Содержание статьи

КОРЕЙСКАЯ ВОЙНА, вооруженный конфликт 1950–1953 между Корейской народно-демократической республикой (Северной Кореей) и Китаем (поддержанными СССР), с одной стороны, и Корейской республикой (Южной Кореей) и коалицией нескольких стран ООН во главе с США, с другой.

Предыстория

В 1910–1945 Корея (бывшее королевство Корё) являлась японской колонией. После поражения Японии во Второй мировой войне по соглашению между союзниками она была разделена на две оккупационные зоны – советскую (к северу от 38 параллели) и американскую (к югу от нее). Обострение «холодной войны» помешало СССР и США достичь компромиссного соглашения о путях строительства единого корейского государства. 10 мая 1948 под наблюдением комиссии ООН в южной зоне прошли выборы в Национальное собрание, которое 15 августа объявило о создании Корейской Республики (КР). Президентом страны стал Ли Сын Ман (1948–1960), установивший авторитарный проамериканский режим. В ответ ориентированное на СССР правительство северной зоны (Народный комитет Северной Кореи), возглавляемое Ким Ир Сеном , провело в июле 1948 выборы в Великое народное собрание, которое в начале сентября провозгласило создание Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР). На севере установился коммунистический режим.

После вывода СССР и США своих войск с полуострова лидеры Северной и Южной Кореи стали разрабатывать планы объединения страны военным путем. КНДР при помощи СССР, а КР при помощи США сформировали собственные вооруженные силы. В этом соревновании КНДР опередила Южную Корею: Корейская Народная Армия (КНА) превосходила армию Корейской Республики (АКР) по численности (130 тыс. против 98 тыс.), по качеству вооружения (высококлассная советская военная техника) и по боевому опыту (более трети северокорейских солдат участвовали в Гражданской войне в Китае). Однако ни Москва, ни Вашингтон не были заинтересованы в появлении очага напряженности на Корейском п-ве – они предпочитали ограничить сферу «холодной войны» европейским континентом, не желая ее распространения на Дальний Восток, что было чревато увеличением риска возникновения ядерного конфликта. Однако такая перспектива особенно беспокоила китайских коммунистов, которые в 1949 добились решающих успехов в Гражданской войне с режимом Чан Кайши и готовились ликвидировать его последний бастион – о.Тайвань; они опасались, что вооруженный конфликт в Корее спровоцирует американское вторжение в Азию и тем самым помешает осуществлению их планов относительно Тайваня.

12 января 1950 государственный секретарь США Д.Ачесон выступил с заявлением о том, что периметр американской обороны в тихоокеанском регионе включает Филиппины, о-ва Рюкю, Японию и Алеутские о-ва; в заявлении ничего не говорилось о Южной Корее. У северокорейского и советского руководства сложилось впечатление, что в случае войны между КНДР и КР (если в ней не будут участвовать СССР и КНР) Соединенные Штаты останутся нейтральными. Именно с помощью этого аргумента Ким Ир Сен, как показывают недавно открытые документы советских архивов, смог убедить И.В.Сталина одобрить его план вторжения на юг.

Вторжение северокорейской армии в Южную Корею и оккупация основной части ее территории (25 июня – 3 августа 1950)

25 июня 1950 в 4 часа утра семь пехотных дивизий (90 тыс.) КНА после мощной артиллерийской подготовки (семьсот 122-мм гаубиц и 76-мм самоходных орудий) перешли 38-ю параллель и используя в качестве ударной силы сто пятьдесят танков Т-34, лучших танков Второй мировой войны, быстро сломили оборону четырех южнокорейских дивизий; находившиеся на вооружении КНА двести истребителей ЯК обеспечили ей полное превосходство в воздухе. Главный удар был нанесен на сеульском направлении (1-я, 3-я, 4-я и 5-я дивизии КНА), а вспомогательный – на чхунхонском к западу от хребта Тхэбэк (6-я дивизия). Южнокорейские войска отступали по всему фронту, потеряв за первую неделю боев треть своего численного состава (более 34 тыс.). Уже 27 июня они оставили Сеул; 28 июня части КНА вступили в столицу Южной Кореи. 3 июля они взяли порт Инчхон.

В этой ситуации администрация Г.Трумэна (1945–1953), провозгласившая в 1947 доктрину «сдерживания коммунизма», решила вмешаться в конфликт. Уже в первый день северокорейского наступления США инициировали созыв Совета Безопасности ООН, который единогласно при одном воздержавшемся (Югославия) принял резолюцию с требованием к КНДР прекратить военные действия и отвести войска за 38-ю параллель. СССР, который с 1949 бойкотировал заседания Совета безопасности в знак протеста против блокирования приема в ООН Монголии, не имел возможности наложить вето. 27 июня Трумэн приказал командованию ВМС и ВВС США оказать помощь южнокорейской армии, однако он не решился обратиться к Конгрессу с просьбой об объявлении войны. В тот же день Совет безопасности по инициативе генерального секретаря Трюгве Ли большинством голосов (семь против одного при двух воздержавшихся) дал мандат на использование международных сил для изгнания КНА с территории Южной Кореи. Включить свои воинские контингенты в состав ооновских сил согласились пятнадцать стран. Правда участие большинства из них оказалось скорее символическим: Франция, Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Колумбия и Эфиопия отправили в Корею по одному пехотному батальону, Южно-Африканский Союз (ЮАС) – эскадрилью истребителей, Канада, Таиланд и Греция – по одному пехотному батальону и транспортные самолеты, Филиппины – пехотный батальон и небольшой отряд танков, Австралия – два пехотных батальона и эскадрилью истребителей, Турция – пехотную бригаду, Новая Зеландия – артиллерийский полк. Значительные силы предоставила только Великобритания – две пехотные бригады, один бронетанковый полк, три артиллерийских саперных полка, две авиационных эскадрильи; в морских операциях у Корейского побережья активно участвовал британский Дальневосточный флот.

1 июля началась переброска на полуостров 24-й пехотной дивизии США (16 тыс.). 5 июля ее подразделения вступили в бой с частями КНА у Осана, но были отброшены на юг. 6 июля 34-й американский полк неудачно попытался остановить наступавшие северокорейские войска у Ансона. 7 июля Совет безопасности поручил руководство военной операцией, получившей название «полицейская акция», Соединенным Штатам. 8 июля Трумэн поставил во главе войск ООН в Корее командующего американскими вооруженными силами на Тихом океане генерала Д.Макартура . 13 июля войска США в Корее были объединены в 8-ю армию (генерал-лейтенант У.Уолкер).

После разгрома северокорейцами 34-ого полка у Чхонана (14 июля) 24-я дивизия и южнокорейские части отошли к Тэджону, ставшему временной столицей Корейской республики, и создали оборонительный рубеж на р. Кымган. Однако уже 16 июля КНА прорвала кымганский рубеж и 20 июля овладела Тэджоном. В итоге первого этапа кампании были разгромлены пять из восьми южнокорейских дивизий; потери южнокорейцев составили 76 тыс., а северокорейцев – 58 тыс.

Однако командование КНА не воспользовалось в полной мере плодами своего успеха. Вместо того, чтобы развивать наступление и сбросить пока еще немногочисленные американские соединения в море, оно сделало паузу для перегруппировки сил. Это позволило американцам перебросить на полуостров значительные подкрепления и отстоять часть южнокорейской территории.

Сражение за Пусанский периметр (4 августа – 14 сентября 1950)

В конце июля 1950 американцы и южнокорейцы отступили в юго-восточный угол Корейского п-ва в район порта Пусан (Пусанский периметр), организовав оборону по линии Чинджу – Тэгу – Пхохан. 4 августа КНА начала штурм Пусанского периметра. К этому времени численность оборонявшихся, благодаря значительным американским подкреплениям, достигла 180 тыс., в их распоряжении находилось 600 танков, и они занимали выгодные позиции на р. Нактонган и в предгорьях. Тем не менее наступавшие, располагая гораздо меньшими силами (98 тыс. и 100 танков), в ходе Первой Нактонганской битвы (8–18 августа) сумели захватить Чинджу и вплотную приблизиться к порту Масан. В то же время американским и южнокорейским войскам удалось 15–20 августа остановить северокорейское наступление к западу от Тэгу («Кегельбаново сражение»). 24 августа 7,5 тыс. северокорейцев с 25 танками чуть было не прорвали американскую оборону под Масаном, который защищали 20 тыс. солдат с 100 танками. Тем не менее силы американцев постоянно возрастали, а с 29 августа под Пусан стали прибывать подразделения из других стран, прежде всего Британского содружества. 1 сентября войска КНА предприняли генеральное наступление и 5–6 сентября пробили брешь в южнокорейских оборонительных рубежах на северном участке периметра у Йонгчхона, взяли Пхохан и вышли на ближние подступы к Тэгу. Только благодаря упорному сопротивлению американской морской пехоты (1-я дивизия) наступление к середине сентября было остановлено (Вторая Нактонганская битва).

Высадка в Инчхоне и захват войсками ООН основной части Северной Кореи (15 сентября – 18 октября 1950)

Чтобы ослабить давление на Пусанский плацдарм и добиться перелома в ходе военных действий, Объединенный комитет начальников штабов (ОКНШ) в начале сентября 1950 утвердил предложенный Макартуром план десантной операции в глубоком тылу северокорейских войск у порта Инчхон с целью захвата Сеула (операция «Хромит»). Войска вторжения (10-й корпус под командованием генерал-майора Э.Элмонда) насчитывали 50 тыс. человек. Рано утром 15 сентября они высадились под Инчхоном и сломив сопротивление северокорейцев, в тот же день захватили этот порт, а 20 сентября начали наступление на Сеул и после ожесточенных боев 22–28 сентября овладели им. 16 сентября 8-я американская армия предприняла наступление с Пусанского плацдарма, 19–20 сентября прорвалась к северу от Тэгу, 24 сентября окружила три северокорейские дивизии, 26 сентября овладела Чхонджу и соединилась южнее Сувона с частями 10-го корпуса. Почти половина пусанской группировки КНА (40 тыс.) была уничтожена или попала в плен; остальная часть (30 тыс.) спешно отступила в Северную Корею. К началу октября была освобождена вся Южная Корея.

Американское командование, воодушевленное военным успехом и открывшейся перспективой объединения Кореи под властью Ли Сын Мана, еще 25 сентября приняло решение продолжить военные действия к северу от 38-й параллели с целью оккупации КНДР. 27 сентября оно получило на это согласие Трумэна. Тем самым США совершили крупную политическую ошибку: вместо защитника Южной Кореи, подвергшейся нападению со стороны КНДР, они оказались в глазах всего мира в роли агрессора и по сути способствовали расширению масштабов конфликта, спровоцировав вмешательство в него Китайской Народной Республики (КНР).

1 октября 1-й южнокорейский корпус пересек демаркационную линию, развернул наступление вдоль восточного побережья Северной Кореи и 10 октября овладел портом Вонсан. 2-й южнокорейский корпус, входивший в состав 8-й армии, перешел 38 параллель 6–7 октября и стал развивать наступление на центральном направлении. Основные силы 8-й армии (к тому времени, кроме американцев и южнокорейцев, она включала британские, австралийские, новозеландские, канадские, южноафриканские, турецкие, таиландские и филиппинские подразделения) 9 октября вторглись в КНДР на западном участке демаркационной линии к северу от Кэсона и устремились к северокорейской столице Пхеньян, которая пала 19 октября. К востоку от 8-й армии продвигался переброшенный из-под Сеула 10-й корпус (американцы, южнокорейцы, англичане). К 24 октября войска западной коалиции вышли на линию Чонджу – Пукчин – Удан – Орори – Танчхон, приблизившись левым своим флангом (8-я армия) к пограничной с Китаем р.Ялуцзян (Амноккан). Таким образом, была занята основная часть северокорейской территории.

Вмешательство Китая в корейский конфликт. Изгнание американцев из Северной Кореи (19 октября 1950 – 24 января 1951)

После вступления союзных войск в КНДР командование Народно-освободительной армии Китая (НОАК) предупредило, что не будет бездействовать, если они перейдут р.Ялуцзян. Лидер китайских коммунистов Мао Цзэдун обратился к СССР с просьбой о военной поддержке; в Москву для переговоров был отправлен премьер Государственного административного совета КНР Чжоу Эньлай . Советское правительство ответило согласием, но, не желая вступать в широкомасштабную войну с США, решило ограничить свою помощь поставками НОАК военного снаряжения и отправкой в Корею 64-го истребительного авиационного корпуса (321 истребитель МиГ-15, 441 летчик), который должен был базироваться в Маньчжурии (Мукден) и воевать под китайским флагом (с ноября 1951 действовал в составе Объединенной воздушной армии под командованием генерала Лю Чжэня).

19 октября 1950 китайские войска (три регулярные армии НОАК численностью 380 тыс.) под командованием заместителя председателя Народно-революционного военного совета КНР Пэн Дэхуая без объявления войны перешли корейскую границу. 25 октября они внезапно атаковали 6-ю южнокорейскую пехотную дивизию; последней удалось 26 октября выйти к Чхосану на р. Ялуцзян, но к 30 октября она была полностью разгромлена. 1–2 ноября такая же участь постигла 1-ю американскую кавалерийскую дивизию у Унсана. 8-я армия была вынуждена прекратить наступление и к 6 ноября отошла к р.Чхонгчхон.

Однако китайское командование не стало преследовать 8-ю армию и отвело свои войска для пополнения. Это породило у Макартура ошибочное убеждение в слабости сил противника; при этом он опирался на данные американской военной разведки, которая непостижимым образом недооценила численность северокорейских и китайских войск, преуменьшив ее более чем в десять раз. 11 ноября американо-южнокорейский 10-й корпус предпринял наступление на север: 21 ноября подразделения его правого крыла достигли китайской границы в верховьях Ялуцзяна близ Хесана, а подразделения левого крыла к 24 ноября установили контроль над стратегически важным районом Чхосинского водохранилища. Одновременно 1-й южнокорейский корпус овладел Чхонджином и оказался в 100 км от советской границы.

В этой ситуации Макартур отдал приказ об общем наступлении союзников с целью «завершения войны к Рождеству». Однако к тому времени китайские и северокорейские войска обладали значительным численным превосходством (250 тыс. против 400 тыс.): 8-й армии (135 тыс.) противостояли 13-я армейская группа НОАК (180 тыс.) и соединения КНА (100 тыс.), 10-му и 1-му южнокорейскому корпусам (115 тыс.) – 9 армейская группа НОАК (120 тыс.). 25 ноября 8-я армия двинулась от Чонгчхона к р.Ялуцзян, но в ночь на 26 ноября 13-я армейская группа НОАК нанесла контрудар по ее правому флангу (2-й южнокорейский корпус) и осуществила глубокий прорыв. 28 ноября 8-я армия оставила Чонджу и отступила к Чонгчхону, а 29 ноября к р.Намган.

