;
• Stephen, «History of english thought in the XVIII century»;
• Biedermann, «Deutschlands geistige, sittliche und gesellige Zustände»

Ссылки

Литература

• Огурцов А. П. . - М .: , 1993. - 213 с.
• // Хоркхаймер М., Адорно Т. В. Диалектика просвещения. Философские фрагменты. М., С-Пб., 1997, с. 16-60
• // Мир Просвещения. Исторический словарь. М., 2003, с. 15-29.

Доисторический период Античность Средние века Новое время Новейшее время См. также

Отрывок, характеризующий Эпоха Просвещения

Другая еще сильнейшая волна взмыла по народу, и, добежав до передних рядов, волна эта сдвинула переднии, шатая, поднесла к самым ступеням крыльца. Высокий малый, с окаменелым выражением лица и с остановившейся поднятой рукой, стоял рядом с Верещагиным.
– Руби! – прошептал почти офицер драгунам, и один из солдат вдруг с исказившимся злобой лицом ударил Верещагина тупым палашом по голове.
«А!» – коротко и удивленно вскрикнул Верещагин, испуганно оглядываясь и как будто не понимая, зачем это было с ним сделано. Такой же стон удивления и ужаса пробежал по толпе.
«О господи!» – послышалось чье то печальное восклицание.
Но вслед за восклицанием удивления, вырвавшимся У Верещагина, он жалобно вскрикнул от боли, и этот крик погубил его. Та натянутая до высшей степени преграда человеческого чувства, которая держала еще толпу, прорвалось мгновенно. Преступление было начато, необходимо было довершить его. Жалобный стон упрека был заглушен грозным и гневным ревом толпы. Как последний седьмой вал, разбивающий корабли, взмыла из задних рядов эта последняя неудержимая волна, донеслась до передних, сбила их и поглотила все. Ударивший драгун хотел повторить свой удар. Верещагин с криком ужаса, заслонясь руками, бросился к народу. Высокий малый, на которого он наткнулся, вцепился руками в тонкую шею Верещагина и с диким криком, с ним вместе, упал под ноги навалившегося ревущего народа.
Одни били и рвали Верещагина, другие высокого малого. И крики задавленных людей и тех, которые старались спасти высокого малого, только возбуждали ярость толпы. Долго драгуны не могли освободить окровавленного, до полусмерти избитого фабричного. И долго, несмотря на всю горячечную поспешность, с которою толпа старалась довершить раз начатое дело, те люди, которые били, душили и рвали Верещагина, не могли убить его; но толпа давила их со всех сторон, с ними в середине, как одна масса, колыхалась из стороны в сторону и не давала им возможности ни добить, ни бросить его.
«Топором то бей, что ли?.. задавили… Изменщик, Христа продал!.. жив… живущ… по делам вору мука. Запором то!.. Али жив?»
Только когда уже перестала бороться жертва и вскрики ее заменились равномерным протяжным хрипеньем, толпа стала торопливо перемещаться около лежащего, окровавленного трупа. Каждый подходил, взглядывал на то, что было сделано, и с ужасом, упреком и удивлением теснился назад.
«О господи, народ то что зверь, где же живому быть!» – слышалось в толпе. – И малый то молодой… должно, из купцов, то то народ!.. сказывают, не тот… как же не тот… О господи… Другого избили, говорят, чуть жив… Эх, народ… Кто греха не боится… – говорили теперь те же люди, с болезненно жалостным выражением глядя на мертвое тело с посиневшим, измазанным кровью и пылью лицом и с разрубленной длинной тонкой шеей.
Полицейский старательный чиновник, найдя неприличным присутствие трупа на дворе его сиятельства, приказал драгунам вытащить тело на улицу. Два драгуна взялись за изуродованные ноги и поволокли тело. Окровавленная, измазанная в пыли, мертвая бритая голова на длинной шее, подворачиваясь, волочилась по земле. Народ жался прочь от трупа.
В то время как Верещагин упал и толпа с диким ревом стеснилась и заколыхалась над ним, Растопчин вдруг побледнел, и вместо того чтобы идти к заднему крыльцу, у которого ждали его лошади, он, сам не зная куда и зачем, опустив голову, быстрыми шагами пошел по коридору, ведущему в комнаты нижнего этажа. Лицо графа было бледно, и он не мог остановить трясущуюся, как в лихорадке, нижнюю челюсть.
– Ваше сиятельство, сюда… куда изволите?.. сюда пожалуйте, – проговорил сзади его дрожащий, испуганный голос. Граф Растопчин не в силах был ничего отвечать и, послушно повернувшись, пошел туда, куда ему указывали. У заднего крыльца стояла коляска. Далекий гул ревущей толпы слышался и здесь. Граф Растопчин торопливо сел в коляску и велел ехать в свой загородный дом в Сокольниках. Выехав на Мясницкую и не слыша больше криков толпы, граф стал раскаиваться. Он с неудовольствием вспомнил теперь волнение и испуг, которые он выказал перед своими подчиненными. «La populace est terrible, elle est hideuse, – думал он по французски. – Ils sont сошше les loups qu"on ne peut apaiser qu"avec de la chair. [Народная толпа страшна, она отвратительна. Они как волки: их ничем не удовлетворишь, кроме мяса.] „Граф! один бог над нами!“ – вдруг вспомнились ему слова Верещагина, и неприятное чувство холода пробежало по спине графа Растопчина. Но чувство это было мгновенно, и граф Растопчин презрительно улыбнулся сам над собою. „J"avais d"autres devoirs, – подумал он. – Il fallait apaiser le peuple. Bien d"autres victimes ont peri et perissent pour le bien publique“, [У меня были другие обязанности. Следовало удовлетворить народ. Много других жертв погибло и гибнет для общественного блага.] – и он стал думать о тех общих обязанностях, которые он имел в отношении своего семейства, своей (порученной ему) столице и о самом себе, – не как о Федоре Васильевиче Растопчине (он полагал, что Федор Васильевич Растопчин жертвует собою для bien publique [общественного блага]), но о себе как о главнокомандующем, о представителе власти и уполномоченном царя. „Ежели бы я был только Федор Васильевич, ma ligne de conduite aurait ete tout autrement tracee, [путь мой был бы совсем иначе начертан,] но я должен был сохранить и жизнь и достоинство главнокомандующего“.
Слегка покачиваясь на мягких рессорах экипажа и не слыша более страшных звуков толпы, Растопчин физически успокоился, и, как это всегда бывает, одновременно с физическим успокоением ум подделал для него и причины нравственного успокоения. Мысль, успокоившая Растопчина, была не новая. С тех пор как существует мир и люди убивают друг друга, никогда ни один человек не совершил преступления над себе подобным, не успокоивая себя этой самой мыслью. Мысль эта есть le bien publique [общественное благо], предполагаемое благо других людей.
Для человека, не одержимого страстью, благо это никогда не известно; но человек, совершающий преступление, всегда верно знает, в чем состоит это благо. И Растопчин теперь знал это.
Он не только в рассуждениях своих не упрекал себя в сделанном им поступке, но находил причины самодовольства в том, что он так удачно умел воспользоваться этим a propos [удобным случаем] – наказать преступника и вместе с тем успокоить толпу.
«Верещагин был судим и приговорен к смертной казни, – думал Растопчин (хотя Верещагин сенатом был только приговорен к каторжной работе). – Он был предатель и изменник; я не мог оставить его безнаказанным, и потом je faisais d"une pierre deux coups [одним камнем делал два удара]; я для успокоения отдавал жертву народу и казнил злодея».
Приехав в свой загородный дом и занявшись домашними распоряжениями, граф совершенно успокоился.
Через полчаса граф ехал на быстрых лошадях через Сокольничье поле, уже не вспоминая о том, что было, и думая и соображая только о том, что будет. Он ехал теперь к Яузскому мосту, где, ему сказали, был Кутузов. Граф Растопчин готовил в своем воображении те гневные в колкие упреки, которые он выскажет Кутузову за его обман. Он даст почувствовать этой старой придворной лисице, что ответственность за все несчастия, имеющие произойти от оставления столицы, от погибели России (как думал Растопчин), ляжет на одну его выжившую из ума старую голову. Обдумывая вперед то, что он скажет ему, Растопчин гневно поворачивался в коляске и сердито оглядывался по сторонам.
Сокольничье поле было пустынно. Только в конце его, у богадельни и желтого дома, виднелась кучки людей в белых одеждах и несколько одиноких, таких же людей, которые шли по полю, что то крича и размахивая руками.
Один вз них бежал наперерез коляске графа Растопчина. И сам граф Растопчин, и его кучер, и драгуны, все смотрели с смутным чувством ужаса и любопытства на этих выпущенных сумасшедших и в особенности на того, который подбегал к вим.
Шатаясь на своих длинных худых ногах, в развевающемся халате, сумасшедший этот стремительно бежал, не спуская глаз с Растопчина, крича ему что то хриплым голосом и делая знаки, чтобы он остановился. Обросшее неровными клочками бороды, сумрачное и торжественное лицо сумасшедшего было худо и желто. Черные агатовые зрачки его бегали низко и тревожно по шафранно желтым белкам.
– Стой! Остановись! Я говорю! – вскрикивал он пронзительно и опять что то, задыхаясь, кричал с внушительными интонациями в жестами.
Он поравнялся с коляской и бежал с ней рядом.
– Трижды убили меня, трижды воскресал из мертвых. Они побили каменьями, распяли меня… Я воскресну… воскресну… воскресну. Растерзали мое тело. Царствие божие разрушится… Трижды разрушу и трижды воздвигну его, – кричал он, все возвышая и возвышая голос. Граф Растопчин вдруг побледнел так, как он побледнел тогда, когда толпа бросилась на Верещагина. Он отвернулся.
– Пош… пошел скорее! – крикнул он на кучера дрожащим голосом.
Коляска помчалась во все ноги лошадей; но долго еще позади себя граф Растопчин слышал отдаляющийся безумный, отчаянный крик, а перед глазами видел одно удивленно испуганное, окровавленное лицо изменника в меховом тулупчике.
Как ни свежо было это воспоминание, Растопчин чувствовал теперь, что оно глубоко, до крови, врезалось в его сердце. Он ясно чувствовал теперь, что кровавый след этого воспоминания никогда не заживет, но что, напротив, чем дальше, тем злее, мучительнее будет жить до конца жизни это страшное воспоминание в его сердце. Он слышал, ему казалось теперь, звуки своих слов:
«Руби его, вы головой ответите мне!» – «Зачем я сказал эти слова! Как то нечаянно сказал… Я мог не сказать их (думал он): тогда ничего бы не было». Он видел испуганное и потом вдруг ожесточившееся лицо ударившего драгуна и взгляд молчаливого, робкого упрека, который бросил на него этот мальчик в лисьем тулупе… «Но я не для себя сделал это. Я должен был поступить так. La plebe, le traitre… le bien publique», [Чернь, злодей… общественное благо.] – думал он.
У Яузского моста все еще теснилось войско. Было жарко. Кутузов, нахмуренный, унылый, сидел на лавке около моста и плетью играл по песку, когда с шумом подскакала к нему коляска. Человек в генеральском мундире, в шляпе с плюмажем, с бегающими не то гневными, не то испуганными глазами подошел к Кутузову и стал по французски говорить ему что то. Это был граф Растопчин. Он говорил Кутузову, что явился сюда, потому что Москвы и столицы нет больше и есть одна армия.
– Было бы другое, ежели бы ваша светлость не сказали мне, что вы не сдадите Москвы, не давши еще сражения: всего этого не было бы! – сказал он.
Кутузов глядел на Растопчина и, как будто не понимая значения обращенных к нему слов, старательно усиливался прочесть что то особенное, написанное в эту минуту на лице говорившего с ним человека. Растопчин, смутившись, замолчал. Кутузов слегка покачал головой и, не спуская испытующего взгляда с лица Растопчина, тихо проговорил:
– Да, я не отдам Москвы, не дав сражения.
Думал ли Кутузов совершенно о другом, говоря эти слова, или нарочно, зная их бессмысленность, сказал их, но граф Растопчин ничего не ответил и поспешно отошел от Кутузова. И странное дело! Главнокомандующий Москвы, гордый граф Растопчин, взяв в руки нагайку, подошел к мосту и стал с криком разгонять столпившиеся повозки.