27 ноября авангард 10-го корпуса (1-я дивизия морской пехоты США) предпринял наступление к западу от водохранилища Чхосин в направлении Канге, однако на следующий день десять китайских дивизий (120 тыс.) окружили морских пехотинцев, а также 7-ю пехотную дивизию США, занимавшую позицию к востоку от водохранилища. 30 ноября командование корпуса приказало блокированным частям (25 тыс.) прорываться к Восточно-Корейскому заливу. В ходе 12-дневного отступления американцам с боями удалось к 11 декабря пробиться к порту Хыннам, потеряв 12 тыс. чел. убитыми, ранеными и обмороженными. Потери китайцев составили 67,5 тыс. Морская пехота США до сих пор считает сражение у Чхосина одним из самых героических страниц в своей истории, а НОАК – своей первой крупной победой над западными армиями.

В начале декабря союзные войска были вынуждены начать общий отход на юг, которое также оказалось самым длительным отступлением американцев в истории. После прорыва 13-й армейской группы НОАК к Сончхону (1 декабря) 8-я армия оставила оборонительный рубеж на р.Намган и ушла из Пхеньяна (2 декабря). 5 декабря китайцы заняли северокорейскую столицу. К 23 декабря 8-я армия откатилась за 38 параллель, но смогла закрепиться на р.Имджинган. 10-й и 1-й южнокорейский корпуса, оказавшиеся под угрозой окружения, 30 ноября начали отходить первый к Сонджину (совр. Ким-Чхэк), а второй к Хыннаму и 9–24 декабря эвакуировались через эти порты на кораблях ВМС США в Южную Корею; всего было вывезено 105 тыс. военнослужащих и 91 тыс. гражданских лиц. К концу года правительство Ким Ир Сена восстановило контроль над всей территорией КНДР.

Однако китайское руководство решило продолжить наступление на юг с целью захвата всего полуострова, при этом оно совершило ту же политическую ошибку, какую американское командование допустило за четыре месяца до этого. Если бы китайские войска остановились на демаркационной линии, международный авторитет КНР резко бы возрос, и США вряд ли удалось помешать ее принятию в ООН (которое из-за этого задержалось до 1971). Теперь уже КНР выступила в роли агрессора.

31 декабря китайцы и северокорейцы силами до 485 тыс. чел. начали наступление по всему фронту южнее 38 параллели. К 1 января 1951 части НОАК прорвали оборону союзников на р.Инмджинган, а части КНА осуществили фронтальный обход на левом фланге. Новый командующий 8-й армии генерал М.Риджуэй был вынужден начать 2 января отступление к р. Ханган. 3 января 1951 экспедиционные войска оставили Сеул, 5 января – Инчхон. 7 января пал Вонджу. Макартур выступил с требованием применить против Китая ядерное оружие, однако оно было отвергнуто президентом Трумэном. К 24 января продвижение китайских и северокорейских войск удалось остановить на линии Ансон – Вонджу – Ченхон – Самчхок. Но в их руках остались северные районы Южной Кореи.

«Контрнаступление Риджуэя» (25 января – 21 апреля 1951)

В конце января – конце апреля 1951 Риджуэй предпринял серию ударов с целью вернуть Сеул и отбросить китайцев и северокорейцев за 38 параллель. В ходе начавшейся 25 января 1951 операции «Сандерболт» 8-я армия 26 января овладела Сувоном, а 10 февраля – Инчхоном. 5 февраля развернул наступление и 10-й корпус; правда 11–12 февраля в результате китайской контратаки он был отброшен к Вонджу, однако через неделю все же вынудил противника отойти к Хенгсону. 21 февраля 8-я армия нанесла новый удар в северном направлении (операция «Киллер») и к 28 февраля вышла к низовьям Хангана на ближайшие подступы к Сеулу. 7 марта союзники начали еще одно наступление (операция «Риппер»), 14–15 марта заняли Сеул и к 31 марта достигли «линии Айдахо» (низовья Имджингана – Хончхон – севернее Чумунджина) в районе 38 параллели. 2–5 апреля они осуществили прорыв на центральном направлении и к 9 апреля вышли к водохранилищу Хвачхон (операция «Рагид»), а к 21 апреля были уже на ближайших подступах к Чхорвону, вытеснив НОАК и КНА за 38 параллель (за исключением крайнего западного участка фронта).

Еще до завершения контрнаступления Макартур из-за разногласий с Трумэном относительно идеи использовать ядерное оружие в корейской войне против сил НОАК и КНА и за ошибки, допущенные в ноябре 1950, был смещен с поста командующего силами ООН и заменен Риджуэем (11 апреля). Командующим 8-й армией стал генерал Д.Ван Флит (14 апреля).

Сражение на 38 параллели (22 апреля – 10 июля 1951)

С конца апреля по начало июля 1951 воюющие стороны предприняли ряд попыток прорвать линию фронта и изменить ситуацию в свою пользу. 22 апреля китайские и северокорейские войска (350 тыс.) атаковали 8-й армии на западном направлении, вновь отбросив ее за 38 параллель, но в конце апреля были остановлены севернее Сеула и у Хончхона. 15 мая они нанесли удар на центральном и восточном направлениях, однако и он не достиг успеха. 21 мая 8-я армия перешла в контрнаступление, к концу мая выбила китайские и северокорейские войска обратно за 38 параллель, но в июне завязла в боях за «Железный треугольник» (стратегически важный район между городами Чхорвон, Пхенган и Кимхва). Правда в середине июня ей удалось овладеть Чхорвоном, однако затем военные действия приобрели позиционный характер.

Воздушная война

Важной составной частью корейской войны явилось противоборство в небе. Это был последний крупный военный конфликт, в котором использовались истребители с воздушным винтом, и первый, где применялись истребители реактивные. В начальной фазе войны КНА благодаря наличию ЯКов обладала полным превосходством в воздухе. Но с вмешательством в конфликт американцев, ВВС которых располагали истребителями Ф-80 («шутинг-старс») с турбовинтовым реактивным двигателем, положение кардинально изменилось: во время обороны Пусанского периметра, высадки в Инчхоне и вторжения войск ООН в Северную Корею в небе господствовала авиация западной коалиции. Бомбардировщики Б-29 («летающие крепости») и Б-26, действовавшие под прикрытием «шутинг-старс», выполняли роль дальнобойной артиллерии, расчищая путь наступающим войскам и разрушая коммуникации противника.

Затем, в первый период китайского наступления (ноябрь 1950) а корейском небе появились новые советские реактивные истребители МиГ-15, которые значительно превосходили Ф-80 по своим техническим характеристикам; советские офицеры обладали большим боевым опытом со времен Великой Отечественной войны. В серии воздушных боев с ноября 1950 по январь 1952 между Пхеньяном и р.Ялуцзян («аллея МиГов») советские летчики нанесли серьезный урон авиации западных союзников, сбив 564 самолета и потеряв только 71 машину и 34 пилота. Была разрушена связка между бомбардировщиками и истребителями противника – без поддержки с воздуха он уже не мог совершать крупномасштабных наземных наступательных операций.

С конца 1951 американцы стали использовать новый тип реактивных истребителей – Ф-86 («сейбр»), который по дальности перегонки, максимальной скорости, скороподъемности и рабочему потолку приближались к МиГу-15. В результате им удалось снизить соотношение потерь с 8:1 до 2:1. За 1952 64-й корпус сбил 394 самолета, потеряв 174 (51 летчик), в первой половине 1953 – 139 самолетов, потеряв 76 (25 летчиков). Если наземные операции в началу 1953 фактически прекратились, то активность воздушного противостояния оставалась высокой до самого конца войны.

За весь период участия в военных действиях советские летчики совершили 63 229 вылетов и провели 1790 воздушных боев, сбив 1097 самолетов противника. Общие потери 64-го корпуса – 319 машин и 110 пилотов.

Мирные переговоры и перемирие в Пханмунджоме

Патовая ситуация, сложившаяся летом 1951 на корейском фронте, побудила участников конфликта к поиску дипломатических путей его урегулирования. 23 июня советский представитель в ООН призвал к прекращению огня в Корее. В ответ Риджуэй 30 июня предложил КНДР и КНР вступить в переговоры. Переговоры между командованием КНА и НОАК, с одной стороны, и командованием силами ООН, с другой, открылись 10 июля в Кэсоне (Северная Корея), но 23 августа были прерваны северокорейской делегацией. Однако после нового успешного локального наступления 8-й армии в районе Чхорвона (3–19 октября) КНДР возобновила переговоры (25 октября), которые были перенесены в Пханмунджом. 12 ноября американское командование решило окончательно отказаться от наступательных действий и перейти к «активной обороне».

27 ноября 1951 стороны договорились об установлении демаркационной линии на основе существующей линии фронта и о создании демилитаризованной зоны. Но затем переговоры зашли в тупик из-за разногласий по вопросу о репатриации военнопленных: КНДР требовала обязательного их возвращения, представители же ООН настаивали на принципе добровольности. 8 октября 1952 делегация ООН ввиду отсутствия прогресса прервала переговоры. 24 октября в ходе предвыборной президентской кампании в США кандидат от республиканцев Д.Эйзенхауэр , учитывая глубокое недовольство американцев затянувшейся войной, пообещал в случае его избрания отправиться в Корею и установить там мир, что в значительной мере обеспечило его победу на выборах 4 ноября. 29 ноября новоизбранный президент посетил Корею.

28 марта 1953 КНДР предложила возобновить переговоры и осуществить обмен больными и ранеными военнопленными еще до подписания перемирия. Несмотря на возражения государственного секретаря Д.Ф.Даллеса, требовавшего в качестве предварительного условия согласия КНДР на политическое объединение Кореи, администрация Эйзенхауэра 26 апреля вернулась за стол переговоров. 8 июня правительство КНДР под давлением китайской дипломатии согласилось на добровольную репатриацию военнопленных при условии, что она будет происходить под наблюдением обеих сторон. Однако южнокорейский парламент единогласно отверг этот вариант; Ли Сын Ман призывал Эйзенхауэра «продолжать борьбу за объединение страны». Эти призывы встретили широкий отклик в Конгрессе США, особенно среди правящей республиканской партии. Тем не менее американский президент смог убедить южнокорейское руководство поддержать проект перемирия.

27 июля 1953 в 10 часов утра в Пханмунджоме американский генерал-лейтенант У.Харрисон от командования войсками ООН в Корее и северокорейский генерал Нам Ил от командования КНА и китайских войск подписали перемирие, согласно которому через 12 часов после акта подписания прекращались все военные действия на полуострове. Между Южной и Северной Кореей создавалась 4-х километровая демилитаризованная зона, идущая от устья Имджингана на западе через северные окрестности Чхорвона до побережья Японского моря на востоке. Для контроля за соблюдением условий перемирия были учреждены Военная комиссия по перемирию в Корее из десяти старших офицеров (пять от войск ООН и пять от НОАК и КНА) и Комиссия нейтральных стран по наблюдению за перемирием в Корее из четырех военных представителей от Польши, Чехословакии, Швейцарии и Швеции. Корейская война завершилась.

Потери

Война оставила огромное количество жертв как с той, так и с другой стороны. Общие военные потери южнокорейцев исчисляются в 984,4 тыс. (228 тыс. убитых). По американским данным, северокорейцы потеряли убитыми ок. 600 тыс., а китайцы – ок. 900 тыс. Китайцы исчисляют свои общие военные потери в 460,6 тыс. (в том числе 145 тыс. убитых).

Общие потери сил ООН составили 118,5 тыс. убитыми, 264,5 тыс. раненых и 93 тыс. пленных. Самые крупные потери понесли американцы – 169 тыс. (безвозвратные – 54 тыс., в том числе 33,6 тыс. убитых в бою); эта цифра лишь немного уступает количеству их потерь во вьетнамской войне 1964–1973. Общие потери остальных участников коалиции следующие: Великобритания – 5017 (710 убитых), Турция – 3349 (717), Австралия – 1591 (291), Канада – 1396 (309), Франция – 1135 (288), Таиланд – 913 (114), Греция – 715 (169), Нидерланды – 704 (111), Колумбия – 686 (140), Эфиопия – 656 (120), Филиппины – 488 (92), Бельгия и Люксембург – 453 (97), Новая Зеландия – 115 (34), ЮАС – 42 (20).

Потери мирного населения Кореи по самым разных оценкам исчисляются в 3 млн. Было уничтожено более 80% корейского производственного потенциала и транспортных средств. Огромный ущерб причинили бомбардировки: так, авиация ООН практически стерла с лица земли Пхеньян, в котором до войны проживало ок. 400 тыс. чел. Результатом конфликта стала настоящая гуманитарная катастрофа на полуострове.

Итоги Корейской войны

Корейская война явилась первым локальным вооруженным конфликтом западного и социалистического блоков в ядерную эпоху, в котором участие сверхдержав носило ограниченный характер (распространялось на ограниченную территорию и не сопровождалось использованием оружия массового уничтожения).

Хотя кофликт закончился перемирием и ни одна из сторон не добилась победы, война имела важные политические последствия как для самой Кореи, так и для всего остального мира. Она закрепила раскол Корейского п-ва и усилила политические позиции как режима Ким Ир Сена на севере, так и режима Ли Сын Мана на юге. Ким Ир Сену удалось в 1952–1957 ликвидировать все оппозиционные фракции («внутреннюю», советскую и китайскую) в составе правящей Трудовой Партии Кореи и установить полный контроль над страной. В результате Пханмунджомского перемирия территория Республики Корея увеличилась, в ней усилился авторитарный характер режима Ли Сын Мана, опиравшегося на постоянно возраставшую военную и финансовую поддержку США.

Корейская война привела к распространению «холодной войны» не только на Дальний Восток, но и на другие регионы. США сохранили значительный военный контингент в Южной Корее, направили войска для защиты Тайваня, отказались от прежней политики нейтралитета в Индокитае и расширили свое военное присутствие в Европе и на Ближнем Востоке. Военный бюджет США достиг 50 млрд. долларов, вдвое увеличилась численность американских вооруженных сил; особый акцент был сделан на развитие авиации. Военно-промышленный комплекс США, переживавший глубокий спад после окончания Второй мировой войны, восстановил свои экономические позиции.

Роль, сыгранная Китаем в Корейской войне, вернула ему статус великой азиатской державы, утраченный во второй половине 19 в. Однако отношения китайских коммунистов с Западом и прежде всего с Соединенными Штатами обострились, что не позволило им решить главную политическую задачу – объединить под своей властью весь Китай. Корейский конфликт привел также к возникновению трещины в советско-китайских отношениях: часть руководства КНР считала помощь СССР недостаточной, кроме того, высказывалось недовольство и качеством поставляемой советской военной техники.

В особом выигрыше от Корейской войны оказалась Япония, которая из бывшего противника превратилась в главного союзника США на Дальнем Востоке. Уже в 1951 западные державы пошли на заключение с ней Сан-Францисского мирного договора; в том же году по Договору безопасности США получили право неограниченное время держать свои войска на японской территории. В Японии была размещена значительная часть американских военных заказов. Это спровоцировало экономический бум; в 1955 по объему валового национального продукта и промышленного производства страна превзошла довоенный уровень.

Иван Кривушин

Литература:

Риджуэй М. Солдат . М., 1958
Лотоцкий С. Война в Корее 1950–1953 (Обзор военных операций ). Военно-исторический журнал. 1959, № 10
История Кореи , т. 2. М., 1974
Тарасов В.А. Советская дипломатия в период Корейской войны (1950–1953 гг. ) – В сб.: Дипломаты встпоминают: Мир глазами ветеранов дипломатической службы. М., 1997
Волохова А.А. Некоторые архивные материалы о корейской войне (1950–1953 ) – В: Проблемы Дальнего Востока. 1999, № 4
Уташ Б.О. Советская авиация в Корейской войне 1950–1953 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Волгоград, 1999
Торкунов А.В. Загадочная война: корейский конфликт 1950–1953 годов. М., 2000
Корейский полуостров: мифы, ожидания и реальность: Материалы IV науч. конф., 15–16.03. 2000 г. Ч. 1–2. М., 2000
Гаврилов В.А. Г.Киссинджер: «Корейская война вовсе не была кремлевским заговором.. .». – Военно-исторический журнал, 2001, № 2
Война в Корее, 1950–1953 гг.: взгляд через 50 лет: Материалы междунар. теорет. конф. (Москва, 23 июня 2000 г.). М., 2001
Игнатьев Г.А., Баляева Е.Н. Корейская война: старые и новые подходы . – Вестник Новгородского государственного университета. Сер.: Гуманитарные науки, т. 21, 2002
Орлов А.С., Гаврилов В.А. Тайны корейской войны. М., 2003



Советский Союз до середины 70-х годов официально не признавал своего участия в Корейской войне 1950–1953 годов. В наградных листах и извещениях о гибели говорилось об «особо важном задании партии и правительства». И сегодня мало кто знает об этой странице отечественной истории. А ведь в небе Кореи в течение 3 лет советские и американские пилоты вели настоящую войну за обладание небом, выясняя кто чего стоит. Небо осталось за советскими асами. Памяти советских летчиков, сражавшихся и погибших в Корее, посвящается эта статья.

«Горячие» эпизоды «Холодной войны»

После того, как представители Японии 2 сентября 1945 года подписали акт о капитуляции, СССР и США снова стали соперниками. Противостояние двух мировых сверхдержав и возглавляемых ими экономических и военных блоков осталось в истории как «Холодная война».

Но не всегда война была «холодной». Часто противоборство переходило в «горячую» фазу. Многочисленные военные конфликты в Азии, Африке, Латинской Америке и на Ближнем Востоке имели в своей подоплеке стремление СССР или США установить свой контроль, свою гегемонию в определенной точке мира.

Территории многих стран становились полигонами, где СССР и США испытывали свою военную технику, проверяли на практике новые методы ведения боевых действий, где офицеры приобретали и совершенствовали свой боевой опыт.

Корейская «заварушка»

25 июня 1950 года северокорейская армия перешла 38-ю параллель, бывшей границей между двумя Кореями, и стала быстро продвигаться на юг. К середине августа около 90% территории Южной Кореи оказалось под контролем войсками КНДР. Американские военные решили, что это весьма подходящий повод для проведения масштабных военно-полевых учений в условиях, максимально приближенных к боевым. С целью обеспечения политического прикрытия США «продавило» через ООН резолюцию о введении в Корею миротворческих сил, и уже 1 июля на корейском полуострове высадились первые американские воинские части. К огромному удивлению американских военных, северокорейские войска прорвали оборону их 24-й пехотной дивизии и взяли штурмом обороняемый ею г. Чхонан. Не успевшая отойти дивизия была окружена и вскоре перестала существовать, ее командующий генерал-майор Дин сдался в плен.

«Миротворцы»

США стали срочно наращивать численный состав миротворцев в Корее. Вскоре к американским военным присоединились боевые подразделения Канады, Австралии, Великобритании и др. стран. 15 государств отправили свои воинские контингенты в Корею. К 1 сентября численность «голубых касок» в Корее превысила 180 тыс., половина их них были американцы. 15 сентября вся эта махина, вдвое превосходившая по численности армию КНДР, перешла в наступление и буквально стерла в порошок армию Северной Кореи. Решающую роль в успехе наступления сыграли превосходство «миротворцев» в вооружении, боевой технике и, в первую очередь, в авиации.

Войска ООН против армии КНДР

Ударной силой «миротворцев ООН» стали стратегические бомбардировщики B-29 – «Летающие крепости», недосягаемые для зенитной артиллерии, способные нести до 9 тонн бомбовой нагрузки. Прикрывали их реактивные истребители F-80 «Шутинг Стар». 835 самолетам 5-й воздушной армии ВВС США противостояли 200 поршневых ЛА-9, ЛА-11 и штурмовики ИЛ-10. Северокорейские ВВС были обречены. К 20 сентября от них остались 20 штурмовиков и 1 истребитель, уцелевшие просто чудом. В этой обстановке американские пилоты, «проявляя мужество и беззаветную отвагу», начали методичное уничтожение с воздуха северокорейских вооруженных сил, сбрасывая на них тонны бомб, обеспечивая, тем самым, успех наземных тактических операций. К октябрю 1950 года войска ООН уже подходили к китайской границе.
Руководители Северной Кореи обратились за помощью к Китаю и СССР. Китай направил на помощь южному соседу 270 тысяч «добровольцев», а СССР взял на себя воздушное прикрытие войск.

Китайские летчики Ли Си Цин и Ван Юнь Шень

В конце октября 1950 года в Корею из СССР прибыли первые летчики. Их одели в китайскую военную форму и выдали документы с новыми именами, без фотографий. Именно здесь истоки анекдотов о китайских летчиках с фамилиями Ли Си Цин и Ван Юнь Шень (Лисицын, Ванюшин). Вместе с летчиками прибыли реактивные истребители МИГ-15. Самолеты носили северокорейские или китайские опознавательные знаки. В воздухе предписывалось вести переговоры только на китайском языке. Тексты основных команд летчики записывали русскими буквами и крепили эти листочки на коленях, но в первом же бою перешли на русский язык, широко применяя при этом ненормативную лексику. Руководство очень скоро осознало абсурдность приказа и отменило его. Группа именовалась «64-й истребительный авиакорпус».
Командовал авиагруппой Трижды Герой Советского Союза Иван Кожедуб. 8 ноября летчики впервые «попробовали на зуб» американских пилотов, гордо именовавших себя «рыцари неба». Встреча окончилась потерей янки одного истребителя F-80. ВВС «миротворцев» стали нести серьезные потери. Для установления паритета США направило в Корею новейшие истребители F-86 «Сэйбр».

«Черный четверг» ВВС США

Но настоящей проверкой who is who, стал бой 12 апреля 1951 года, вошедший в историю ВВС США как «черный четверг». В этот день на бомбардировку железнодорожного моста через реку Ялуцзян, по которому из Китая в Корею шел весь поток военных поставок, вылетели 48 бомбардировщиков B-29 в сопровождении 80 истребителей F-86. На перехват вылетели 44 советских МИГ-15. Истребители встретила плотная огневая завеса B-29 и F-86. Советские пилоты, многие из которых еще сбивали летчиков Люфтваффе, пошли прямо на огонь. Впоследствии на каждом из этих истребителей насчитали до нескольких десятков пробоин. Прорвавшись сквозь стену огня, МИГи атаковали B-29. За неполные 20 минут ВВС США потеряли 10 бомбардировщиков и 4 истребителя. 64-й истребительный авиакорпус в тот день вернулся на аэродром без потерь. Американские ВВС объявили недельный траур по погибшим. Три месяца бомбардировщики «миротворцев ООН» не поднимались в небо. Все последующее время бесстрашные янки предпочитали вылетать на бомбардировки по ночам. Советские же пилоты после 12 апреля перекрестили «летающие крепости» в «летающие сараи».

Правда по-американски

Стремясь «сохранить лицо», американская пресса писала о «превосходящих силах противника», в 2–3 раза увеличивая численность МИГов, участвовавших в боях, приводила непомерно завышенные данные о потерях среди советских летчиков. Еще тогда это вызывало бурное возмущение у советских пилотов, непосредственных участников боев. Так что, если вы захотите узнать правду о тех событиях, не стоит искать ее, опираясь на американские источники – ее там нет.

За почти три года летчики 64-го истребительного авиакорпуса сбили 1525 самолетов, из них 170 - B-29. 52 советских летчика вернулись из Кореи асами. Асом № 1 считается Е. Пепеляев, сбивший в небе Кореи 23 самолета, следом за ним идет Н. Сутягин, на счету которого 21 победа. Многие вернулись домой с орденами и медалями, а грудь 35 пилотов украсила Золотая Звезда Героя Советского Союза. Всего испытание корейской войной прошли около 1200 летчиков.

Как на всякой войне, не обошлось без потерь. Американские летчики отнюдь не были трусами, и не боялись вступать в бой. 319 самолетов потерял авиакорпус за три года боев, 120 летчиков погибли в боях. Почти все они похоронены в китайском городе Далянь (бывш. Дальний), на русском кладбище, рядом с защитниками Порт-Артура.
Вечная им память!

…Мы вернулись. И долгое время молчали об этой войне, и вспоминали погибших и без вести пропавших боевых друзей лишь в своем узком кругу. Молчать – не значит забыть. Мы носили эту тайну в себе почти сорок лет. Но нам нечего стыдиться.

А.В.Сморчков, летчик-истребитель, полковник, Герой Советского Союза.

25 июня 1950 года началась война на Корейском полуострове, между Корейской Народно-Демократической Республикой (КНДР) и Республикой Корея (Южная Корея) с целью объединения Кореи в единое государство.

Первопричиной войны стал раскол Кореи, произошедший после августа 1945 года. Его логическим следствием явилось провозглашение в 1948 году Корейской Народно-Демократической Республики (КНДР_ и Республики Корея (КР). Каждая из них объявила себя единственно законной, представляющей весь корейский народ, а другую, считала незаконной, марионеточной и т.д.

В течение нескольких дней война из гражданской, как ее определили представители многих стран, переросла в крупный международный конфликт, в орбиту, которой были вовлечены десятки стран и в первую очередь Соединенные Штаты Америки, Советский Союз и Китайская Народная Республика.

Администрация Трумэна расценила, начавший ранним утром вооруженный конфликт, как посягательство на американские интересы в восточноазиатском регионе и буквально с первых дней войны предоставил свои вооруженные для поддержки Республики Корея.
Военное руководство США прекрасно понимало, что режим Ли Сын Мана не смог бы самостоятельно отразить агрессию КНДР. А поражение Сеула привело бы к образованию на Корейском полуострове единого государства, дружественного СССР, создало бы угрозу американским интересам в Японии. «Ничем не сдерживаемый коммунистический контроль – писал в своем труде «Дипломатия» Г.Киссинджер, - вызвал бы к жизни призрак маячащего на горизонте общеазиатского монолитного коммунистического монстра и подорвал бы прозападную ориентацию Японии».1 Это в свою очередь, нанесло бы ощутимый удар по всей азиатской политике Вашингтона и международному престижу США. Д.Ачесон, госсекретарь США в 1949-1952 годах, впоследствии писал: «Ясно, что атака (КНДР против Юга) не давала повода для объявления войны Советскому Союзу. Также очевидно, что это был открытый вызов нашему международному статусу защитника Южной Кореи, региона огромной важности для безопасности оккупированной Японии… Мы не могли допустить захвата этого важного региона советской марионеткой прямо под нашим носом, ограничившись формальным протестом в Совете Безопасности»2.

Таким образом, американская администрация не могла допустить потери своего влияния в азиатском регионе, и соответственно роль США, несмотря на опасения «разбудить» Москву, была предрешена.

Следует сказать, что после окончания Второй мировой войны американцы оставили на Дальнем Востоке мощную военную группировку с целью сохранения своего господства в юго-западной части Тихого океана. Так непосредственно в Южной Корее находилась группа советников в составе пятисот военнослужащих, под началом бригадного генерала Дж. Робертса. В акватории (Северной и Южной Кореи) находился 7-й флот США (около 300 кораблей), а на ближайших авиабазах в Японии и Филиппинах дислоцировались две воздушные армии – тактическая 5-я и стратегическая 20-я. Кроме того, в непосредственной близости с Кореей находились три американские пехотные дивизии, одна бронетанковая (бронекавалерийская), отдельный пехотный полк и полковая боевая группа (82 871 человек, 1081 орудие и миномет и 495 танков) и одна воздушная армия (835 самолетов)3. В этом районе находилось также около 20 английских кораблей4.

К 1950 году в Южной Корее была создана оснащенная современным по тому времени оружием армия, подготовленная для наступательных военных действий. Она насчитывала: 8 пехотных дивизий, 1 отдельный полк, 12 отдельных батальонов, 161 тысяч человек личного состава, около 700 орудий и минометов, свыше 30 танков и САУ, 40 самолетов (устаревших американских образцов), 70 малых кораблей и судов5.

В свою очередь, КНА, к началу военных действий в 1950 г. имела десять стрелковых дивизий (1, 2, 3, 4, 5, 6, 10, 12, 13, 15-ю, из них 4, 10, 13, 15-я находились в стадии формирования), одну танковую бригаду (105-ю), два отдельных полка, в том числе мотоциклетный, 148 тысяч человек личного состава6 (по другим данным – 175 тыс. чел.). На вооружении этих боевых частей состояло 1600 орудий и минометов, 258 танков и САУ, 172 боевых самолета (по другим данным – 240)7, двадцать кораблей. Кроме того, были сформированы охранные отряды министерства внутренних войск в приграничных районах8. В ВВС КНА насчитывалось 2 829 человек, в ВМФ – 10 307 человек. В общей сложности вооруженные силы КНДР вместе с войсками Министерства внутренних дел к началу войны насчитывали около 188 тыс. человек9.

Таким образом, соотношение сил и средств у 38-й параллели к началу военных действий было в пользу КНА: по пехоте – в 1,3 раза; артиллерии – в 1,1 раза, танках и САУ – в 5,9 раза, самолетам – в 1,2 раза, однако в последнем случае следует заметить, что летный состав КНА в основном не закончил обучение. К маю 1950 года было подготовлено лишь 22 летчика штурмовой авиации и 10 летчиков истребителей10.