В четвертом часу пополудни войска Мюрата вступали в Москву. Впереди ехал отряд виртембергских гусар, позади верхом, с большой свитой, ехал сам неаполитанский король.
Около середины Арбата, близ Николы Явленного, Мюрат остановился, ожидая известия от передового отряда о том, в каком положении находилась городская крепость «le Kremlin».
Вокруг Мюрата собралась небольшая кучка людей из остававшихся в Москве жителей. Все с робким недоумением смотрели на странного, изукрашенного перьями и золотом длинноволосого начальника.
– Что ж, это сам, что ли, царь ихний? Ничево! – слышались тихие голоса.
Переводчик подъехал к кучке народа.
– Шапку то сними… шапку то, – заговорили в толпе, обращаясь друг к другу. Переводчик обратился к одному старому дворнику и спросил, далеко ли до Кремля? Дворник, прислушиваясь с недоумением к чуждому ему польскому акценту и не признавая звуков говора переводчика за русскую речь, не понимал, что ему говорили, и прятался за других.
Мюрат подвинулся к переводчику в велел спросить, где русские войска. Один из русских людей понял, чего у него спрашивали, и несколько голосов вдруг стали отвечать переводчику. Французский офицер из передового отряда подъехал к Мюрату и доложил, что ворота в крепость заделаны и что, вероятно, там засада.
– Хорошо, – сказал Мюрат и, обратившись к одному из господ своей свиты, приказал выдвинуть четыре легких орудия и обстрелять ворота.
Артиллерия на рысях выехала из за колонны, шедшей за Мюратом, и поехала по Арбату. Спустившись до конца Вздвиженки, артиллерия остановилась и выстроилась на площади. Несколько французских офицеров распоряжались пушками, расстанавливая их, и смотрели в Кремль в зрительную трубу.
В Кремле раздавался благовест к вечерне, и этот звон смущал французов. Они предполагали, что это был призыв к оружию. Несколько человек пехотных солдат побежали к Кутафьевским воротам. В воротах лежали бревна и тесовые щиты. Два ружейные выстрела раздались из под ворот, как только офицер с командой стал подбегать к ним. Генерал, стоявший у пушек, крикнул офицеру командные слова, и офицер с солдатами побежал назад.
Послышалось еще три выстрела из ворот.
Один выстрел задел в ногу французского солдата, и странный крик немногих голосов послышался из за щитов. На лицах французского генерала, офицеров и солдат одновременно, как по команде, прежнее выражение веселости и спокойствия заменилось упорным, сосредоточенным выражением готовности на борьбу и страдания. Для них всех, начиная от маршала и до последнего солдата, это место не было Вздвиженка, Моховая, Кутафья и Троицкие ворота, а это была новая местность нового поля, вероятно, кровопролитного сражения. И все приготовились к этому сражению. Крики из ворот затихли. Орудия были выдвинуты. Артиллеристы сдули нагоревшие пальники. Офицер скомандовал «feu!» [пали!], и два свистящие звука жестянок раздались один за другим. Картечные пули затрещали по камню ворот, бревнам и щитам; и два облака дыма заколебались на площади.
Несколько мгновений после того, как затихли перекаты выстрелов по каменному Кремлю, странный звук послышался над головами французов. Огромная стая галок поднялась над стенами и, каркая и шумя тысячами крыл, закружилась в воздухе. Вместе с этим звуком раздался человеческий одинокий крик в воротах, и из за дыма появилась фигура человека без шапки, в кафтане. Держа ружье, он целился во французов. Feu! – повторил артиллерийский офицер, и в одно и то же время раздались один ружейный и два орудийных выстрела. Дым опять закрыл ворота.
За щитами больше ничего не шевелилось, и пехотные французские солдаты с офицерами пошли к воротам. В воротах лежало три раненых и четыре убитых человека. Два человека в кафтанах убегали низом, вдоль стен, к Знаменке.
– Enlevez moi ca, [Уберите это,] – сказал офицер, указывая на бревна и трупы; и французы, добив раненых, перебросили трупы вниз за ограду. Кто были эти люди, никто не знал. «Enlevez moi ca», – сказано только про них, и их выбросили и прибрали потом, чтобы они не воняли. Один Тьер посвятил их памяти несколько красноречивых строк: «Ces miserables avaient envahi la citadelle sacree, s"etaient empares des fusils de l"arsenal, et tiraient (ces miserables) sur les Francais. On en sabra quelques"uns et on purgea le Kremlin de leur presence. [Эти несчастные наполнили священную крепость, овладели ружьями арсенала и стреляли во французов. Некоторых из них порубили саблями, и очистили Кремль от их присутствия.]
Мюрату было доложено, что путь расчищен. Французы вошли в ворота и стали размещаться лагерем на Сенатской площади. Солдаты выкидывали стулья из окон сената на площадь и раскладывали огни.
Другие отряды проходили через Кремль и размещались по Маросейке, Лубянке, Покровке. Третьи размещались по Вздвиженке, Знаменке, Никольской, Тверской. Везде, не находя хозяев, французы размещались не как в городе на квартирах, а как в лагере, который расположен в городе.
Хотя и оборванные, голодные, измученные и уменьшенные до 1/3 части своей прежней численности, французские солдаты вступили в Москву еще в стройном порядке. Это было измученное, истощенное, но еще боевое и грозное войско. Но это было войско только до той минуты, пока солдаты этого войска не разошлись по квартирам. Как только люди полков стали расходиться по пустым и богатым домам, так навсегда уничтожалось войско и образовались не жители и не солдаты, а что то среднее, называемое мародерами. Когда, через пять недель, те же самые люди вышли из Москвы, они уже не составляли более войска. Это была толпа мародеров, из которых каждый вез или нес с собой кучу вещей, которые ему казались ценны и нужны. Цель каждого из этих людей при выходе из Москвы не состояла, как прежде, в том, чтобы завоевать, а только в том, чтобы удержать приобретенное. Подобно той обезьяне, которая, запустив руку в узкое горло кувшина и захватив горсть орехов, не разжимает кулака, чтобы не потерять схваченного, и этим губит себя, французы, при выходе из Москвы, очевидно, должны были погибнуть вследствие того, что они тащили с собой награбленное, но бросить это награбленное им было так же невозможно, как невозможно обезьяне разжать горсть с орехами. Через десять минут после вступления каждого французского полка в какой нибудь квартал Москвы, не оставалось ни одного солдата и офицера. В окнах домов видны были люди в шинелях и штиблетах, смеясь прохаживающиеся по комнатам; в погребах, в подвалах такие же люди хозяйничали с провизией; на дворах такие же люди отпирали или отбивали ворота сараев и конюшен; в кухнях раскладывали огни, с засученными руками пекли, месили и варили, пугали, смешили и ласкали женщин и детей. И этих людей везде, и по лавкам и по домам, было много; но войска уже не было.
В тот же день приказ за приказом отдавались французскими начальниками о том, чтобы запретить войскам расходиться по городу, строго запретить насилия жителей и мародерство, о том, чтобы нынче же вечером сделать общую перекличку; но, несмотря ни на какие меры. люди, прежде составлявшие войско, расплывались по богатому, обильному удобствами и запасами, пустому городу. Как голодное стадо идет в куче по голому полю, но тотчас же неудержимо разбредается, как только нападает на богатые пастбища, так же неудержимо разбредалось и войско по богатому городу.
Жителей в Москве не было, и солдаты, как вода в песок, всачивались в нее и неудержимой звездой расплывались во все стороны от Кремля, в который они вошли прежде всего. Солдаты кавалеристы, входя в оставленный со всем добром купеческий дом и находя стойла не только для своих лошадей, но и лишние, все таки шли рядом занимать другой дом, который им казался лучше. Многие занимали несколько домов, надписывая мелом, кем он занят, и спорили и даже дрались с другими командами. Не успев поместиться еще, солдаты бежали на улицу осматривать город и, по слуху о том, что все брошено, стремились туда, где можно было забрать даром ценные вещи. Начальники ходили останавливать солдат и сами вовлекались невольно в те же действия. В Каретном ряду оставались лавки с экипажами, и генералы толпились там, выбирая себе коляски и кареты. Остававшиеся жители приглашали к себе начальников, надеясь тем обеспечиться от грабежа. Богатств было пропасть, и конца им не видно было; везде, кругом того места, которое заняли французы, были еще неизведанные, незанятые места, в которых, как казалось французам, было еще больше богатств. И Москва все дальше и дальше всасывала их в себя. Точно, как вследствие того, что нальется вода на сухую землю, исчезает вода и сухая земля; точно так же вследствие того, что голодное войско вошло в обильный, пустой город, уничтожилось войско, и уничтожился обильный город; и сделалась грязь, сделались пожары и мародерство.

Французы приписывали пожар Москвы au patriotisme feroce de Rastopchine [дикому патриотизму Растопчина]; русские – изуверству французов. В сущности же, причин пожара Москвы в том смысле, чтобы отнести пожар этот на ответственность одного или несколько лиц, таких причин не было и не могло быть. Москва сгорела вследствие того, что она была поставлена в такие условия, при которых всякий деревянный город должен сгореть, независимо от того, имеются ли или не имеются в городе сто тридцать плохих пожарных труб. Москва должна была сгореть вследствие того, что из нее выехали жители, и так же неизбежно, как должна загореться куча стружек, на которую в продолжение нескольких дней будут сыпаться искры огня. Деревянный город, в котором при жителях владельцах домов и при полиции бывают летом почти каждый день пожары, не может не сгореть, когда в нем нет жителей, а живут войска, курящие трубки, раскладывающие костры на Сенатской площади из сенатских стульев и варящие себе есть два раза в день. Стоит в мирное время войскам расположиться на квартирах по деревням в известной местности, и количество пожаров в этой местности тотчас увеличивается. В какой же степени должна увеличиться вероятность пожаров в пустом деревянном городе, в котором расположится чужое войско? Le patriotisme feroce de Rastopchine и изуверство французов тут ни в чем не виноваты. Москва загорелась от трубок, от кухонь, от костров, от неряшливости неприятельских солдат, жителей – не хозяев домов. Ежели и были поджоги (что весьма сомнительно, потому что поджигать никому не было никакой причины, а, во всяком случае, хлопотливо и опасно), то поджоги нельзя принять за причину, так как без поджогов было бы то же самое.
Как ни лестно было французам обвинять зверство Растопчина и русским обвинять злодея Бонапарта или потом влагать героический факел в руки своего народа, нельзя не видеть, что такой непосредственной причины пожара не могло быть, потому что Москва должна была сгореть, как должна сгореть каждая деревня, фабрика, всякий дом, из которого выйдут хозяева и в который пустят хозяйничать и варить себе кашу чужих людей. Москва сожжена жителями, это правда; но не теми жителями, которые оставались в ней, а теми, которые выехали из нее. Москва, занятая неприятелем, не осталась цела, как Берлин, Вена и другие города, только вследствие того, что жители ее не подносили хлеба соли и ключей французам, а выехали из нее.