Здесь уместно кратко охарактеризовать позицию СССР в корейской проблеме и в первую очередь в вопросе участие советских военнослужащих в войне на стороне Северной Корее. Как свидетельствуют доступные сегодня документы из отечественных архивов, первоначально использование советских войск в Корейской войне не предполагалось. В Кремле понимали, что прямое участие Вооруженных Сил СССР вызовет негативную реакцию в США и в мире. Было очевидно, что Советский Союз будет обвинен во вмешательстве во внутренние дела суверенной Кореи. Более того, Москва располагала информацией о том, что вторжение армии Северной Корее на территорию Южной будет рассматриваться в европейских кругах как прелюдия аналогичному наступлению СССР в Германии. Исходя из этого, руководство СССР с началом войны в Корее сделало четкую установку на ее ведение силами Корейской народной армии с привлечением ограниченного числа советских военных советников. Причем, находившиеся в стране советники должны были руководствоваться следующими правилами:

1.Советники самостоятельно приказы и распоряжения войскам армии не издают.

2. Командование армии не решает самостоятельно вопросов подготовки, организации и ведения боевых действий без участия военных советников.

3. Главное в работе советников в ходе войны и боевых действий – оказание помощи командованию армии во всесторонней оценке обстановки и принятии грамотных в оперативно-тактическом отношении решений с целью разгрома группировок противника или выхода из-под его ударов с использованием всех сил и возможностей армии.

4. Советники могут запрашивать любые сведения от отделов и служб армии с информацией об этом своему подсоветному или начальнику штаба армии.

5. Взаимоотношения советников с подсоветными и офицерским составом армии строятся на взаимном уважении, доброжелательности и выполнении требований Уставов КНА.

6. Обеспечение советников всем необходимым для жизни, служебной деятельности возлагается на командование армии11.

Изменение политики в вопросе участия советских военнослужащих в боевых действиях, как ни странно, было во многом спровоцировано самими американцами.

Во-первых, захват территории КНДР дал бы США непосредственный выход не только к сухопутной границе дружественного СССР Китая, но и непосредственно к советской. Во-вторых, победа Соединенных Штатов, как уже отмечалось, серьезно изменила бы военно-стратегическую обстановку на Дальнем Востоке в пользу США. В третьих, к этому времени серьезно возросла напряженность в дальневосточном приграничье. Участились случаю нарушения воздушного пространства СССР американскими разведывательными самолетами. А 8 октября 1950 года произошел беспрецедентный случай – два американских штурмовика F-80 «Шутинг стар» нанесли бомбовый удар по базе ВВС Тихоокеанского флота в районе Сухой Речки12. По сведениям же редакции журнала «Посев» таких налетов на аэродромы советского Приморья было совершено до десяти, в результате которых были уничтожены и получили повреждения свыше ста самолетов13.

Таким образом, роли главных участников корейской войны были определены уже в первые дни конфликта. Развивавшийся первоначально как гражданская война, он вскоре трансформировался в крупную локальную войну, в ареал которой попало более пятидесяти стран.

Существует немало версий о начале войны в Корее. Пхеньян и Сеул всю ответственность за развязывание конфликта, неизменно возлагают друг на друга. Северокорейская версия звучит следующим образом. 25 июня 1950 года южнокорейские войска значительными силами совершили внезапное нападение на территорию КНДР. Силы Корейской Народной Армии, отразив натиск южан, перешли в контрнаступление. Лисынмановские войска вынуждены были отступить. Развивая наступление, части КНА продолжали наступление и за короткое время овладели большей частью территории Южной Кореи14. Причем нападение Южной Кореи северокорейскими властями, очевидно, предвиделось еще за месяц до начала войны. Во всяком случае, по данным американской разведки, уже с середины марта 1950 года из зоны глубиной до 5 км, примыкающей к 38-й параллели проводилась эвакуация мирного населения.

Иной версии придерживались представители Юга. 25 июня 1950 года в 4 часа 40 минут войска КНДР внезапно вторглись в Южную Корею. 75-тысячная армия северян пересекла 38-ю параллель и атаковала шесть стратегических пунктов вдоль нее, широко используя авиацию, артиллерию и бронетанковые части. Параллельно с этим КНА высадила на южнокорейское побережье два морских десанта. Таким образом, получается, что КНДР развернула хорошо спланированную широкомасштабную агрессию. За последние десять лет опубликовано немало документов и свидетельств в той или иной степени подтверждающих южнокорейскую точку зрения. Однако по сей день, остается ряд нерешенных вопросов, ответы на которые могли бы изменить общепринятые представления о начале войны в Корее.

Введенные к настоящему времени в научный оборот данные о наращивании вооружения Севера и Юга, убедительно свидетельствуют о том, что к войне готовились обе стороны. Причем, и Ким Ир Сен и Ли Сын Ман рассматривали силовые методы как единственную возможность создания объединенной Кореи. Однако, в отличие от Пхеньяна, скрывавшего свои планы нападения на Юг различного рода инициативами «о мирном объединении» Кореи, сеульские власти выступали с жесткими милитаристическими заявлениями. Да и сам южнокорейский лидер, по словам первого американского посла в РК Джона Муччио «был чрезвычайно авторитарен, несмотря на постоянные утверждения о стремлении к подлинной демократии в Корее. Идеей фикс Ли Сын Мана являлось объединение Кореи под его руководством. Это стало бы жемчужиной в его долгой политической карьере»15. Ли Сын Ман неоднократно призывал «предпринять наступление на Пхеньян». В 1949 году он прямо заявил, что войска Республики Кореи «готовы вторгнуться в Северную Корею», что «составлен план удара по коммунистам в Пхеньяне». Осенью этого же года южнокорейский министр обороны Син Сен Мо заявил: «Наша армия национальной обороны ждет только приказа Ли Сын Мана. Мы располагаем силами, чтобы, как только будет отдан приказ, в течение одного дня полностью занять Пхеньян и Вонсан»16. 19 июня 1950 года, всего за шесть дней до начала боевых действий, Ли Сын Ман объявил: «Если мы не сможем защитить демократию от «холодной войны», мы добьемся победы в горячей войне»17.

Все эти высказывания, несмотря на нарочитую агрессивность, граничащую с провокацией, не были пустым звуком, для того чтобы лишь запугать Север. Об этом наглядно свидетельствуют другие документы. Так 2 мая 1949 года советский посол Т.Ф.Штыков направляет шифрограмму Сталину, в которой говорится, что в связи с «планами вооруженного вторжения на Север» Южная Корея наращивает численность кадровой армии национальной обороны с 56,6 тыс. до 70 тыс. Только в районах прилегающих к 38-й параллели размещено около 41 тыс. солдат и офицеров. На линии соприкосновения северян и южан происходили многочисленные вооруженные столкновения с человеческими жертвами.
Войне предшествовали многочисленные приграничные вооруженные конфликты, провоцируемые обеими сторонами18. Так только в январе-сентябре 1949 года, по сведениям автором книги «Локальные войны история и современность» южнокорейские части более 430 раз нарушили демаркационную линию, 71 раз пересекли воздушные границы, 42 раза вторглись в территориальные воды КНДР19. Во второй половине 1949 года конфликты приобрели еще большую интенсивность. Всего же в 1949 году батальоны и полки 1-й, 8-й и Столичной южнокорейских дивизий, специальные отряды «Хорим» и «Пэккор», а также полицейские подразделения совершили 2617 вооруженных вторжений за 38-ю параллель20.

Во время одного такого боя 12 июля 1949 года на Ондинском направлении северяне взяли в плен трех военнослужащих 18-го полка. При допросе они показали, что командование проводило с ними секретные беседы, из которых следовало, что «южнокорейская армия должна упредить северян и нанести им внезапный удар», чтобы овладеть всей Северной Кореей21. Представляет несомненный интерес и письма Ли Сын Мана американскому политологу Роберту Т.Оливеру. 30 сентября 1949 года президент РК направил ему приглашение на консультативную работу в Сеуле в своей администрации, в котором отметил, что «сейчас психологически наиболее подходящий момент», чтобы освободить Север Кореи. «Мы оттесним часть людей Ким Ир Сена в горный район и там заморим их голодом… Я полагаю, что Советский Союз не будет настолько глуп, чтобы начать вторжение в настоящее время». В заключение Ли Сын Ман просил Оливера по соответствующим каналам информировать о сложившейся в Корее ситуации президента Трумэна22. Таких высказываний можно привести много. Но ограничимся лишь словами главы американских советников в КР генерала Робертса. В январе 1950 года на одном из совещаний южнокорейского правительства он заявил, что «план похода – дело решенное. Хотя нападение начнем мы, все же надо создать предлог, чтобы иметь справедливую причину»23.

Перечисленные факты говорят об отнюдь не оборонительных настроениях среди южнокорейских руководителей. В то же время Сеул не мог не понимать, что любой малозначительный инцидент на 38-й параллели может привести к большой войне. Кроме того, южнокорейское руководство было, несомненно, извещено о военных приготовлениях Пхеньяна. Не могли не знать южнокорейские руководители и о примерном соотношении сил. Это подтверждается, например телеграммой Т.Ф.Штыкова в Москву от 20 июня, в которой советский посол сообщает Сталину о том, что южнокорейцам известны планы Пхеньяна. В связи с этим кажется удивительным дружные заявления, как Сеула, так и американских представителей в регионе о «неожиданности» северокорейского вторжения. Введение 8 июня 1950 года на всех железных дорогах КНДР чрезвычайного положения и концентрацию частей КНА вблизи 38-й параллели не заметили военные власти РК, посольство США в Сеуле, а также группа американских советников во главе с генералом Робертсом, сотрудники разведывательных органов в Токио и Сеуле, эксперты соответствующих центральных ведомств США. И это притом, что, накануне войны Дональду Николсу – командиру специального подразделения американского корпуса контрразведки, авторитетному и одному из самых влиятельных американцев в Южной Корее, удалось заполучить копии военного плана Ким Ир Сена и целый ряд других свидетельств надвигавшейся войны. Однако его донесения якобы не были приняты к сведению ни Ли Сын Маном, ни руководством ЦРУ.

Но это не единственное противоречие предвоенного периода. Почему, например, к июню 1950 года две трети армии РК были размещены на 38-й параллели или поблизости от нее, а все ее припасы хранились к северу от Сеула и не была создана достаточной глубины система обороны? Почему РК, получив от США необходимое количество мин, не укрепила ими свою оборону вдоль 38-й параллели, особенно на танкоопасных направлениях? И это при том, что 26 июня 1950 года Национальное собрание РК в послании президенту и Конгрессу США докладывало: «Наш народ, предвидя такой инцидент (т.е. начало войны – А.О.), как сегодня, создал крепкие оборонительные силы, чтобы защитить оплот демократии на Востоке и оказать услугу миру во всем мире»24. Кроме того, почему, в условиях, когда не сегодня-завтра ожидался массированный удар со стороны Севера, южнокорейское руководство внезапно, 15 июня 1950 года сняло с оборонительных рубежей в Чхорвоне 3-й полк 7-й дивизии, располагавшийся на центральном направлении и присоединило его к сеульскому гарнизону? А 25-й полк 2-й дивизии, занимавший оборонительную линию у Оняна и планировавшийся к переброске в Чхорвон, так и не занял своей позиции? В официальных источниках эти действия Ставки сухопутных войск РК объясняются перегруппировкой сил, но ее осуществление в очевидно критический момент, выглядит, по крайней мере, странно. И еще один любопытный факт. За несколько дней до начала конфликта военный министр США Джонсон, начальник Американского Генерального штаба генерал Брэдли и бывший тогда советником госдепартамента США и возглавлявшего Управление стратегических служб (УСС) Джон Ф.Даллес совершили специальную поездку в Японию, где они совещались с генералом Макартуром о возможных военных действиях. Сразу же после этого, Даллес выехал в Южную Корею, где ознакомился с состоянием южнокорейских войск в районе 38-й параллели. На заверения сопровождавших его южнокорейских офицеров, что враг будет «наголову разбит еще до того, как перейдет границу» он заявил, что, если им удастся продержаться хотя бы две недели после начала боевых действий, «все пойдет гладко». Выступая 19 июня 1950 года в «национальном собрании» в Сеуле, Даллес одобрил подготовку войск к военным действиям и заявил, что США готовы оказать необходимую моральную и материальную поддержку Южной Корее в ее борьбе против северокорейцев25. «Я придаю большое значение той решающей роли, которую ваша страна может сыграть в великой драме, которая сейчас разыграется», - написал Даллес Ли Сын Ману перед отъездом из Сеула26. В этой связи, еще более удивительным представляется приказ командующего сухопутными силами Южной Кореи, отменяющий состояние повышенной боевой готовности, которая сохранялась в течение нескольких недель в ожидании возможной агрессии с Севера. Он был отдан 24 июня 1950 года – за сутки до начала войны27.

Эти и многие другие вопросы и противоречия рассматриваемого периода, по мнению многих исследователей, свидетельствуют о преднамеренности действий властей Южной Кореи, «как бы обещающие противнику легкость вторжения», а также об участии в «игре» некой третьей силы.

В это время на мировой арене было два основных игрока – Советский Союз и Соединенные Штаты Америка. Как уже упоминалось выше, СССР в это время относился к объединению Кореи весьма индифферентно, во всяком случае, – до конца 1949 года. В корейском Генеральном штабе, при непосредственном участии главного военного советника генерала Васильева, разрабатывались планы, на случай войны, отстраивались вооруженные силы КНДР. Поддерживая Корею, советский Союз тем самым старался укрепить свои, завоеванные после Второй мировой войны, позиции в восточноазиатском регионе. Однако КНДР рассматривалась Кремлем в этот период как буферное государство, между СССР и капиталистическим миром. С тем чтобы не спровоцировать потенциального противника и дистанцировать СССР от военных действий, в случае их начала, Москва даже приняла решение ликвидировать свои военно-морскую базу и представительство ВВС в КНДР. Как говорилось в этой связи в Рекомендации по Корее, составленной 2 августа 1949 года, политически было бы целесообразно убрать наши военные объекты сейчас, чтобы продемонстрировать миру наши намерения, психологически разоружить противников и не допустить втягивания нас в возможную войну против агрессии южан28. И только в мае 1950 года после серии встреч и консультаций между советским и северокорейским руководством в Москве Сталин дал свое согласие на проведение военной акции – фактически превентивного удара по агрессору, но с категорической оговоркой – без участия в войне советских регулярных войск.

Исследователи разных стран, занимающиеся историей корейской войны, приводят несколько версий, побудивших Сталина изменить свое решение. Однако на наш взгляд, одна из главных причин, связана с разделом сфер ответственности в международном коммунистическом движении между Советским Союзом и молодой, но быстро набиравшей авторитет в международном коммунистическом движении Китайской Народной Республикой. Отказ Сталина поддержать стремление Ким Ир Сена к объединению страны на фоне только что победившей китайской революции мог быть истолкован как сдерживание Москвой дела революции на Востоке. Это могло пошатнуть авторитет советского руководителя как лидера коммунистического мира, ослабить его влияние на колониальные и полуколониальные страны Востока и еще больше поднять престиж Мао.