Расходившееся звездой по Москве всачивание французов в день 2 го сентября достигло квартала, в котором жил теперь Пьер, только к вечеру.
Пьер находился после двух последних, уединенно и необычайно проведенных дней в состоянии, близком к сумасшествию. Всем существом его овладела одна неотвязная мысль. Он сам не знал, как и когда, но мысль эта овладела им теперь так, что он ничего не помнил из прошедшего, ничего не понимал из настоящего; и все, что он видел и слышал, происходило перед ним как во сне.
Пьер ушел из своего дома только для того, чтобы избавиться от сложной путаницы требований жизни, охватившей его, и которую он, в тогдашнем состоянии, но в силах был распутать. Он поехал на квартиру Иосифа Алексеевича под предлогом разбора книг и бумаг покойного только потому, что он искал успокоения от жизненной тревоги, – а с воспоминанием об Иосифе Алексеевиче связывался в его душе мир вечных, спокойных и торжественных мыслей, совершенно противоположных тревожной путанице, в которую он чувствовал себя втягиваемым. Он искал тихого убежища и действительно нашел его в кабинете Иосифа Алексеевича. Когда он, в мертвой тишине кабинета, сел, облокотившись на руки, над запыленным письменным столом покойника, в его воображении спокойно и значительно, одно за другим, стали представляться воспоминания последних дней, в особенности Бородинского сражения и того неопределимого для него ощущения своей ничтожности и лживости в сравнении с правдой, простотой и силой того разряда людей, которые отпечатались у него в душе под названием они. Когда Герасим разбудил его от его задумчивости, Пьеру пришла мысль о том, что он примет участие в предполагаемой – как он знал – народной защите Москвы. И с этой целью он тотчас же попросил Герасима достать ему кафтан и пистолет и объявил ему свое намерение, скрывая свое имя, остаться в доме Иосифа Алексеевича. Потом, в продолжение первого уединенно и праздно проведенного дня (Пьер несколько раз пытался и не мог остановить своего внимания на масонских рукописях), ему несколько раз смутно представлялось и прежде приходившая мысль о кабалистическом значении своего имени в связи с именем Бонапарта; но мысль эта о том, что ему, l"Russe Besuhof, предназначено положить предел власти зверя, приходила ему еще только как одно из мечтаний, которые беспричинно и бесследно пробегают в воображении.

XVIII столетие вошло в историю Запада как эпоха Просвещения. Идеология Просвещения возникла в XVII в. — ее родоначальником считается английский философ Д. Локк (1632-1704), — однако ее расцвет пришелся на следующее столетие. Наибольшее развитие она получила во Франции , где ее представляют такие мыслители, как Вольтер (1694-1778), Ш. Монтескьё (1689-1755), Ж.-Ж. Руссо (1712-1778) и др. В Германии Просвещение связано с именами И. Гердера, И.В. Гёте, И. Канта и др., в США - Т. Джефферсона, Б. Франклина и др.

По своему содержанию XVIII в. стал продолжением предыдущего и эпохи Возрождения. Он резко противопоставил себя «мрачному» Средневековью, еще более возвысил авторитет и роль разума и науки, сделал исключительно актуальными идеи гуманизма. Однако он вовсе не был простым повторением предыдущего. XVIII в. завершил Новое время и создал все необходимые предпосылки для последующего развития западного мира.

Прослеживая и осмысливая эволюцию человечества, философы-просветители разработали довольно стройную и целостную концепцию его прошлого, настоящего и будущего. Основу этой концепции составили понятия «естественного состояния», «естественного права», «природы человека», «общественного договора», разума, прогресса, «светлого будущего» и т.д.

Согласно данной концепции, эволюция человечества началась с «естественного состояния», покоившегося на «естественном праве», которое в свою очередь соответствовало «природе человека».

Последняя, по мнению просветителей, представляет собой совокупность таких качеств и ценностей, как любовь, жалость, сострадание, милосердие, свобода, равенство, братство, справедливость и т.д., которые присущи только человеку и отличают его от всех других живых существ. Они являются естественными , поскольку рождаются вместе с человеком и выступают одновременно и его свойствами, и его неотъемлемыми, неотчуждаемыми правами. Без них и без права на них человек перестает быть человеком. Руссо рассматривает свободу как саму сущность человека и человечества, а жалость — как естественный фундамент всех общественных добродетелей. Руссо является автором известного изречения: «человек рождается свободным, но повсюду он в оковах».

Период естественного состояния человечества, под которым имелось в виду первобытное общество, просветители назвали «золотым веком», поскольку он, по их мнению, был отмечен наивысшим торжеством свободы, равенства, справедливости и других принципов и ценностей. Вместе с тем все эти принципы ничем не гарантировались, находились под постоянной угрозой и все чаще нарушались, причиной чему служили недостаток любви и избыток соперничества между людьми.

В конце концов общество должно было задуматься об их защите и гарантиях. Так возникло, а вместе с ним - , и . Оно возникло не по воле Бога, а в результате сознательного соглашения, «общественного договора» между людьми. Именно государство должно было гарантировать строгое соблюдение принципов и норм естественного права. Вместе с его возникновением прежнее естественное состояние общества уступало место гражданскому. Его появление означало также рождение цивилизации.

По мнению просветителей, последующая эволюция человечества показала, что государство плохо справлялось с возложенными на него задачами. Общество все дальше отходило от установок естественного права, в нем множились разного рода несвободы, росли неравенство и несправедливость. Высшей точкой в этом процессе явился феодализм с его абсолютной монархией, который просветители подвергли суровой и непримиримой критике.

Они утверждали, что феодальный строй несовместим с принципами разума и естественного права и посему должен уступить место новому обществу, в котором указанные принципы будут вновь восстановлены. Вместе с тем они понимали, что возврат в прошлое, в «золотой век» невозможен. Поэтому предлагаемая ими грандиозная программа построения нового общества носила ярко выраженный футуристический характер: она была устремлена в «светлое будущее», в «лучезарное завтра», говоря словами французских просветителей, в котором вновь восторжествуют Свобода, Равенство. Справедливость и т.д. Примечательно, что лидеры Великой французской революции объявили 1793 г. первым годом «новой эры».

На пути к «светлому будущему» просветители видели два главных препятствия: деспотизм, выступающий в форме абсолютной монархии, и обскурантизм, воплощением которого была религия и Церковь.

В качестве основных средств построения нового общества выдвигаются просвещение и воспитание. Невежественный, непросвещенный. темный человек, по мнению просветителей, не может быть свободным. В свою очередь, только невежественный монарх мирится с угнетением, неравенством и несправедливостью, не сознавая всей их безнравственности.

Поэтому просветители возлагают большие надежды на просвещенного монарха, «государя-философа», «мудреца на троне», который будет способен сознательно избавить общество от несвободы, несправедливости и других пороков. Решающая роль в достижении светлого будущего отводилась разуму. В своем убеждении в возможности создания справедливого общества просветители полагались на веру в прогресс разума и способность человека к бесконечному самосовершенствованию. Разум был объявлен высшим судьей всего существующего.

Помимо обшей программы переустройства общества просветители выдвинули решения многих конкретных проблем. В частности, ими была разработана классическая концепция политического плюрализма, особый вклад в создание которой принадлежит Монтескье. В основе этой концепции лежит известный принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную. Монтескье ставил закон выше власти, считая, что последняя должна строго следовать букве и духу закона. Он полагал, что власть проистекает из силы, а закон — из разума.

Просветители также разработали целостную и глубокую концепцию человека, его прав и свободы. Основные ее идеи и положения нашли отражение в знаменитой «Декларации прав человека и гражданина» (1789), с которой начиналась Великая французская революция. Эта Декларация провозгласила неотъемлемыми правами человека свободу личности, слова, совести, равенство прел законом, право на борьбу против угнетения. Она также объявила неприкосновенной частную собственность.

Применительно к культуре в исследованиях просветителей вполне отчетливо оформились два основных направления в понимании соотношения между национальной и мировой культурами - культурный релятивизм и универсализм. Большинство просветителей, особенно французских, придерживалось культурного универсализма, который исходил из того, что имеется единство рода человеческого, единая для всех «природа человека», что при всем многообразии наций и народов существуют универсальные, всеобщие, наднациональные нравственные, эстетические и иные ценности. В силу этого мировая культура вполне возможна, и для европейских народов она уже существует, а в будущем — благодаря прогрессу разума, просвещения и воспитания — человечество создаст в полном смысле единую мировую культуру.

Сторонники культурного релятивизма, родоначальником которого считается И. Гердер. придерживаются противоположных позиций, утверждая, что никакой единой природы человека нет, а есть только немцы, французы, русские и т.д., что существуют одни только национальные культуры, что никакой мировой культуры нет и она невозможна. Начатый просветителями спор продолжается и в наши дни, выступая сегодня как проблема соотношения между национальными и общечеловеческими ценностями.

Идеология Просвещения обусловила развитие всех областей культуры XVIII в. В весьма трудном положении оказалась религия. Она впервые становится предметом суровой критики. Самым ярым и решительным ее критиком выступает Вольтер. Ему принадлежит знаменитый призыв: «Раздавите гадину!», направленный против религии и особенно Церкви. Именно Церковь является для него главным источником бед и несчастий народа. Он изобличает ее как защитницу феодального строя, оплот обскурантизма, фанатизма и нетерпимости, противницу разума, науки и просвещения. В целом XVIII в. отмечен резким ослаблением религиозных основ культуры и усилением ее светского характера.

В гораздо более благоприятных условиях развивается философия. Это неудивительно, поскольку вся идеология Просвещения была созданием философов-просветителей. В своих философских исследованиях они продолжают критику религии и средневековой схоластики, начатую предшествующими эпохами. В то же время многие из них, включая Вольтера, не порывают с религией полностью и придерживаются концепции деизма, согласно которому Бог. будучи Мировым Разумом, является Творцом природы, однако после ее сотворения Он не вмешивается в ее существование.

Другие философы-просветители, в особенности французские материалисты — Дидро, Гольбах, Гельвеций — занимали более решительную позицию по отношению к религии. Они отвергали деизм и объясняли мир исходя из него самого, опираясь на естественные законы.

Философия XVIII в. развивалась в тесном единстве и сотрудничестве с наукой и естествознанием. Огромным достижением этого сотрудничества стало издание «Энциклопедии» в 35 томах (1751-1780), вдохновителями и редакторами которой выступили Дидро и Д"Аламбер. Содержание «Энциклопедии» составили передовые идеи и взгляды на мир и человека. Она явилась сводом ценнейших знаний и сведений о развитии науки, искусства и ремесел.

XVIII столетие стаю временем бурного развития науки. В этот период завершается начавшаяся ранее научная революция, и наука — имея в виду естествознание — достигает своей классической формы. Основные признаки и критерии такой науки сводятся к следующим: объективность знания, опытность его происхождения, исключение из него всего субъективного. Наука приобретает невиданный общественный престиж. Вместе с философией ома предстает как единственно адекватное воплощение разума.

Необычайно возросший авторитет науки приводит к тому, что уже в XVIII в. возникают первые формы сциентизма . который ставит науку на место религии, абсолютизирует и обожествляет роль и значение науки. На его основе формируется также так называемый сциентистский утопизм, согласно которому законы общества могут становиться совершенно «прозрачными», целиком познанными; а политика — основываться на строю научных законах, ничем не отличающихся от законов природы. К таким взглядам, в частности, склонялся Дидро, который смотрел на общество и человека через призму естествознания и законов природы. При таком подходе человек перестает быть субъектом познания и действия, лишается свободы и отождествляется с обычным объектом или машиной.

Весьма успешно развивается также художественная культура, где наблюдается гораздо больше преемственности. Искусство XVIII в. выступает во многом прямым продолжением века предыдущего. Основными стилями по-прежнему остаются классицизм и барокко. В то же время наблюдается внутренняя дифференциация искусства, его дробление на растущее число тенденций и направлений, которые выглядят не очень четкими, размытыми. Возникают новые стили, в частности, рококо и сентиментализм.