Что же касается Вашингтона, то там были крайне заинтересованы в создании на Корейском полуострове такой социальной и геополитической обстановки, которая бы вполне соответствовала политическим и стратегическим целям США. Тем более, в условиях уже развернувшейся «холодной войны», биполярного противоборства США – СССР. Юг Кореи необходим был США как плацдарм на Азиатском континенте.

Еще в июле 1945 года, как пишет в своих «Мемуарах» президент Трумэн, генерал Маршалл и адмирал Кинг, в Потсдаме говорили ему о желательности «оккупировать Корею и Порт-Артур», о необходимости совершить десантную операцию и принять капитуляцию от японской армии в провинции Квантун (Маньчжурия) и Корее, до того как туда продвинется Советская армия. В середине августа Трумэн получил еще одно «пожелание», на этот раз от промышленных кругов – «быстрее оккупировать Корею и промышленный район Маньчжурии»29. Однако в тот момент Соединенные Штаты не располагали в регионе необходимыми для реализации этого плана силами. Поэтому, раздел Кореи на Северную и Южную стал для Америки, своего рода подарком Сталина.

Весной 1950 года Совет национальной безопасности США утвердил специальную директиву СНБ-68, разработанную Госдепартаментом и Министерством обороны США. В директиве, на основе развернувшихся событий в Китае, Центральной и Восточной Европе и в регионах антиколониального движения, делался вывод об угрозе расширения геополитической экспансии Кремля, который, как утверждалось в документе, стремится «…удержать и укрепить свою абсолютную власть, во-первых, в самом Советском Союзе, а, во-вторых, на подчиненных ему территориях… По мнению советских руководителей, выполнение этого замысла требует устранения любой эффективной оппозиции их правлению»30. Для достижения этих целей, говорилось далее в директиве СНБ-68, Москва может пойти на осуществление целой серии «локальных агрессий» в различных регионах мира. По мнению американских аналитиков потенциальными субрегионами, которым угрожает «советская экспансия» являются: Южная Корея, Япония, Ближний Восток. Соответственно Пентагону было предложено внести существенные коррективы в дальневосточную стратегию и дипломатию США. Поэтому к началу Корейской войны в июне 1950 года США были основательно подготовлены к активному политико-дипломатическому демаршу и прямому вступлению в локальную войну против «коммунистической агрессии». Однако об этой директиве, официально утвержденной Трумэном лишь 30 сентября 1950 года, знал только узкий круг американского руководства. Ограниченное число лиц знало и об утвержденном Пентагоном за неделю до начало войны плане «SL-17». В нем составители исходили из предположения о неизбежном вторжении на Юг Корейской народной армии, отступлении противостоящих ей сил, их обороны по периметру Пусана с последующей высадкой десанта в Инчхоне31. Фактически разработка планов для разного стечения обстоятельств – обычное дело штабистов. Но накануне войны оно едва ли может быть расценено как плановая работа, тем более, в свете последующего хода военных действий на первом этапе войны (июнь-сентябрь 1950 года), которые развертывались в полном соответствии со сценарием Пентагона.

Публично же Южная Корея была исключена из пределов «оборонительного периметра США»32. Об этом заявил в своем выступлении 12 января 1950 года госсекретарь США Дин Ачесон в Национальном пресс клубе. «Моя речь, – вспоминал впоследствии Ачесон, - открыла зеленый свет для атаки на Южную Корею»33. Согласно официальной версии, США вмешались в конфликт, потому, что, как заявил президент Трумэн, вторжение Северной Кореи «поставило под угрозу основы и принципы Объединенных Наций». Так ли это?

Если принять версию о закулисной роли США в разжигании корейской войны, то события могли развиваться следующим образом.

В то время, как утверждают некоторые авторитетные исследователи, в Южной Корее сложилась взрывоопасная ситуация: режиму Ли Сын Мана грозил крах – против него, также как и против американцев, выступало большинство населения в стране. Ширилось партизанское движение, особенно в горных районах южных провинций. Так осенью 1948 года произошло восстание в южнокорейской армии, к середине 1949 года они проходили в 5 из 8 провинций Юга. В том же году на Север перешли в полном составе и со всем вооружением два батальона южнокорейской армии, два боевых и одно грузовое судно, перелетел военный самолет. О падении легитимности Ли Сын Мана наглядно свидетельствуют так называемые «всеобщие» выборов 30 мая 1950 года. Иностранные наблюдатели были вынуждены констатировать: итоги выборов могут быть интерпретированы как «демонстрация публичных настроений против президента и его сторонников, а также полиции»34. В перспективе такое положение создавало для США угрозу потери своего влияния в регионе и объединения Кореи под эгидой коммунистов.

И тогда, в узком кругу американского руководства созрел план, нацеленный на то, чтобы заставить Сталина и Ким Ир Сена ударить первыми, после чего мобилизовать мировое общественное мнение на осуждение агрессора и обрушиться всей военной мощью на Северную Корею. В результате такой комбинации режим Ли Сын Мана должен был укрепиться за счет действий законов военного времени и получить международную поддержку и признание. Одновременно укрепились бы позиции Вашингтона на Дальнем Востоке. Главным же виновником агрессии, перед лицом международной общественности, по замыслам американских сценаристов должен был стать Советский Союз. «Представители Госдепартамента заявили, - сообщил 24 июня 1950 года – за день до начала войны, вашингтонский корреспондент «Юнайтед Пресс», - что США будут считать Россию ответственной за войну коммунистической Северной Кореи против Южной Корейской Республики, которая была создана и получала поддержку от нашей страны и Организации Объединенных Наций…»35.

Дальнейшие события могли развиваться следующим образом. Южная Корея, после массированной психологической обработки населения с целью нагнетания военного психоза, в ночь на 25 июня 1950 года спровоцировала пограничный конфликт. Южнокорейский вооруженный отряд вторгся в районе Онджина с Юга на Север через 38-ю параллель и продвинулся вглубь северокорейской территории на 1-2 км. Этот факт отражен в официальных заявлениях КНДР и свидетельствах советских граждан, живших и работавших в то время в Корее36. Корейская народная армия отогнала неприятеля на юг и перешла в контрнаступление. Затем ситуация развивалась согласно плану «SL-17»: южнокорейская армия, под натиском КНА спешно отступила и откатилась на юг страны. В связи с отступлением интересно процитировать американского генерала Макартура, прибывшего 29 (30) июня, на корейский фронт. После ознакомления с ситуацией, он сказал сопровождавшим его офицерам: «Я видел много отступающих корейских солдат в ходе этой поездки, у всех оружие и боеприпасы, и все улыбаются. Я не видел ни одного раненого. Никто не сражается»37. В то же время к этому моменту южнокорейская армия понесла фантастические потери: около 60% личного состава. По мнению Макартура, в случае непринятия срочных мер «полный коллапс» южнокорейской армии неизбежен38.

После того как лисынмановские войска закрепились на Пусанском плацдарме, в дело вступили основные американские силы.

«Никогда прежде на всем протяжении нашей истории, - сообщал американский журнал «Лайф в августе 1950 года, - мы не были до такой степени подготовлены к началу какой-либо войны, как в начале этой войны. Сегодня спустя лишь несколько недель с тех пор, как началась война, мы имеем в Корее больше солдат и больше оружия, чем мы посылали для вторжения в Северную Африку в ноябре 1942 года, через 11 месяцев после Перл-Харбора»39.

О том, что переброска американских войск была тщательно спланирована заранее, отчасти подтверждают слова генерал-полковника Н.Ломова, возглавлявшего в Генеральном штабе Главное оперативное управление. Позже он вспоминал: «… Успехи северокорейских войск полностью подтвердили наши расчеты, связанные с оценкой размаха, темпов и сроков операции. Обеспокоенность вызвали оперативно принятые американским командованием меры. Очень быстро (выделено А.О.) на полуострове оказались части американской пехотной дивизии»40. Это стало возможным благодаря значительным силам сконцентрированным на Дальнем Востоке41. Причем имевшим боевой опыт Второй мировой войны. К моменту начала войны только в Японии находились в полной боевой готовности три пехотные42 и одна кавалерийская (бронетанковая) американская дивизии, воздушная армия (835 самолетов) и 7-й военно-морской флот США – около 300 кораблей и судов43.

Что же касается высадки десанта в Инчхоне, то эта операция для американцев была тоже не нова - район порта им был хорошо знаком. По информации полковника Г.К.Плотникова, войска США в рамках Потсдамской конференции уже высаживались в этом порту 8 сентября 1945 года.

Не мало загадок до сих пор оставляют и внешнеполитические демарши Соединенных Штатов. Из известных на сегодняшний день документов и воспоминаний участников и очевидцев следует, что первым официальным лицом США, узнавшим о начале войны (25 июня, в 9.30) стал посол США в Сеуле Джон Муччо. Его сообщение пришло в Вашингтон поздно вечеров 24 июня. Информацию принял госсекретарь Дик Ачесон. Президент Трумэн в это время находился на отдыхе в Индепенденсе (штат Миссури) и смог вернуться в Овальный кабинет лишь к полудню 25 июня. Первой реакцией Трумэна экстренно прилетевшего в Вашингтон, по словам помощника госсекретаря Джеймса Уэбба, было восклицание: «Во имя господа Бога, я собираюсь их проучить»44. Таким образом первые важные решения, которые, к слову сказать, по конституции не входили в его прерогативу, принял Ачесон. Он дал указания генералу Макартуру обеспечить воздушное прикрытие эвакуации американцев из Кореи, а 7-му флоту США – на крейсирование между Тайванем и материковым Китаем, чтобы исключить попытки КНР осуществить вторжение на Тайвань. Все это было сделано без консультаций с ОКНШ и до получения формального одобрения Конгрессом. До наступления полуночи Ачесон задействовал «фактор ООН». Он поставил задачу дежурным сменам в Пентагоне и Госдепартаменте связаться с Генеральным секретарем ООН Трюгве Ли и попросить его созвать чрезвычайное заседание Совета Безопасности ООН. 25 июня в полдень Совет Безопасности собрался в Нью Йорке и рассмотрел проект резолюции, представленной США и призывающей к коллективным действиям против «неспровоцированной агрессии» КНДР и к немедленному прекращению огня северными корейцами. Как показывает ряд американских документов этот проект, был подготовлен сотрудниками госдепартамента США заранее. Примечательно, что против формулировки «неспровоцированная агрессия» выступили представители Великобритании, Франции, Египта, Норвегии и Индии. Свою позицию они объяснили тем, что в Корее началась гражданская война. А поскольку на протяжении многих месяцев мир нарушался обеими сторонами, говорить о «неспровоцированности агрессии» не правомочно. Однако эта поправка была отвергнута Трюгве Ли и Чарльзом Нойесом, представителем США. Первоначальная резолюция, предложенная американцами, была принята девятью голосами «за» при отсутствии «против». Представитель Югославии воздержался, а советский представитель Яков Малик отсутствовал. По указанию Москвы он бойкотировал заседания Совета Безопасности из-за отказа признать коммунистический Китай вместо националистического правительства Чан Кайши. К этому времени из американского посольства в Москве пришло сообщение: по мнению посла, СССР не планировал всеобщую войну.

В телефонном разговоре с президентом 25 июня Аллен Даллес высказался за развертывание наземных войск в Корее:

«…сидеть сложа руки, пока в Корее реализуется неспровоцированное вооруженное нападение, означает инициировать разрушительную цепь событий, ведущую, возможно, к мировой войне…»45.

26 июня президент США Трумэн приказал генералу Макартуру направить в Корею боеприпасы и снаряжение. Командующему 7-м флотом предписывалось прибыть в Сасебо (Япония) и установить оперативный контроль над Кореей. На следующий день, 27 июня Трумэн, отменив ранее действовавший приказ, ограничивавший сферу боевых операций авиации 38-й параллелью, дал право командующему дальневосточными войсками США генерала Макартуру использовать вооруженные силы, находящиеся под его командованием, для проведения военно-воздушных операций на территории Северной Кореи. Генерал Макартур приказал командующему 5-й воздушной армией Патриджу нанести массированный удар по объектам на территории КНДР 28 июня.

Вечером 27 июня, когда американские вооруженные силы уже вели войну против КНДР, вновь был собран в неполном составе Совет Безопасности, который прошедшим числом, принял резолюцию, одобряющую действия американского правительства.

30 июня Трумэн под предлогом требований Совета Безопасности ООН подписал приказ об использовании в Корее фактически всех видов американских вооруженных сил: сухопутных войск, военно-воздушных и военно-морских сил. В тот же день президент США после совещания с госсекретарем и министром обороны подписал еще два приказа: о посылке двух американских дивизий из Японии в Корею и об установлении морской блокады КНДР.

Блокада была установлена к 4 июля силами трех групп: группы восточного побережья – под американским командованием, западного – под английским и южного – под южнокорейским. К этому времени (в конце июня) в водах Кореи уже действовало 19 крупных американских кораблей (тяжелые авианосец и крейсер, легкий крейсер, 12 эскадренных миноносцев, 4 подводные лодки), 23 английских и австралийских корабля (2 легких авианосца, 3 легких крейсера, 8 эскадренных миноносцев, а также 10 сторожевых кораблей)46.

7 июля по требованию американского представителя было созвано экстренное заседание Совета Безопасности на котором была принята новая резолюция, вновь предложенная США, призывавшая членов ООН оказать срочную военную помощь Южной Кореи47. При этом была полностью проигнорирована позиция Комиссии ООН по Корее (UNCOK), которая рекомендовала переговоры как единственно правильное средство разрешения ситуации. В это время в боевых действиях, помимо авиации и флота, уже принимали активное участия сухопутные части армии США.

Решение Совета Безопасности поддержали 53 государства. Кроме США в состав многонациональных сил (МНС) ООН для ведения войны на Корейском полуострове вошли ограниченные контингенты 15 стран, связанных союзническими соглашениями с Вашингтоном или находившихся в серьезной экономической зависимости от США. Две трети войск ООН составляли американские военнослужащие. От США в корейской войне участвовали семь дивизий, ВВС, ВМС; от Турции – пехотная бригада; Франция, Бельгия, Колумбия, Таиланд, Эфиопия, Филиппины, Голландия, Греция направили по одному батальону; английские, канадские, австралийские и новозеландские подразделения составили одну дивизию48. Из Дании, Норвегии, Италии и Индии прибыли медицинские подразделения. Кроме того, в состав сил ООН вошли австралийские авиационные группы (истребители FB-30 «Вампир» и транспортные самолеты), канадские (транспортная авиация (часть летчиков была зачислена в состав ВВС США), части ВВС Великобритании (самолеты «Файрфлай», «Сифайр» и «Сифьюри»), которые базировались на авианосцах «Триумф» и «Тесей». 4 августа 1950 года в Корею прибыла группа самолетов авиации ЮАР (английские самолеты «Спитфайр»). Но вскоре южноафриканские летчики пересели на американские F-5ID «Мустанг». Позднее они стали летать и на новейших реактивных истребителях F-86 «Сейбр» («Сабля»).