В целом искусство XVIII в. — по сравнению с предыдущим — представляется менее глубоким и возвышенным, оно предстает более легким, воздушным и поверхностным. Оно демонстрирует ироническое и скептическое отношение к тому, что ранее считалось благородным, избранным и возвышенным. В нем заметно усиливаются эпикурейское начало, тяга к гедонизму, дух удовольствия и наслаждения. Вместе с тем искусство становится более естественным, ближе к реальной действительности. Более того, оно все больше вторгается в социальную жизнь, борьбу и политику, становится ангажированным.

Классицизм представляет в первую очередь французский художник Ж.-Л. Давид (1748-1825). В его творчестве нашли отражение большие исторические события, тема гражданского долга. Известная его картина «Клятва Горациев» звучит как призыв к борьбе против абсолютизма. Это произведение отличается строгой композицией, четким ритмом, ярким и сочным колоритом. Другое его полотно — «Смерть Марата» — посвящено Великой французской революции, в которой Давид принял активное участие. Здесь, напротив, господствует подчеркнутая лаконичность, аскетизм живописных средств. Грандиозным полотном на историческую тему стала картина «Коронация Наполеона I».

Барокко XVIII в. не дало фигур, равных по масштабу и значимости Рубенсу. Будучи «большим стилем» эпохи абсолютизма, оно постепенно утрачивает свое влияние, и к середине XVIII в. его все больше теснит стиль рококо, который иногда называют выродившимся барокко.

Наибольшее распространение рококо получило во Франции. Одним из самых известных его представителей является художник О. Фрагонар (1732-1806). Он продолжает линию Рубенса, что находит проявление в его чувственном восприятии цвета и особом внимании к красоте женской плоти, волнующим телесным формам. Ярким примером в этом плане является картина «Купальщицы», выражающая настоящий апофеоз жизни, чувственной радости и наслаждения. В го же время изображаемые Фрагонаром плоть и формы предстают как бы бестелесными, воздушными и даже эфемерными. В его произведениях на передний план выходят виртуозность, изящество, изысканность, световые и воздушные эффекты. Именно в таком духе написана картина «Качели».

Сентиментализм , возникший во второй половине XVIII в., явился первой оппозицией просветительскому обожествлению разума. Он противопоставил разуму культ естественного чувства. Одним из основателей и главных фигур сентиментализма стат Ж.-Ж. Руссо. Ему принадлежит известное высказывание: «Разум может ошибаться. чувство — никогда!». В своих произведениях — «Юлия, или Новая Элоиза», «Исповедь» и др. — он изображает жизнь и заботы простых людей, их чувства и мысли, воспевает природу, критически оценивает городскую жизнь, идеализирует патриархальный крестьянский быт.

Самые великие художники XVIII в. выходят за стилевые рамки. К ним относятся прежде всего французский художник А. Ватто (1684-1721) и испанский живописец Ф. Гойя (1746-1828).

Творчество Ватто находится ближе всего к стилю рококо. Поэтому его иногда называют гением эпохи рококо. В то же время в его произведениях ощущается влияние Рубенса и Ван Дейка, Пуссена и Тициана. Он по праву считается предшественником романтизма и первым великим романтиком в живописи. Ж. Ко кто сравнивает Ватгос Моцартом. Все это делает творчество французского художника исключительно сложным и многозначным.

Главными темами его произведений являются природа и женщина, любовь и музыка. Ватто стал одним из самых великих живописцев человеческой души, ее неизмеримых глубин и тончайших переливов. Он создал удивительно музыкальную живопись, как бы вибрирующую и пульсирующую. Она отмечена яркой театральностью. В ней сочетаются реальное и воображаемое, серьезное и смешное, радость и грусть. В картине «Утренний туалет» Ватто изобразил чудесную обнаженную девушку. Полотно «Пьеро» посвящено итальянскому комедианту. Самым знаменитым произведением художника считается картина «Паломничество на остров Киферу».

Не менее сложным и многогранным является искусство Ф. Гойи. Своим творчеством он продолжает реалистическую тенденцию Рембрандта. В его произведениях можно обнаружить влияние Пуссена, Рубенса и других великих художников. Вместе с тем его искусство органически слито с испанской живописью — в особенности с искусством Веласксса. Гойя принадлежит к числу живописцев, творчество которых имеет ярко выраженный национальный характер. Гойя успешно творил практически во всех жанрах живописи. Будучи придворным художником, он создал великолепные портреты членов королевской семьи. Среди них можно выделить «Портрет королевы Марии-Луизы». В портретном жанре им также созданы такие шедевры, как «Маха на балконе», «Портрет Сабасы Гарсия». На многих полотнах Гойи изображены простые люди-труженики, сцены из народной жизни, прекрасные испанские пейзажи, бой быков и т.д. К числу знаменитых произведений относится серия офортов «Кап- ричос», исполненных с удивительной художественной силой.

Особо необходимо выделить музыкальное искусство, переживающее в XVIII в. невиданный подъем и расцвет. Если XVII в. считается веком театра, то XVIII в. по праву можно назвать веком музыки. Ее общественный престиж возрастает настолько, что она выходит на первое место среди искусств, вытеснив оттуда живопись.

Музыку XVIII в. представляют такие имена, как Ф. Гайдн, К. Глюк, Г. Гендель. Из числа великих композиторов пристального внимания заслуживают И.С. Бах (1685-1750) и В.А. Моцарт (1756-1791).

Бах является последним великим гением эпохи барокко. Он успешно творил практически во всех музыкальных жанрах, кроме оперы. Его музыка намного опередила свое время, предвосхитив многие более поздние стили, включая романтизм. Творчество Баха составляет вершину искусства полифонии. В области вокально-драматической музыки самым знаменитым шедевром композитора является кантата «Страсти по Матфею», повествующая о последних днях жизни Христа. Наибольшую славу Баху при его жизни принесла органная музыка. Здесь он не знает себе равных. В области музыки для клавира гениальным творением композитора является «Хорошо темперированный клавир », представляющий собой своеобразную энциклопедию стилей музыки XVII -XVIII вв.

Австрийский композитор В.А. Моцарт входит в число величайших гениев мирового искусства. Он принадлежит к венской классической школе. Его музыку отличают классическая, прозрачная ясность и пронзительная чистота звучания. Однако его творчество выходит за рамки какого-либо определенного стиля. В его произведениях принципы классицизма сочетаются с эстетикой сентиментализма. В них также присутствуют легкость, изящество, изысканность и нежность галантного стиля.

В то же время Моцарт является предшественником романтизма — первым великим романтиком в музыке. Его творчество охватывает почти все жанры, и повсюду он выступает смелым новатором. При жизни Моцарта наибольшим успехом пользовались его оперы. Наиболее известными среди них являются «Свадь6 a Фигаро». «Дон Жуан», «Волшебная флейта». Особого выделения заслуживает также «Реквием ». Однако настоящая слава пришла к Моцарту после его смерти. Он стал символом невероятной одаренности, непревзойденной гениальности, беззаветной верности искусству.