По словам бывшего госсекретаря США Г.Киссинджера, коалиционные силы довольно индифферентно отнеслись к возможности участия в боевых действиях и выступили на стороне Америки исключительно с «позиции солидарности».

Решения, принятые на заседаниях Совета Безопасности, вызвали негативную реакцию Советского Союза. Большинство стран социалистического лагеря также выступили с заявлениями, осуждающими агрессивные действия Соединенные Штаты. При этом отмечалось незаконность принятых постановлений. Так, в ответной ноте правительства Чехословакии правительству США по поводу морской блокады Корейского побережья, врученной МИД Чехословакии американскому послу в Праге 11 июля говорилось:

«…правительство Чехословацкой республики уже в телеграмме от 29 июня с.г. генеральному секретарю Организации Объединенных Наций заявило, что решение членов Совета безопасности в Корее, на которое ссылается президент Соединенных Штатов Америки, грубо нарушает Устав Организации Объединенных Наций и является незаконным. Более того, правительство Соединенных Штатов Америки не имеет никаких оснований оправдывать свою агрессию в Корее незаконным решением членов Совета безопасности, поскольку президент Трумэн отдал приказ американским вооруженным силам выступить против Корейской народно-демократической республики раньше, чем в Совете безопасности было принято это незаконное решение»49.

Однако, заявление Чехословацкой республики, так же как и другие аналогичные, были проигнорированы американской стороной.

Таким образом, Соединенные Штаты Америки, заручившись (или прикрывшись) флагом ООН вступили в войну, которую официально рассматривали как первый шаг «коммунистического плана глобального характера»50.

Военные действия в корейской войне по оперативно-стратегическим результатам можно разделить на четыре периода: первый (25 июня – 14 сентября 1950 г.) – переход северокорейскими войсками 38-й параллели и развитие наступления до р. Нактон-ган; второй (15 сентября – 24 октября 1950 г.) – контрнаступление многонациональных сил ООН и выход их в южные районы КНДР; третий (25 октября 1950 г. – 9 июля 1951 г.) – вступление в войну китайских народных добровольцев, отступление войск ООН из Северной Кореи, боевые действия в районах, прилегающих к 38-й параллели; четвертый (10 июля 1951 г. – 27 июля 1953 г.) – боевые действия сторон в ходе переговоров о перемирии и окончание войны.

Первый период войны прошел в пользу Корейской народной армии. Нанеся мощный удар на сеульском оперативном направлении, она прорвала оборону противника и форсированным темпом развернула наступление на южном направлении. 28 июля южнокорейские войска оставили Сеул, а к середине августа до 90% территории Южной Кореи была занято армией КНДР. Значительную роль в разработке и обеспечении операций КНА сыграли советские военные советники. Среди них были советник командующего 1-й армии (генерал Ки Мун) подполковник А.Обухов51, советник командующего артиллерии армии (полковник Ким Бай Нюр) полковник И.Ф.Рассадин и другие. Старшим советником при штабе фронта был генерал Постников.

Вот как описывает подготовку Тэджонской наступательной операции (3-25 июля 1950 г.) А. Обухов: «Мы с Рассадиным предложили усилить разведку района сосредоточения войск противника, обеспечение левого фланга армии, взять пленных. По своим войскам определили, какой группировке подойти ночью к р. Кимган, форсировать ее сходу. Задачи дивизий, главной группировки определить места командных и наблюдательных пунктов, выделить пулеметчиков, автоматчиков для стрельбы по низколетящим самолетам. Наконец, направление ударов 4-й, 3-й пехотных дивизий и танков по окружению и уничтожению 24-й американской пехотной дивизии. Все это было расписано подетально. А для этого просил усилить армию тремя пехотными дивизиями, противотанковой бригадой, гаубичными и пушечными полками. В итоге дивизия противника была окружена, расчленена на две части, командир генерал-майор Дин взят в плен, противник потерял 32 тысячи солдат и офицеров, более 220 орудий и минометов, 20 танков, 540 пулеметов, 1300 автомашин и др. Оценивая операцию, американский журналист Джон Дилли в книге «Суррогат победы» писал: «Американские генералы были уверены, что корейцы разбегутся при одном виде американских солдат. Однако противник (КНА) оказался таким искусным и опытным, какого не встречали американцы»52.

Рекомендации опытных советских офицеров способствовал успеху и следующей – Нактонганской операции (26 июля – 20 августа). В результате этого наступления был нанесен существенный урон 25-й пехотной и бронетанковой дивизиям американцев, на юго-западном направлении 6-я пехотная дивизия и мотоциклетный полк 1-й армии КНА разгромили отходившие части ЮКА, захватили юго-западную и южную части Кореи и вышли на подступы к г. Масан, заставив отступить к г. Пусану 1-ю американскую дивизию морской пехоты.

Работа советских военных советников была высоко оценена правительством КНДР. В октябре 1951 года 76 человек, за самоотверженную работу «по оказанию помощи КНА в ее борьбе против американо-английских интервентов» и «беззаветную отдачу своей энергии и способностей общему делу обеспечения мира и безопасности народов» были награждены корейскими национальными орденами.

Сложившаяся на фронте обстановка вызвала серьезное беспокойство в кругах западной общественности. В прессе стали звучать пессимистические нотки. Так, газета «Вашингтон стар» 13 июля 1950 года писала: «Мы должны будем считать себя счастливыми в Корее, если нас не скинут в море… Нам, возможно, удастся удержать оборонительный плацдарм на юге, где местность довольно гористая. Но это будет ужасно трудным делом. Немедленная мобилизация людей и промышленности необходима для предотвращения катастрофы в Корее..». Обозреватель газеты «Обсервер» 15 июля 1950 года писал: «Мир является свидетелем того, как вооруженные силы могущественных Соединенных Штатов ведут отчаянную, безнадежную битву, в то время как их отбрасывает назад к морю армия Северной Кореи – самого маленького государства»53.

20 августа наступление войск КНА было остановлено на рубеже Хаман, р.Нактон-ган, Инчхон, Пхохан. Противник сохранил за собой пусанский плацдарм до 120 км по фронту и до 100-120 км в глубину. Попытки КНА в течение второй половины и первой половины сентября ликвидировать его не увенчались успехом. Начался второй период войны.

К началу сентября 1950 года на Пусанский плацдарм из Японии было переброшено несколько американских дивизий (командующий всеми сухопутными войсками США и РК – генерал-лейтенант Уолтон Уокер54) и английская бригада, а 15 сентября американо-южнокорейские войска, перехватив инициативу, развернули контрнаступление. К этому времени на Пусанском плацдарме было сосредоточено 10 пехотных дивизий (5 американских и 5 южнокорейских), 27-я английская бригада, пять отдельных полков55, до 500 танков, свыше 1634 орудий и минометов различного калибра. Превосходство в воздухе было абсолютным - 1120 самолетов (170 тяжелых бомбардировщиков, 180 средних бомбардировщиков, 759 истребителей-бомбардировщиков и др.)56. У западных берегов Корейского полуострова находилась мощная группировка военно-морских сил «войск ООН» – 230 кораблей флота США и их союзников, свыше 400 самолетов и около 70 тысяч человек. Силам ООН противостояли 13 дивизий КНА, 40 танков и 811 орудий. Учитывая, что численность дивизий КНА к этому времени не превышала 4 тыс. человек, а войск ООН достигала 12 тыс. и 14 тыс. солдат и офицеров, соотношение сил и средств на фронте к началу наступления составляла в пользу ООН в живой силе 1:3, в танках – 1:12,5, в орудиях и минометах – 1:257.

Операция «войск ООН», получившая название «Хромит» началась с высадки 10-го американского корпуса (1-я дивизия морской пехоты, 7-я американская пехотная дивизия, английский отряд «командос» и части южнокорейских войск общей численностью около 70 тысяч человек), под командованием генерала Элмонда. Для обеспечения высадки десанта привлекались 7-й объединенный флот специального назначения под командованием вице-адмирала Страбла и корабли других государств коалиции – всего 260 боевых кораблей и судов различных классов и 400 самолетов58. Высадка десанта осуществлялась тремя эшелонами: в первом эшелоне – 1-я дивизия морской пехоты, во втором – 7-я пехотная дивизия, в третьем – остальные части 10-го армейского корпуса.

После 45-минутной авиационной и артиллерийской подготовки передовые части десанта, высадившись на берег, обеспечили десантирование 1-й дивизии морской пехоты непосредственно в порту города Инчхона. Сломив сопротивление оборонявшего порт 226-го отдельного полка морской пехоты КНА59 (еще не завершившего формирования), противник 16 сентября овладел городом и развернул наступление в направлении Сеула60. В тот же день ударная группировка объединенных сил в составе 2 южнокорейских армейских корпусов, 7 американских пехотных дивизий, 36 дивизионов артиллерии перешла в контрнаступление из района Тэгу в северо-западном направлении. 27 сентября обе группировки соединились к югу от Есана, завершив тем самым окружение 1-й армейской группы КНА в юго-западной части Кореи. 28 сентября силы ООН овладели Сеулом, а 8 октября достигли 38-й параллели, и на восточном участке пересекли ее.

С возникновением угрозы захвата войсками ООН территории КНДР советское правительство после 7 октября 1950 года начало эвакуацию в СССР имущества и персонала авиационных комендатур, кораблей Сейсинской ВМБ, семей военных советников. В январе 1951 года на родину была отправлена и отдельная рота связи. Сотрудники советского посольства переводились в более безопасный район – на границе с Китаем.

Вот как описывает этот момент сотрудник посольства В.А.Тарасов61:

«В ночь на 10 октября сотрудники посольства покинули Пхеньян на легковых и грузовых машинах. Двигались медленно: мешали темнота и частые воздушные налеты. За первую ночь прошли всего шестьдесят километров и лишь к утру, после второй, более спокойной ночи достигли города Синыйчжу. Здесь кончалась корейская земля, а за пограничной рекой Ялуцзян простирался Китай. Сюда стекались беженцы со всей страны»62.

11 октября, развивая наступление, американо-южнокорейские войска прорвали оборону КНА и устремились к Пхеньяну. 23 октября столица КНДР была взята. Значительное влияние на исход операции оказал воздушный десант (178-я отдельная ударная группа, около 5 тысяч человек), выброшенный 20 октября в 40-45 км севернее Пхеньяна63. Вслед за этим объединенные силы вышли на ближайшие подступы к границам КНР и СССР. Опасность положения вынудили советское правительство «подстраховаться» и сосредоточить вдоль китайской и корейской границ крупные соединения Советской армии: 5 бронетанковых дивизий и ТОФ СССР в Порт-Артуре64. Группировка подчинялась маршалу Малиновскому и не только служила своеобразной тыловой базой для воюющей Северной Кореи, но и мощным потенциальным «ударным кулаком» против американских войск в регионе Дальнего Востока. Она постоянно находилась в высокой степени боевой готовности к ведению боевых действий. Непрерывно велась боевая, оперативная, штабная, специальная подготовка65.

Следует упомянуть, что критическое положение, сложившееся на втором этапе войны повлияло на дальнейшую судьбу советского посла в КНДР Т.Ф. Штыкова и Главного военного советника Н.Васильева. В конце ноября 1950 года они были освобождены от занимаемых постов за «грубые просчеты в работе, проявившиеся в период контрнаступления американских и южнокорейских войск». Более того, 3 февраля 1951 года Т.Ф. Штыков был понижен в воинском звании до генерал-лейтенанта и через 10 дней уволен из рядов Вооруженных Сил в запас. По всей видимости «грубые просчеты» Т.Ф.Штыкова были связаны с тем, что он не смог представить в Москву достаточно аргументированной информации о подготовке американцами десантных операциях.

Третий период войны характеризуется вступлением в боевые действия «китайских народных добровольцев» под командованием Пэн Дэхуайя66. Архивные материалы свидетельствуют, что согласие китайского руководства о вооруженной помощи КНДР было получено еще до начала боевых действий. Известно, также, что почти через месяц после начала войны, 13 июля 1950 года поверенный в делах КНР в КНДР обращался к Ким Ир Сену с предложением передать китайской стороне 500 экземпляров топографических карт Корейского полуострова масштаба 1:100 000, 1:200 000, 1:500 000. Кроме того, он просил информировать об обстановке на фронтах и с этой целью выделил от посольства двух сотрудников в звании полковника для связи с Министерством национальной обороны КНДР. Одновременно поверенный просил ускорить присылку в Китай образцов обмундирования Корейской народной армии67.

Однако, окончательное решение о посылки в Корею китайских частей было принято лишь в конце года, на совещании ЦК КПК, состоявшемся 4-5 октября 1950 г. в Пекине. 8 октября, председатель Народно-революционного военного комитета КНР Мао Цзэдун отдал приказ о создании Корпуса китайских народных добровольцев. В его состав вошли: 13-я армейская группа в составе 38-й, 39-й, 40-й, 42-й армий, 1-й, 2-й и 8-й артиллерийских дивизий. Командующим был назначен Пэн Дэхуай.

10 октября в Москву для окончательного согласования вопроса о вступлении КНР в войну в Корее вылетел премьер министр Чжоу Эньлай, На встрече со Сталиным он получил заверения советской стороны об ускорении поставок Китаю вооружения для 20 пехотных дивизий. Находясь уже вы Москве, Чжоу Эньлай получил телеграмму от Мао Цзэдуна: «Мы считаем, что необходимо вступить в войну. Мы обязаны вступить в войну. Вступить в войну для нас выгодно. Не вступив в войну – можем многое потерять»68.

Заметим, что к этому времени при штабе Объединенного командования, созданного из представителей Корейской народной армии и Народно-освободительной армии Китая, стала работать группа советских советников во главе с заместителем начальника Генштаба генералом армии М.Захаровым. Она была направленная в Корею из Китая с целью оказания помощи главному командованию КНА.

Вступление в войну китайских добровольцев было преподнесено как «дружеский акт», «помощь братского китайского народа» в справедливой борьбе корейского. В советской печати, этому акту были посвящены многочисленные статьи и поэтические произведения. Например, стихотворение известного советского поэта М.Светлова «Корея, в которой я не был».

«...Поздоровайся со мной, китаец!
Ты несешь, я вижу, вдалеке,
Фронтовой дорогою скитаясь,
Флаг освобождения в руке.

Голову не склонишь пред снарядом,
Ясен путь, и ненависть остра...
Дай и я присяду у костра,
Где кореец и китаец рядом.

Нечего греха таить, друзья!
Где встают отряды боевые,
Где уже никак терпеть нельзя, -
Там с любовью смотрят на Россию!

И не танки и не пушки шлем
Мы бойцам священного похода –
Мы родной Корее отдаем
Опыт освоения свободы».