Эпоха Просвещения имеет фундаментальное значение для последующей истории Западной Европы. Она стала временем утверждения и торжества человеческого разума. Она выступила и как проект, и как начало современной эпохи. Провозглашенные ею идеалы и ценности в течение двух столетий играли определяющую роль в развитии человечества. Однако многие из них в наши дни переживают глубокий кризис.

В конце XVII века началась эпоха Просвещения, которая охватила все последующее XVIII столетие. Ключевыми особенностями этого времени стали свободомыслие и рационализм. Сложилась культура эпохи Просвещения, которая подарила миру

Философия

Вся культура эпохи Просвещения основывалась на новых философских идеях, сформулированных мыслителями того времени. Главными властителями дум были Джон Локк, Вольтер, Монтескье, Руссо, Гете, Кант и некоторые другие. Именно они определили духовный облик XVIII столетия (который также называют Веком разума).

Адепты Просвещения верили в несколько ключевых идей. Одна из них заключается в том, что все люди по природе своей равны, у каждого человека есть свои интересы и потребности. Для их удовлетворения необходимо создать комфортное для всех общежитие. Личность не появляется на свет сама по себе - она формируется со временем в силу того, что у людей есть физическая и духовная сила, а также разум. Равенство должно в первую очередь заключаться в равенстве всех перед законом.

Культура эпохи Просвещения - это культура доступных для всех знаний. Ведущие мыслители считали, что только с помощью распространения образования можно покончить с социальными неурядицами. Это и есть рационализм - признание разума основой поведения и познания людей.

В эпоху Просвещения продолжились споры о религии. Нарастало отмежевание общества от косной и консервативной церкви (в первую очередь католической). Среди образованных верующих людей распространилось представление о боге, как о некоем абсолютном механике, внесшем порядок в изначально существовавший мир. Благодаря многочисленным научным открытиям распространилась точка зрения, что человечество может раскрыть все тайны мироздания, а загадки и чудеса остались в прошлом.

Направления искусства

Помимо философии, существовала и художественная культура эпохи Просвещения. В это время искусство Старого Света включало в себя два основных направления. Первым был классицизм. Он воплотился в литературе, музыке, изобразительном искусстве. Это направление подразумевало следованию античным римским и греческим принципам. Подобное искусство отличалось симметрией, рациональностью, целенаправленностью и строгим соответствием форме.

В рамках романтизма художественная культура эпохи Просвещения отвечала на другие запросы: эмоциональность, воображение, творческую импровизацию художника. Нередко бывало и такое, что в одном произведении эти два противоположных подхода комбинировались. Например, форма могла соответствовать классицизму, а содержание - романтизму.

Появлялись и экспериментальные стили. Важным явлением стал сентиментализм. У него не было своей стилистической формы, однако именно с помощью него были отражены тогдашние представления о человеческой доброте и чистоте, которая дается людям от природы. Русская художественная культура в эпоху Просвещения, так же, как и европейская, имела собственные яркие произведения, принадлежавшие к течению сентиментализма. Такой стала повесть Николая Карамзина «Бедная Лиза».

Культ природы

Именно сентименталисты создали характерный для эпохи Просвещения культ природы. Мыслители XVIII века искали в ней образец того прекрасного и доброго, к чему должно было стремиться человечество. Воплощением лучшего мира оказались активно появлявшиеся в то время в Европе парки и сады. Они создавались в качестве совершенной среды для совершенных людей. В их композицию включались картинные галереи, библиотеки, музеи, храмы, театры.

Просветители верили, что новый «естественный человек» должен вернуться к своему естественному состоянию - то есть природе. Согласно этой идее русская художественная культура в эпоху Просвещения (а точнее, архитектура) подарила современникам Петергоф. Над его сооружением работали знаменитые зодчие Леблон, Земцов, Усов, Кваренги. Благодаря их усилиям на берегу Финского залива появился уникальный ансамбль, включавший неповторимый парк, великолепные дворцы и фонтаны.

Живопись

В живописи художественная культура Европы эпохи Просвещения развивалась в направлении большей светскости. Религиозное начало сдавало позиции даже в тех странах, где прежде оно чувствовало себя достаточно уверенно: Австрии, Италии, Германии. Пейзажную живопись заменил пейзаж настроения, а интимный портрет пришел на смену парадному портрету.

В первой половине XVIII столетия французская культура эпохи Просвещения породила стиль рококо. Подобное искусство строилось на асимметрии, было насмешливым, игривым и вычурным. Любимыми персонажами художников данного направления являлись вакханки, нимфы, Венера, Диана и другие фигуры античной мифологии, а главными сюжетами - любовные.

Яркий пример французского рококо - творчество Франсуа Буше, которого также называли «первым художником короля». Он рисовал театральные декорации, иллюстрации для книг, картины для богатых домов и дворцов. Самые знаменитые его полотна: «Туалет Венеры», «Триумф Венеры» и т. д.

Антуан Ватто, напротив, больше обращался к современной жизни. Под его влиянием сложился стиль крупнейшего английского портретиста Томаса Гейнсборо. Его образы отличались одухотворенностью, душевной утонченностью и поэтичностью.

Главным итальянским живописцем XVIII века был Джованни Тьеполо. Этот мастер гравюр и фресок считается искусствоведами последним великим представителем венецианской школы. В столице знаменитой торговой республики также возникла ведута - повседневный городской пейзаж. Самыми прославленными творцами в этом жанре стали Франческо Гварди и Антонио Каналетто. Эти деятели культуры эпохи Просвещения оставили после себя огромное количество впечатляющих картин.

Театр

XVIII столетие - золотой век театра. В эпоху Просвещения этот вид искусства достиг вершины своей популярности и распространенности. В Англии крупнейшим драматургом был Ричард Шеридан. Самые известные его произведения «Поездка в Скарборо», «Школа злословия» и «Соперники» высмеивали безнравственность буржуазии.

Динамичнее всего театральная культура Европы эпохи Просвещения развивалась в Венеции, где работало сразу 7 театров. Традиционный ежегодный городской карнавал привлекал туда гостей со всего Старого Света. В Венеции творил автор знаменитой «Трактирщины» Карло Гольдони. Этого драматурга, написавшего в сумме 267 произведений, уважал и ценил Вольтер.

Самой известной комедией XVIII века стала «Женитьба Фигаро», написанная великим французом Бомарше. В этой пьесе нашли воплощение настроения общества, негативно относившегося к абсолютной монархии Бурбонов. Через несколько лет после публикации и первых постановок комедии во Франции произошла революция, свергнувшая старый режим.

Европейская культура эпохи Просвещения не была однородной. В некоторых странах в искусстве возникали свои национальные особенности. Например, немецкие драматурги (Шиллер, Гете, Лессинг) свои самые выдающиеся произведения написали в жанре трагедии. При этом театр Просвещения в Германии появился на несколько десятилетий позже, чем во Франции или Англии.

Иоганн Гете был не только замечательным поэтом и драматургом. Неспроста его называют «универсальным гением» - знатоком и теоретиком искусства, ученым, романистом и специалистом во многих других областях. Его ключевые произведения - трагедия «Фауст» и пьеса «Эгмонт». Другой выдающийся деятель немецкого Просвещения, не только написал «Коварство и любовь» и «Разбойников», но также оставил после себя научные и исторические сочинения.