В действительности дело обстояло несколько иначе. В руководстве КНР не было единого мнения по поводу отправки войск в Корею. Против этого выступали председатель Центрально-Южного военно-административного комитета Линь Бяо, председатель Народного правительства Северо-Востока Китая Гао Ган и другие. Их главными доводами были положения, что экономика Китая, только поднимающаяся после более чем двадцатилетней гражданской войны не выдержит тягот новой войны, вооружение НОАК устаревшего образца и его количественно уступает американскому. Кроме того, внутри КНР еще действуют «остатки бандитских формирований» и внешняя война создаст непомерные трудности69.

«…Мы первоначально планировали двинуть несколько добровольческих дивизий в Северную Корею для оказания помощи корейским товарищам, когда противник выступит севернее 38 параллели.

Однако, тщательно продумав, считаем теперь, что такого рода действия могут вызвать крайне серьезные последствия.

Во-первых, несколькими дивизиями очень трудно разрешить корейский вопрос (оснащение наших войск весьма слабое, нет уверенности в успехе военной операции с американскими войсками), противник может заставить нас отступить.

Во-вторых, наиболее вероятно, что это вызовет открытое столкновение США и Китая, вследствие чего Советский Союз также может быть втянут в войну, и таким образом вопрос стал бы крайне большим.

Многие товарищи в ЦК КПК считают, что здесь необходимо проявить осторожность.

Конечно, не послать наши войска для оказания помощи – очень плохо для корейских товарищей, находящихся в настоящее время в таком затруднительном положении, и мы сами весьма это переживаем; если же мы выдвинем несколько дивизий, а противник заставит нас отступить; к тому же это вызовет открытое столкновение между США и Китаем, то весь наш план мирного строительства полностью сорвется, в стране очень многие будут недовольны (раны нанесенные народу войной еще не залечены, нужен мир).

Поэтому лучше сейчас перетерпеть, войска не выдвигать, активно готовить силы, что будет благоприятнее во время войны с противником.

Корея же, временно перенеся поражение, изменит форму борьбы на партизанскую войну…»70.

Тем не менее, решение о посылки частей «китайских народных добровольцев» в Корею было принято. Это был чрезвычайно рискованный шаг, но другого выхода у Пекина не было. Мао Дзэдун понимал, чем могла обернуться для китайцев победа США. Во-первых, Соединенные Штаты взяли бы под свой контроль весь Корейский полуостров. Во-вторых, это создало бы серьезную угрозу северо-восточным, а может и центральным провинциям КНР. В-третьих, Корея могла стать отличным плацдармом для вторжения войск Чан Кайши в Китай, и, следовательно, к новой войне. В-четвертых, появление на северо-восточных рубежах враждебного государства вынудило бы руководство Китая менять стратегические планы по полному объединению страны. До этого главным приоритетным направлением считалось южное. В 1950 году НОАК выбило гоминьдановцев с острова Хайнань и рассматривалась перспектива высадки на Тайвань. Победа же США в Корее создала бы «второй фронт» в противостоянии Вашингтона, Тайбэя и Пекина71.

Принимая решение о помощи Кореи Мао Дзэдун учитывал и внутриполитическую обстановку в стране. Трудности войны в соседней братской стране позволяли руководству КПК «переключить» возможное недовольство населения с внутренних национальных проблем на международные, военно-политические. Массовые идеологические кампании в стране – яркий тому пример. Забегая вперед заметим, что китайское участие в корейской войне способствовало полному единению китайского народа вокруг КПК, воодушевило миллионы людей на трудовые свершения и ратные подвиги во имя укрепления своей родины. Китайский народ почувствовал свою силу и значимость. В стране, подвергавшейся веками гнету и унижению со стороны иностранцев, это чувство было особенно важно. В сознании китайского народа, Китай не просто «поднялся с колен», он сказал «нет» своим бывшим угнетателям и показал всему миру, и, прежде всего США, что на международную арену вступил новый игрок – большой, достаточно мощный, авторитетный и самостоятельный.

Большое влияние на решение Мао Дзэдуна незамедлительно послать войска в Корею, оказала и настойчивая просьба И.В Сталина. В своем письме Мао Дзэдуну советский лидер разъяснил ему «вопросы международной обстановки», обосновал важность этого шага, а в отношении опасений разрастания войны и втягивание в нее США, СССР и Китая заметил: «Следует ли этого бояться? По-моему, не следует, так как мы вместе будем сильнее, чем США и Англия. А другие капиталистические европейские государства без Германии, которая не может сейчас оказать США какой-либо помощи, - не представляют серьезной военной силы. Если война неизбежна, то пусть она будет теперь, а не через несколько лет, когда японский милитаризм будет восстановлен, как союзник США, и когда у США и Японии будет готовый плацдарм на континенте в виде лисынмановской Кореи»72.

Китайскому руководству была обещаны помощь советской авиацией в прикрытие важных стратегических объектов страны, кредит и поставки вооружения для НОАК.

Свидетелями перехода китайских добровольцев на корейскую территорию оказались сотрудники советского посольства В.А.Тарасов и В.А.Устинов. «Мне запомнился сумрачный холодный день 18 октября – пишет В.А.Тарасов, - Чувствовалось, что наступают решающие события. За городом готовилась последняя линия обороны, на выгодных позициях закапывались танки.

Мы с В.А.Устиновым подошли к реке Ялуцзян. Ее коричневатые воды неслись к океану. Неожиданно заметили странное движение: по мосту в нашу сторону потянулась вереница носильщиков. Китайские молодые ребята, одетые в защитного цвета армейскую одежду, несли на коромыслах так, как у нас носят воду, продовольствие и военное снаряжение. Это были первые добровольцы. Как стало впоследствии известно, на корейский фронт в конце октября прибыли пять китайских стрелковых корпусов и три артиллерийские дивизии, в основном из Шеньянского округа»73.

А вот как описывает первые боевые столкновения с войсками ООН командующий китайскими добровольцами Пэн Дэхуай:

«В сумерки 18 октября 1950 года я переправился через реку Ялу с первым головным отрядом китайских народных добровольцев. Утром 19 октября мы добрались до электростанции Рагочо, а утром 20-го были уже у небольшого горного оврага северо-западнее города Пукчжина. Двигаясь на машинах и танках, некоторые передовые отряды противника, осуществляя преследование, уже достигли берега реки Ялу. Утром 21 октября дивизия нашей 40-й армии прошла неподалеку от Пукчжина и неожиданно столкнулась с марионеточными войсками Ли Сын Мана. Первое сражение было неожиданным и я сразу же изменил наш прежний боевой порядок. Наши войска, используя характерную для них гибкую маневренность, разгромили несколько частей марионеточных войск Ли Сын Мана в районе Унсан. 25 октября наши войска победоносно завершили сражение. Мы не стали преследовать противника по пятам, так как не уничтожили его главные силы, а разгромили всего 6 – 7 батальонов марионеточных войск, а также потрепали американские части. Под натиском наших войск механизированные части противника быстро отходили вглубь Кореи, создавая узлы сопротивления. В связи с тем, что американские, английские и марионеточные войска были высокомеханизированными, их соединения и части быстро отошли в район рек Чунчон и Кэчон, где сразу же приступили к созданию оборонительного рубежа.

Основными компонентами в системе обороны противника были танковые части и фортификационные сооружения. Нашим добровольцам было невыгодно вступать в позиционную войну с войсками противника, оснащенными современной техникой»74.

Второе крупное сражение произошло в 20-х числах ноября. Многонациональные силы ООН предприняли мощную атаку в районе Унсан, Кусон, но были отбиты. Согласно сводкам китайскими добровольцами было уничтожено свыше 6 тысяч автомашин, более тысячи танков и артиллерийских орудий.

Вступление в войну китайских народных добровольцев стала для Запада неожиданностью. Более того, американские специалисты и аналитики игнорировали, как маловероятную, саму возможность прямого военного вмешательства КНР в войну в Корее, даже когда она началась. Так, 12 июля 1950 года американское посольство в Сайгоне передало информацию командования сухопутных войск США об ожидавшемся 15 июля вторжении КНР на Тайвань. Это сообщение было проанализировано ЦРУ США и признано маловероятным. В еженедельном обзоре ЦРУ от 7 июля 1950 года, почти через две недели после начала войны, утверждалось:

«Корейское вторжение породило целый поток сообщений о перемещении войск китайских коммунистов, свидетельствующих об их намерении поддержать северокорейское вторжение. Большинство этих сообщений, однако, исходит из источников китайских националистов и представляют собой всего лишь пропаганду для американского потребления. В действительности, коммунисты видимо, по-прежнему усиливают свои войска напротив Тайваня и, возможно, Гонконга… Сообщаемые переброски крупных воинских формирований из Южного и Центрального Китая на Северо-восток страны сильно преувеличены. Коммунистические войска в Северном Китае и Маньчжурии достаточны для обеспечения необходимой поддержке Северной Корее, причем 40-50 тысяч из этих войск – лица корейской национальности. Несмотря на эти сообщаемые переброски войск и возможности китайских коммунистов развернуть одновременные и успешные военные действия в Корее, Гонконге, Макао и Индокитае, никакие немедленные действия с их стороны не ожидаются»75. Не вызвал опасения американцев и вызов, брошенный Мао Цзэдуном в его официальном выступлении 5 сентября 1950 года на 9-й сессии Центрального народного правительства. В своей речи он заявил: «Мы не боимся сражаться с вами («американскими империалистами»), но если вы настаиваете на войне – вы ее получите. Вы ведите свою войну – мы будем вести нашу. Вы используйте ваше атомное оружие, мы будем использовать ручные гранаты. Мы найдем ваши слабые места. Мы вас все-таки достанем, и, в конце концов, победа будет за нами»76. 30 сентября того же года Чжоу Эньлай в торжественной речи, посвященной первой годовщине КНР, идентифицировал США как «наиболее опасного врага Китая» и заявил, что китайское правительство «не должно бездеятельно мириться с унижением своего соседа империалистическими державами»77. Еще более очевидное предупреждение было передано индийскому послу К. Панникару 3 октября. Он был проинформирован о том, что Китай вмешается в ход событий, если американские войска пересекут 38-ю параллель. В тот же день индийский посол передал это сообщение своему правительству, которое, в свою очередь, довело его до британских и американских официальных лиц. Но и на этот раз, полученная информация не вызвала опасений.

Ошибка американских спецслужб дорого обошлась коалиционным войскам ООН. В результате нескольких успешных операций объединенные корейско-китайские силы отбросили противника к 38-й параллели, а к концу декабря - началу января 1952 г. (1951 ??) – к 37-й параллели. 8-я армия США распалась и начала паническое отступление, потеряв убитыми и ранеными более 11 тысяч человек. Вот как описывал сложившуюся обстановку генерал Мэтью Риджуэй, занявший после смерти генерала Уокера (23 декабря 1950 г.) должность командующего армией: «Всего в нескольких километрах к северу от Сеула я столкнулся с бегущей армией. До сих пор мне не доводилось видеть ничего подобного. Солдаты побросали тяжелую артиллерию, пулеметы и минометы. Лишь немногие сохранили винтовки. Все они думали об одном: как можно быстрее убежать»78.

В сложившейся ситуации главнокомандующий коалиционными силами ООН генерал Дуглас Макартур в сообщениях в Вашингтон настаивал на принятие решительных мер. Имелось в виду применение ядерного оружия. Главкома поддержали командующий бомбардировочной авиацией генерал О’Доннелл и начальник штаба ВВС США генерал Вандерберг. Они настоятельно предлагали президенту начать атомную бомбардировку Китая.

30 ноября 1950 года на пресс-конференции Трумэн сделал сенсационное заявление, что если потребуется, Америка начнет ядерную войну. Командующий стратегической авиацией США генерал Пауэр в эти дни был готов к исполнению решения о применении атомных бомб79.

В последние годы стали известны подробности американских «атомных» вариантов по отношению к Китаю и Северной Корее. Так, в частности, рассматривалась возможность применения шести атомных бомб в период с 27 по 29 декабря в районе Пхенсан, Чхорвон, Кимхва. Цель – уничтожение объединенной группировки КНА и Китайских народных добровольцев примерной численностью до 100 тыс. человек. Затем обсуждался вариант использования шести 30-килотонных бомб против китайских войск севернее р. Имджинган. Еще две 40-килотонные бомбы американцы намеривались применить 7 и 8 января 1951 года в районе Чонджу с целью уничтожения до 10 тыс. китайцев80.

Тем не менее, американский президент не решился на этот шаг. По мнению известного американского историка и политолога Б.Броди, было не

Противостояние Северной Кореи (Корейская Народно-Демократическая Республика, столица — г. Пхеньян) и Южной Кореи (Республика Корея, столица г. Сеул) ознаменовалось столкновением в небе Корейского полуострова двух союзников по анлигитлеровской коалиции – Советского Союза и США. Как известно, оба корейских государства возникли в результате раздела Корейского полуострова на две примерно равные по площади территории. Искусственная граница, проходящая по 38-й параллели, была создана, как объявлялось в приказе главнокомандующего американскими вооруженными силами на Дальнем Востоке, для удобства приема капитуляции японских войск двумя союзными державами, участвовавшими в .

В условиях «холодной войны» бывшие союзники по антигитлеровской коалиции по-своему видели будущее корейских государств. С выводом с Корейского полуострова своих оккупационных войск правительства СССР и США, тем не менее, оставили на его территории определенное количество военных советников. Например, с американской стороны в Южной Корее осталась советническая группа в составе 500 военнослужащих (во главе с генералом Дж. Робертсом), в акватории (Северной и Южной Кореи) — 7-й флот, а на ближайших авиабазах в Японии и Филиппинах — две воздушные армии: тактическая 5-я и стратегическая 20-я .

В свою очередь, 8 февраля 1948 г. при Корейской Народной Армии (КНА) КНДР был утвержден институт советских военных советников. К концу 1950 г. их штатная численность достигла 246 человек . Большинство из них находились при штабе фронта и главнокомандующем КНА Ким Ир Сене (им запрещалось пересекать 38-ю параллель).

К началу военных действий в 1950 г. самолетный парк ВВС КНА составлял 172 боевых самолета против 1100 самолетов , находившихся в ведении многонациональных сил ООН при активной роли США. Учитывая, что место Китая в Организации Объединенных Наций занимал Тайвань, а СССР из-за этого бойкотировал заседания Совета Безопасности, Соединенные Штаты провели резолюцию, разрешающую применение на Корейском полуострове «войск ООН» под руководством Пентагона.

К этому времени военное влияние СССР на Дальнем Востоке заметно ослабло в результате вывода основной части советских войск с территории Китая и Северной Кореи. Ограниченный воинский контингент продолжал оставаться в Порт-Артуре (Дальнем), арендуемом у КНР, и в районе г. Шанхай.

Первоначально участие советских войск в Корейской войне не предполагалось в расчете на быстротечность военных действий в пользу КНА. Однако значительный перевес в воздушных силах противника заметно осложнил планы военного руководства КНДР. Главные силы тактической авиации (ТА) США были сконцентрированы в 5-й воздушной армии (Япония): тактические бомбардировщики, истребители и самолеты-разведчики .

Стратегическая авиация (СА) включалась в состав специально созданного Временного бомбардировочного командования. Кроме того, на Дальнем Востоке имелись объединения, соединения и части транспортной, авиадесантной, палубной авиации и авиации ПВО, которые также привлекались для выполнения боевых задач. ВВС Южной Кореи, хотя и существовали организационно, практически имели лишь небольшое число учебно-транспортных самолетов Т-6. К концу войны авиационный парк США в Республике Корея увеличился до 2400 боевых самолетов .

27 июня 1950 г. вступившая в боевые действия американская авиация (наземная и палубная), в результате пассивности ВВС КНА сумела завоевать полное господство в воздухе. В ходе проведенной воздушной наступательной операции ВВС США предприняли попытку вывести из строя стратегические объекты на территории КНДР и нанести поражение крупным группировкам войск КНА (израсходовано 17% летного ресурса бомбардировщиков за всю кампанию) .

Однако до середины сентября на сухопутном и морском ТВД коалиционным силам «южан» успехов добиться не удалось. В свою очередь вооруженные силы Северной Кореи (до 75 тыс. чел.), развивая наступление, взяли под контроль до 90% территории Республики (Южная) Корея.

Коренной перелом в ход боевых действий внесла Инчхонская десантная операция («Chromite») ВС США, начавшаяся утром 15 сентября. Этот южнокорейский порт «северяне» не успели вовремя подготовить к обороне. Авиационную поддержку морских сил, задействованных в операции, обеспечивало более 500 боевых и транспортных самолетов и вертолетов. На следующий день город-порт Инчхон перешел под контроль морских пехотинцев США. 26 сентября части КНА покинули столицу Южной Кореи — г. Сеул.

Понеся «исключительно большие потери в живой силе и особенно в артиллерии и танках вооруженные силы «северян» в беспорядке отступали на север, не имея возможности остановиться и организовать линию обороны. Многонациональные войска ООН вторглись на территорию КНДР и 19 октября взяли ее столицу г. Пхеньян. На протяжении всей операции «Chromite» и последующего наступления коалиционных сил ее авиация наносила многочисленные бомбо-штурмовые удары по войскам КНА, по военным и промышленным объектам Северной Кореи, а также ее союзницы — КНР.

С переносом военных действий на территорию Северной Кореи ее правительство обратилось к руководству СССР с просьбой о посылке «интернациональных летных сил» для прикрытия боевых порядков корейской армии с воздуха. Вскоре на территории Китая началось формирование «средств прикрытия», объединенных в 64-й истребительный авиакорпус, принявший активное участие в войне . Первоначально летный состав корпуса прикрывал от налетов американской авиации стратегические объекты КНР: район Мукдена, Аньдуна, Цзиань, Дунфына, мосты через р. Ялуцзян и электростанцию в районе Аньдуна .

Инструктаж советских летчиков-истребителей на аэродроме перед вылетом.

В дальнейшем, в соответствии с распоряжением Совмина СССР от 28 августа 1951 г., часть подразделений корпуса была передислоцирована на территорию Северной Кореи, а его летчики начали вести активные боевые действия .

Основу авиакорпуса составили 3 истребительные авиационные дивизии: 28-я иад (67-й и 139-й гвардейский истребительные авиационные полки), 50-я иад (29-й и 177-й иап), 151-я иад (28-й и 72-й иап). Управление 64-го иак размещалось в г. Мукден .

На 1 ноября 1952 г. в корпусе имелся 441 летчик, численность самолетного парка достигала 321 самолет (МиГ-15бис — 303 и Ла-11 — 18). В дальнейшем некоторые из них были заменены на более современные модификации, в том числе истребители МиГ-17 .

По результатам первых воздушных боев были отмечены высокие летно-технические характеристики реактивных истребителей МиГ-15, что нашло отражение в докладной записке командующего ВВС генерал-полковника авиации П.Ф. Жигарева Председателю Совета Министров СССР И.В. Сталину. Согласно указанному документу «в 5 воздушных боях с численно превосходящим противником самолетами МИГ-15 сбито десять американских самолетов Б-29 и один самолет F-80. Потерь самолетов МИГ-15 в этих боях не было» .

Организационно 64-й иак до ноября 1951 г. входил в состав Оперативной группы советских ВВС на территории КНР под командованием главного военного советника НОАК генерал-полковника С.А. Красовского. Затем он был включен в состав Объединенной воздушной армии (ОВА), которой командовал китайский генерал Лю Чжэнь. В декабре 1952 г. ОВА состояла из 3 советских, 4 китайских и 1 корейской авиадивизий. Кроме того, во второй и третьей линиях использовались для наращивания сил и прикрытия аэродромов еще 4 китайские авиадивизии. Советские летчики были одеты в китайскую форму, имели специальные китайские псевдонимы, а на самолетах были нанесены опознавательные знаки ВВС НОАК .

За время ведения боевых действий соединения корпуса совершили 19 203 самолето-вылета. В дневное время суток было произведено 307 групповых воздушных боев, в которых участвовало 7986 экипажей, что составляло 43% от общего количества вылетавших на боевое задание. Всего за период с ноября 1950 г. по январь 1952 г. в воздушных боях было сбито 564 самолета противника. Свои потери за это же время составили: летчиков — 34, самолетов – 71 . Активные действия советской авиации и зенитной артиллерии по существу срывали авиационные удары противника, рассеивая его боевые порядки и снижая точность бомбометания .

Одновременно с боевыми действиями корпус выполнял задачу по вводу в строй истребительных частей Объединенной воздушной армии. Еще в октябре 1950 г., с вводом на территорию КНДР китайских добровольцев, при штабе объединенного (корейско-китайского) командования стала работать группа советских военных советников. В конце лета 1951 г. на прифронтовых аэродромах появились первые авиасоединения ОБА. Советником при командующем ОБА был генерал-майор Д.П. Галунов. Северокорейские ВВС возглавил генерал Ван Лэн, его советником стал полковник А.В. Петрачев((Авиация и космонавтика, 1991. № 2. С. 32.)).

За 7 месяцев 1953 г. в воздушных боях было уничтожено 139 самолетов противника. Потери 64-го корпуса составили: летчиков — 25, самолетов МиГ-15бис — 78. Общее соотношение потерь военно-воздушных сил США и СССР за 1953 г. составило 1,9:1 .

С июля 1951 г. активное участие в боевых действиях принимали части зенитной артиллерии, группировка которой строилась с задачей кругового прикрытия объекта и обеспечения максимальной плотности огня перед вероятным рубежом бомбардирования.

52-я зенад за период сентябрь — декабрь 1951 г. провела 1093 батарейные стрельбы и сбила 50 самолетов противника . В целом зенитной артиллерией с марта 1951 г. по июль 1953 г. было сбито 16% самолетов противника, уничтоженных силами и средствами 64-го иак.

За время войны советские летчики произвели 63 229 боевых вылетов, участвовали в 1790 воздушных боях и сбили 1309 самолетов противника, в том числе огнем авиации — 1097 и огнем зенитной артиллерии – 212 .

Советской стороной было захвачено в плен, а затем передано китайским и корейским войскам 262 американских летчика .

«За успешное выполнение правительственного задания» указом Президиума Верховного Совета СССР орденами и медалями были награждены 3504 военнослужащих корпуса , а 22 летчика получили звание Героя Советского Союза . Наиболее результативными советскими летчиками были признаны: Герои Советского Союза Е.Г. Пепеляев, Д.П. Оськин, Л.К. Щукин, С.М. Крамаренко, А.П. Сморчков, С.П. Субботин и др. Самолет МиГ-15 последнего 18 июня 1951 г. в ходе воздушного боя столкнулся с преследовавшим его американским истребителем F-86A. При столкновении советский летчик успел катапультироваться, пилот противника (капитан Уильям Крон) погиб. В ряде источников этот эпизод упоминается как первый воздушный таран на реактивном самолете в истории отечественной авиации.

Потери советской авиации с 25 июня 1950 г. по 27 июля 1953 г. составили 125 летчиков и 335 самолетов .

Состав 64-го иак периодически менялся. На аэродромы Китая и Северной Кореи прибывали на смену выводимых новые дивизии ПВО и ВВС ВС СССР. В общей сложности за время войны в Корее получили боевой опыт 12 истребительных авиационных и 4 зенитные артиллерийские дивизии, 30 истребительных авиационных, 10 зенитно-артиллерийских и 2 зенитных прожекторных полка, 2 авиационные технические дивизии и другие части обеспечения. Все командиры дивизий и большинство командиров полков были участниками Великой Отечественной войны и хорошо владели навыками оперативного руководства.

Через 64-й истребительный авиакорпус в общей сложности прошло около 40 тыс. советских военнослужащих.

Спустя 10 лет наши авиаторы вновь встретились с американскими летчиками — когда .

По материалам издания: 100 лет Военно-воздушным силам России (1912 - 2012 годы) / [Дашков А. Ю., Голотюк В. Д.] ; под общ. ред. В. Н. Бондарева. - М. : Фонд «Русские Витязи», 2012. - 792 с. : ил.

Вторая половина ХХ века - время большого противостояния между двумя военно-политическими блоками. С одной стороны, это НАТО, а с другой стороны - ОВД. Предтечей этого противостояния стала война в Корее 1950-1953 гг.

Начало конфронтации

Вторая мировая война позволила объединиться странам с разными взглядами на общественно-политическое устройство, экономическое развитие. Все это было сделано ради победы над общим врагом - фашизмом. Однако далее пути бывших союзников разошлись. За годы войны СССР значительно усилился во всех отношениях, и остальные страны, в первую очередь США, вынуждены были с этим считаться. Заключительный этап войны происходил на Дальнем Востоке. Здесь американские и советские войска нанесли сокрушительное поражение японской императорской армии. Следствием этого стало освобождение Кореи от японских войск - и одновременно оккупация этой страны союзными на тот момент войсками. Север полуострова контролировался советскими и китайскими войсками, а южная его часть попала под власть американских властей.

"Аппетиты" корейских лидеров

По планам союзников разделение на зоны оккупации было временным явлением. В скором будущем предполагалось объединить обе части в единое целое. Тем не менее, и американская, и советская стороны воспользовались случаем и начали спешно укреплять свое влияние в отведенных им частях полуострова. На юге при поддержке оккупационной администрации были проведены выборы и организованы корейские органы власти, которые возглавил Ли Сын Ман. Он придерживался авторитарных методов управления. Кроме того, его политические взгляды были реакционными. Он был одним из инициаторов событий, получивших позже название "война в Корее". Вторым ее непосредственным инициатором стал ставленник советско-китайских сил Ким Ир Сен. Обе стороны объявляли о необходимости объединения, но каждая хотела сделать это под своим началом. Но как бы ни были сильны эти желания, реальной причиной такого противостояния стало постепенное ухудшение отношений СССР и США.

Геополитический ребус

Со стороны Советского Союза имелись опасения, что США, подчинив себе Корею, тем самым нанесет прямую угрозу дальневосточным границам. Ведь полуостров имел сухопутную границу с СССР, а иметь у себя под боком враждебное государство Советы вовсе не хотели. Американцы, в свою очередь, выражали тревогу по поводу объединения Кореи под главенством "Севера", так как это угрожало их интересам в Азии и, кроме того, вытесняло США из Японского моря. Поэтому истинными дирижерами событий на полуострове были именно эти две сверхдержавы. Конечно, нельзя отбрасывать и противоречия между корейскими лидерами. Но они носили второстепенный характер. По мере усиления советско-американских противоречий, в том числе и на переговорных площадках ООН, все жестче становилась риторика лидеров "Севера" и "Юга". Они не стеснялись в выражениях. При этом каждая сторона грозилась объединить страну при помощи штыков. Война в Корее приближалась с угрожающей скоростью.

На пороге противостояния

Правительство Ли Сын Мана обладало весьма скромным военным потенциалом и без американского усиления не могло противостоять северянам. Чтобы избежать прямого столкновения американских и советских войск, в 1948 году их полностью выводят из полуострова. Остались лишь военные советники в соответствующих частях страны. Пока южане на словах угрожали Ким Ир Сену, он усиленно готовился к столкновению. С 1948 года численность северокорейских войск постепенно росла. СССР помогал военной техникой. Однако просьбу оказать помощь "Северу" живой силой Сталин отклонил, опасаясь начала нового глобального конфликта. В течение двух лет - с 1948 по 1950 - между Москвой и Пхеньяном шли интенсивные консультации, апогеем которых стал визит Ким Ир Сена в СССР. Аналогичные действия шли между Сеулом и Вашингтоном. Противоречия достигли такого накала, что начало боевых действий было лишь вопросом времени.

Война в Корее 1950-1953 гг.

В конце июня 1950 г. войска северян перешли в наступление. Началась война в Корее, длившаяся почти три года. Первый этап боевых действий знаменуется полным превосходством "Севера". За несколько месяцев его войска глубоко проникли на территорию юга полуострова. Правительство и высокопоставленные чиновники в спешке покинули Сеул. К концу года 1950 война в Корее приобретает мировую значимость. Американцы понимали, что необходимо оказать срочную помощь южанам. Через ООН был проведен ряд решений, которые страны социалистического блока резко осудили. Несмотря на это, США настояли на своем, и под эгидой Организации Объединенных Наций начали спешную поддержку Сеула. Американские и британские войска, а также военная техника стали поступать в Корею. Вскоре успешное наступление северян было остановлено, а южнокорейские войска при поддержке сил ООН перешли в контрнаступление.

Военный маятник удачи

Война в Южной Корее в этих условиях стала угрозой поражения "Севера". Этого не могли допустить СССР и Китай. Поэтому в помощь северянам Советский Союз направил военных специалистов и большое количество техники. Китай, в свою очередь, начал массовую отправку на корейский фронт "добровольцев", численность которых достигла миллиона человек.

Война в Корее приобрела затяжной характер. Военной победы не могла добиться ни одна из сторон конфликта. Это стали понимать и в Вашингтоне, и в Москве. На протяжении 1951-1952 годов шли боевые действия с переменным успехом. Росла уверенность в бесперспективности решения проблемы военным путем.

Немаловажное значение для прекращения войны имела смена руководства в США и СССР. Эйзенхауэр, ставший президентом в конце 1952 года, предпринял активные действия для завершения конфликта, а в марте 1953 г. умер И. В. Сталин. Президиум ЦК высказался за прекращение войны.

Хрупкий мир

После интенсивных переговоров в июле 1953 г. было заключено соглашение о прекращении огня и обмене пленными, однако война США в Корее на этом не закончилась. По сей день американские военные стоят на страже границ Республики Корея. Итогом соглашения стало разведение противоборствующих сторон по 38 параллели, т. е. достигался «статус кво», существовавший до начала войны. КНДР и Южная Корея до сих пор не подписали мирного договора, а стычки на границе - нередкое дело и в наши дни.