Художественная литература

Главным литературным жанром XVIII века стал роман. Именно благодаря новым книгам наступило торжество буржуазной культуры, сменившей прежнюю феодальную старую идеологию. Активно издавались произведения не только художественных литераторов, но также социологов, философов, экономистов.

Роман, как жанр, вырос из просветительской публицистики. С помощью него мыслители XVIII века нашли новую форму для выражения своих социальных и философских идей. Написавший «Путешествие Гулливера» Джонатан Свифт вложил в свое произведение множество аллюзий на пороки современного ему общества. Его перу также принадлежала «Сказка о бабочке». В этом памфлете Свифт высмеивал тогдашние церковные порядки и распри.

Развитие культуры в эпоху Просвещения можно проследить по появлению новых литературных жанров. В это время возник эпистолярный роман (роман в письмах). Таким было, к примеру, сентиментальное произведение Иоганна Гете «Страдания юного Вертера», в котором главный герой покончил жизнь самоубийством, а также «Персидские письма» Монтескье. Появились документальные романы в жанре путевых заметок или описаний путешествий («Путешествия по Франции и Италии» Тобайаса Смоллетта).

В литературе культура эпохи Просвещения в России следовала заветам классицизма. В XVIII веке творили поэты Александр Сумароков, Василий Тредиаковский, Антиох Кантемир. Появились первые ростки сентиментализма (уже упомянутый Карамзин с «Бедной Лизой» и «Натальей, боярской дочерью»). Культура эпохи Просвещения в России создала все предпосылки для того, чтобы уже в начале нового XIX столетия отечественная литература, ведомая Пушкиным, Лермонтовым и Гоголем, пережила свой золотой век.

Музыка

Именно в эпоху Просвещения сложился современный музыкальный язык. Его основоположником считается Иоганн Бах. Этот великий композитор писал произведения во всех жанрах (исключением была опера). Бах и сегодня считается непревзойденным мастером полифонии. Другой немецкий композитор Георг Гендель написал 40 с лишним опер, а также многочисленные сонаты и сюиты. Вдохновение он, как и Бах, черпал в библейских сюжетах (характерны названия произведений: «Израиль в Египте», «Саул», «Мессия»).

Другое важнейшее музыкальное явление того времени - венская школа. Произведения ее представителей продолжают исполняться академическими оркестрами и сегодня, благодаря чему современные люди могут прикоснуться к наследию, которое оставила культура эпохи просвещения. 18 век ассоциируется с именами таких гениев, как Вольфганг Моцарт, Йозеф Гайдн, Людвиг Ван Бетховен. Именно эти венские композиторы переосмыслили прежние музыкальные формы и жанры.

Гайдн считается отцом классической симфонии (он написал их более ста). Многие из этих произведений основывались на народных танцах и песнях. Вершиной творчества Гайдна является цикл Лондонских симфоний, написанных им во время поездок в Англию. Культура Просвещения и любого другого периода человеческой истории редко порождала столь плодовитых мастеров. Помимо симфоний, Гайдну принадлежит 83 квартета, 13 месс, 20 опер и 52 клавирных сонат.

Моцарт не только писал музыку. Он непревзойденно играл на клавесине и скрипке, освоив эти инструмент в самом раннем детстве. Его оперы и концерты отличаются самым разным настроением (от поэтической лирики до веселья). Главными произведениями Моцарта считаются три его симфонии, написанные в одним тот же 1788 год (номер 39, 40, 41).

Другой великий классик Бетховен увлекался героическими сюжетами, что отразилось на увертюрах «Эгмонт», «Кориолан» и опере «Фиделио». Как исполнитель, он поражал современников игрой на фортепьяно. Для этого инструмента Бетховеном были написаны 32 сонаты. Большую часть своих произведений композитор создал в Вене. Также ему принадлежат 10 сонат для скрипки и фортепьяно (наибольшую известность получила «Крейцерова» соната).

Бетховен пережил серьезный вызванный потерей им слуха. Композитор склонялся к самоубийству и в отчаянии написал свою легендарную «Лунную» сонату. Однако даже страшный недуг не сломил воли художника. Поборов собственную апатию, Бетховен написал еще множество симфонических произведений.

Английское Просвещение

Англия была родиной европейского Просвещения. В этой стране раньше других, еще в XVII веке, произошла буржуазная революция, что дало толчок культурному развитию. Англия стала наглядным примером общественного прогресса. Философ Джон Локк был одним из первых и главных теоретиков либеральной идеи. Под влиянием его сочинений был написан важнейший политический документ эпохи Просвещения - американская Декларация независимости. Локк считал, что человеческое знание определяется чувственным восприятием и опытом, чем опровергал прежде популярную философию Декарта.

Другим важным британским мыслителем XVIII столетия был Дэвид Юм. Этот философ, экономист, историк, дипломат и публицист обновил науку о нравственности. Его современник Адам Смит стал основоположником современной экономической теории. Культура эпохи просвещения, кратко говоря, предварила многие современные концепции и идеи. Творчество Смита было именно таким. Он первым приравнял важность рынка к важности государства.

Мыслители Франции

Французские философы XVIII века творили в условиях оппозиционности существовавшему тогда общественному и политическому строю. Руссо, Дидро, Монтескье - все они протестовали против отечественных порядков. Критика могла принимать самые разные формы: атеизм, идеализацию прошлого (восхвалялись республиканские традиции античности) и т. д.

Уникальным явлением культуры Просвещения стала 35-томная «Энциклопедия». Ее составляли главные мыслители «Века разума». Вдохновителем и главным редактором этого эпохального издания был Свой вклад в отдельные тома внесли Жюльен Ламетри, Клод Гельвеций и другие выдающиеся интеллектуалы XVIII столетия.

Монтескье остро критиковал произвол и деспотизм властей. Сегодня его справедливо считают основоположником буржуазного либерализма. Вольтер стал примером выдающегося остроумия и таланта. Он был автором сатирических поэм, философских романов, политических трактатов. Дважды мыслитель попадал в тюрьму, еще больше раз ему приходилось скрываться в бегах. Именно Вольтер создал моду на вольнодумство и скептицизм.

Немецкое Просвещение

Немецкая культура XVIII века существовала в условиях политической раздробленности страны. Передовые умы выступали за отказ от феодальных пережитков и национальное единство. В отличие от французских философов немецкие мыслители осторожно относились к вопросам, связанными с церковью.

Как и русская культура эпохи Просвещения, прусская культура формировалась при непосредственном участии самодержавного монарха (в России это была Екатерина II, в Пруссии - Фридрих Великий). Глава государства всячески поддерживал передовые идеалы своего времени, хотя и не отказывался от своей ничем не ограниченной власти. Подобный строй получил название «просвещенного абсолютизма».

Главным Просветителем Германии XVIII века был Иммануил Кант. В 1781 году он издал фундаментальный труд «Критика чистого разума». Философ разработал новую теорию познания, изучил возможности человеческого интеллекта. Именно он обосновал методы борьбы и правовые формы изменения общественного и государственного строя, исключающие грубое насилие. Кант внес весомый вклад в создание теории о правовом государстве.